А все потому, что один сероглазый и возмужавший волк по имени Альтер, сдержал данное себе слово и завоевал моё девичье сердце.
Не сразу, конечно, но постепенно приучая к своему присутствую в моей жизни добился того, что вот теперь, я стою и жду когда мама подошьёт мне подол свадебного платья и, наконец, отпустит провести последний девичий вечер с Олией и другими, пока еще свободными волчицами.
— Мам, чего хмуришься? — не в первый раз за день заметив тревожную складку между бровями, стараясь не шевелиться спросила я.
— Спала сегодня плохо, — нехотя ответила женщина, не желая, чтобы дочка перед свадьбой переживала по пустякам.
— А я уж было подумала, что ты выбор мой не одобряешь, — ответила Талия, высказав свои мысленные опасения, — ведь мы хоть и любим друг друга, но так и не почувствовали узы истинных.
Матушка действительно не лезла к ней с советами, не расспрашивала о чувствах к молодому волку и не пыталась заглянуть в душу. Женщина считала ее достаточно взрослой, чтобы самой сделать тот выбор, на который укажет сердце.
— Альтер станет тебе хорошим мужем, — легко улыбнулась Маяна, — а узы… Не всем волчьим парам дано познать суть истинной любви, как это было у нас с твоим отцом. С первым прикосновением к моему Мирону, я почувствовала то, что именно этому волку я готова отдать себя всю без остатка. Как же сильно я его любила!
— Мама, прости, — Талия присела рядом с матерью, крепко обняв, — я не хотела бередить твои сердечные раны, не хотела расстраивать.
— Раны давно зажили, дочка, — улыбнулась Маяна, — время затянуло их шрамами.
— Но ты грустишь, а мне не хочется чтобы ты грустила, — тихо ответила девушка, всматриваясь в мудрые и любящие глаза матери.
Да, она не была идеальным ребенком и дочерью. С ней с самого детства было много хлопот и забот, и все же, она старалась не огорчать самого дорогого в ее жизни человека понапрасну.
— Как же не грустить, — полуулыбка коснулась материнских губ, — моя маленькая девочка выросла, а я и не заметила. Такая красивая, умненькая, но упрямая и своевольная как горный ветер!
— Не всем быть паиньками, — важно кивнула Талия, поднимаясь вместе с матерью на ноги, — я знаю, ты любишь меня такой, какая я есть. И для меня это очень важно!
— Мне другой и не нужно, — кивнула Маяна, окинув гордым взглядом молодую волчицу, — сегодня к Альтеру пойдешь?
— Нет, — отрицательно покачала головой дочь, — решили что свободный вечер перед свадьбой проведем по отдельности: он с побратимами, я с подружками.
— Молодцы, чтите старые добрые традиции нашего народа, — ответила Маяна, поддерживая инициативу молодых, и усмехнувшись, добавила: — В выдержке Альтеру не откажешь.
Что есть, то есть.
А то сейчас, что ни свадьба, а девушка уже с пузом, который на нос уж скоро полезет. Нет, никто не осуждал за порывистость чувств и вольность нравов нынешнюю молодёжь. Оборотни от природы страстные натуры когда дело касается близости, и все же, старшее поколение придерживалось старых взглядов и решение молодых держать свои эмоции и чувства в оковах разума до первой брачной ночи, приветствовалось.
— Это да, — покраснев до кончиков ушей, Талия с трепетом вспоминала каждый поцелуй сероглазого волка. Альтер действительно умел держать себя в руках, но девушка видела, что чем ближе становился день их свадьбы, тем откровенней становились взгляды, жарче объятия и смелее волнующие касания.
— Беги отсюда, егоза, — заметив пунцовые щеки дочери, Маяна не стала больше смущать будущую молодую жену. Не маленькие они уже с Альтером, разберутся что к чему самостоятельно.
— К вечеру буду, — подобрав полы широкой нарядной юбки, Талия не стала задерживаться в доме и, быстро чмокнув в щеку мать, выбежала из дома.
— Не к добру почившие снятся, — провожая взглядом Талию, тихо выдохнула Маяна, — ой, не к добру.
Женщина не стала бередить душу дочери, не рассказала, что снился ей тот, кого когда-то напророчила ей сама прародительница.
