− Тогда давайте вашу тарелку, а отвратительную кашу оставим для заучек!

Патрик вновь нырнул под стойку, повозился там, и через несколько секунд вернулся с полной тарелкой салата, щедро посыпанного сыром и маленькими квадратными сухариками.

− Приятного аппетита! – пожелал он Жаклин, ставя еду на её поднос. – Что будете пить? Есть компот, морс, ананасовый сок, чин трёх сортов с добавлением фруктов и трав, кван…

− Чин, если можно без добавок.

− Садитесь за столик, я вам принесу!

− Благодарю, − девушка наконец овладела собой, − Не стоит беспокоиться…

− Всё равно нужно заварить свежего. Позвольте вам порекомендовать всё-таки с кусочками фруктов – очень вкусный…

− Хорошо, спасибо, попробую.

Она выбрала столик у окна, попробовала салат, оказавшийся на редкость вкусным – в том ресторане, где она была с тётей, ни одно блюдо с ним и сравнить было нельзя, не говоря уже о том, что подавалось в столовой академии, где она сама училась. Патрик принёс чайник с чашкой и пирожными на миниатюрной тарелке, когда она уже почти доела.

− Эй, Принц-лягушка! Ты решил обхаживать нашего нового куратора? – донеслось от двери. – Думаешь, с её помощью избавиться от похабного цвета волос?

Жаклин не нужно было оборачиваться – она узнала этот голос. В голове пронеслось: «Похоже, будет труднее, чем ожидалось». Она хотела ободряюще улыбнуться Патрику, не успевшему отойти от её стола, но заметила, что это излишне: Шульман расплылся в широкой улыбке.

− О! Привет картёжникам! Даже не собирался! Зато ты не найдёшь никого в своих колодах, соответствующей масти – она у меня своя, индивидуальная! – громко провозгласил он, а потом пробормотал для Жаклин: − Прошу меня простить, я вас покину, – и отошел к друзьям.

− Сегодня дежуришь в столовой? – звонкий девичий голосок заставил-таки Жаклин аккуратно обернуться. Рядом с Гарвеем, успевшим переодеться в форму, стояла красивая светловолосая девушка, в платье факультета целителей – в сине-голубую клетку.

− Как видишь, А́йва, − развёл руками Патрик. − А ты, Гарвей, чего задержался? Мы уже почти месяц проучились.

− Племянник родился. Никак нельзя было уехать – отец бы не понял.

− Поздравляю! – Патрик протянул руку другу, тот пожал её, скупо улыбнувшись:

− Спасибо. Раз сегодня нам пофартило: друг – дежурит в столовой, так нужно пользоваться! Достань нам чего-нибудь вкусненького – с утра маковой росинки во рту не было.

Тут он случайно поймал взгляд Жаклин, которая лишь громадным волевым усилием продолжила смотреть в его сторону.

− Да ещё сплошные нервы, − добавил он, обжигая её льдом голубых глаз, тоже не желая опускать взгляд. Их молчаливый поединок заметили друзья, с непониманием поглядывая то на новую преподавательницу, то на друга. Спутница Гарвея не выдержала первой. Схватив его под руку, она немного капризно произнесла:

− Так мы будем сегодня обедать или нет?

− Да, − Гарвей, словно очнувшись, посмотрел на неё. – Патрик, неси, что осталось!

Они заняли свободный столик подальше от Жаклин, тихо переговариваясь. Однако, девушка то и дело чувствовала у себя между лопаток взгляд этого заносчивого «повелителя карт».

***

Закончив обед, она составила посуду на поднос и направилась к окошку для грязной посуды.

− Благодарю, было очень вкусно, − произнесла она, ставя его на специальный столик. У мойки орудовал, закатав рукава такой же куртки, как у Патрика, блондин с невыразительными чертами лица. Он едва удостоил Жаклин взгляда, молча забрал поднос и оставил его рядом с большой раковиной, вновь принимаясь за мытьё посуды, уже лежавшей в мыльной пене.

«Как странно!» − пронеслось у неё в голове. В Кардосе даже в школе стояли автоматические мойки для посуды, напоминавшие огромные шкафы. В специальный резервуар заливалось обработанное магом моющее средство, которое за несколько минут растворяло любые загрязнения. Потом грязная вода сливалась, и в резервуар вновь заливалась теперь уже чистая вода, смывавшая остатки средства. Неужели в Тербравосе не нашлось на это денег? Маловероятно! Здесь что-то другое. Ей стало жаль бедного студента: не удивительно, что он такой угрюмый – перемой-ка такое количество посуды!