Талия
День моей свадьбы выдался хмурым и пасмурным. Тучи то и дело сгущались над поселением, предвещая скорую грозу и дождь, что совсем мне не нравилось. Я, конечно, не первая кто в непогоду выходит замуж, но все же в такой день, хотелось бы ласкового и теплого солнышка.
— Какая ты счастливая! — с неподдельным восторгом на миловидном лице, произнесла ее верная подруга Олия. Миниатюрная волчица была все такой же застенчивой, доброй и нежной девушкой какой была и девчушкой в детстве. Она идеально уравновешивала шебутной характер Талии, во многих ее проделках и авантюрах являясь голосом разума.
Светлые пшеничные волосы, серые глаза и милые черты лица — ее красота была в простоте и духовности, что олицетворяла ее суть. Такие разные с ней, но, тем не менее, словно две сестры, что дорожат друг другом как родные.
— Если бы ты была чуточку посмелее, то сейчас, мы вместе шли бы к алтарному камню соединять свои судьбы с нареченными, — беззлобно фыркнула в ответ я, в легком волнении присущим всем невестам, поправляя обережные цветы приколотые шпильками к волосам. — Назар уже не знает с какой стороны к тебе подойти и как посмотреть, чтобы ты проявила взаимность.
Друг Альтера, действительно, еще год назад положил глаз на ее подругу, но та не спешила принимать знаки внимания молодого волка.
— Я не готова пока нести семейное бремя, — смущенно пожала худенькими плечами Олия, — вот на тебя сначала замужнюю посмотрю, а потом и решу: надо мне это или нет. Вдруг, там не так прекрасно как сказывают.
— Ты не волчица, ты хитрая лиса, — ответила я, разворачиваясь лицом к девушке, — считаешь, может что-то пойти не так?
— У тебя, и не так? — наигранно сделав большие удивлённые глаза, Олия проказливо улыбнулась: — Нет, я не сомневаюсь ни в тебе, ни в твоем волке. Уверена, вы с ним будете жить долго и счастливо.
— Великая прародительница, пусть так и будет! — по девчоночьи сложив пальцы в защитном жесте, от всей души попросила я.
Да, у нас не было связи истинных с Альтером, но в его и моих чувствах сомневаться не приходилось.
Так чего же теперь начинать?
— Девоньки, пора! — в комнату Талии быстрым шагом вошла ее матушка, тоже выглядевшая сегодня по-особенному: белая расшитая блузка и темно-зеленая юбка отлично гармонировали с темными, как у неё волосами, а розовый румянец, что был совсем не свойственен женщине, придавал ей очарования и женственности.
— Все, милая, будем ждать тебя у алтаря, — аккуратно обняв меня, Олия поспешила на выход.
— Девочка моя красивая! — один взгляд на дочь и глаза Маяны увлажнились от застывших там счастливых слёз, от чего и ее собственные вдруг начали подозрительно блестеть.
— Восемнадцать лет, как один миг, — обнимая ее, тихо прошептала матушка, — очень тебя люблю!
— А я тебя! — усилием воли, сдержав так и не пролившиеся слёзы, я крепко обняла маму в ответ.
— Ну, всё, всё, а то негоже невесте по тропинке к счастью слезами умываться, — справилась с эмоциями оборотница и, кинув на нее гордый материнский взгляд, оставила в доме одну.
— Все будет хорошо, — сама себе тихо прошептала я и с гордо поднятой головой вышла вслед за матерью.
Дорожка до алтарного камня была выстелена обережным хмелем, что издревле сулил молодым крепкое здоровье потомства, семейного достатка и благополучия. Мягко ступая босыми ступнями по нежным листочкам, я смотрела только вперед, не замечая ни грозных серых туч, ни отдаленные раскаты грома, ни порывистый ветер, что с яростным остервенением трепал подол моего свадебного платья. Погода вела себя так, словно хотела задержать меня, остановить и отказаться от задуманного шага.
Нет!
Я не сдамся стихии и исполню то, что велит мне моё сердце!
Несколько легких шагов и вот, я ступаю под своды священного храма Прародительницы.
Здесь собрались все, кто хотел порадоваться за нас и пожелать нам под священным сводом лишь счастья. Оборотни при моем появлении расступились и я сразу же попала под влияние серых любимых глаз моего жениха.