Чтобы не мешать и не раздражать его, Жаклин поскорее отошла от окошка и, кивнув Патрику, дружелюбно помахавшему ей, направилась к выходу, не глядя на Гарвея и его спутницу. У самой двери она почувствовала лёгкое дуновение воздуха рядом с левым ухом. Немедленно вспомнилось, как на вокзале любитель карт запустил туза «любовников» в полёт с определённой целью.

Повинуясь рефлексу, Жаклин сделала резкий выпад левой рукой и поймала карту – туз «любовников»! Только когда ладонь слабо защипала, она вспомнила, что у этого необычного клочка картона очень острые края. Два тонких пореза уже начали набухать крупными каплями крови. Девушка поскорее сжала кулак и, унося оружие картёжника с собой, не обернувшись, поскорее вышла за дверь. На полу осталась лежать тонкая прядь светлых волос.

− Что ты творишь? – прошипела Айва, глядя как невозмутимый Гарвей подбирает срезанные летучим тузом волоски и прячет их в колоду. – Какая дикая пчела тебя укусила? Если бы ты промахнулся, карта могла полоснуть ей по горлу!

− Она забрала туза! – задумчиво проронил он, словно не слыша подругу.

− И правильно сделала! Пойду-ка я лучше! Ты становишься опасен! – девушка гордо тряхнула густыми локонами и устремилась к выходу.

Жаклин быстро шла по институтской площади, сама не зная куда. С левой руки капала кровь – она боялась, что если разожмёт кулак, то кровь польётся ручьём. Здравый смысл подсказывал, что нужно найти медицинское крыло или здание… Что тут у них? Но ей стало вдруг невыносимо жаль себя – одна, в непривычном месте, вдали от родных… да и просто знакомых людей! Ещё не начала вести уроки, даже на собеседовании с ректором не успела побывать, а уже нажила ненавистника! Да, это не школа, где она хотя бы взрослее учеников. Похоже, в Тербравосе некоторые студенты будут ровесниками, а то и старше её! О каком авторитете или уважении может идти речь? А она так и не научилась давать отпор, тушуясь от каждой насмешливой фразы. А ведь тут сплошь маги! На глаза навернулись непрошенные слёзы.

− Постойте! – Жаклин продолжала идти вперед, поспешно вытирая глаза тыльной стороной ладони, в которой была до сих пор зажата золоченая карта с алым лебедем, сложившим крылья в стилизованное сердце. Айва догнала её у самого памятника лорду Скригу, возле которого на ступенях сидели студенты преимущественно целительского факультета. Жаклин сквозь муть слёз разглядела несколько коричневых шейных платков бытового факультета у студентов, сидящих на скамейках поодаль. С целителями стояли две студентки в сине-зелёных платьях. Не желая привлекать повышенное внимание, Жаклин поскорее свернула к узкому проходу между двумя зданиями.

− Подождите! – Айва почти бежала за нею. – У вас кровь! Дайте, я помогу!

Жаклин глубоко вздохнула несколько раз, чтобы успокоиться, как учила её достопамятная профессор Уна Грейвз, а затем повернулась к девушке.

− У вас кровь! – тихо повторила студентка. – Покажите пожалуйста руку.

Жаклин послушно разжала кулак. Как и предполагалось, из глубоких порезов кровь полилась ручьём. Она поспешно вытянула руку, чтобы не испачкать новое платье. Айва ахнула, но потом подошла ближе и стала водить руками над окровавленной ладонью, тихо-тихо шепча что-то. Прямо на глазах кровь перестала течь – теперь ранки выглядели, словно им не меньше трёх дней.

− Простите, я ещё не умею полностью сращивать раны так, чтобы не оставалось рубцов, − опустила голову девушка.

− Спасибо! – пробормотала Жаклин севшим голосом, только теперь вспомнив о зажатой в руке карте – на золотом поле застыло несколько мелких кровяных пятнышек. Она аккуратно сунула её в карман, сделав в уме пометку, вынимать аккуратно, помня об острых краях.

***

− Здесь есть колонка – садовник берёт из неё воду для клумб, − произнесла Айва, сочувственно глядя на неё. Заметив, что Жаклин не поняла, она пояснила: − Смыть кровь.