— За поцелуй отпущу, — прищурив бесстыжие глаза, нагло заявил волк, плотоядно скользнув горячим взглядом по моим губам, — заодно попробую на вкус ту малину, что ярким цветом алеет на твоей щеке и даже подбородке.

— Надея угощала, — отчего-то смутилась я, совсем позабыв о том, как маленькая проказница покормила меня ягодами.

— Я помогу, — придвинувшись ко мне в плотную и перехватив мои руки на полпути к лицу, хрипло выдохнул Гор, неожиданно слизнув остатки ягодного сока языком.

Дернувшись, от прострелившей теплой волны удовольствия, сдавленно ахнула, утопая в бездонной черноте огненного взгляда мужа.

— Не де… делай так больше, — тихо возмутилась я, не понимая, куда вдруг делся мой звонкий от природы голос.

— Почему же? — невинно поинтересовался волк, даже не думая меня выпускать из захвата, — ты немного испачкалась, я тебе помогаю, забочусь, что не так?

— Мне не нравятся твои методы, — отвернувшись от прямого взгляда, больше не могла его выдерживать.

— Врёшь, — снисходительно рыкнул волк, потеревшись носом о нежную кожу возле уха, — твое тело не против моего супружеского участия, но ты в этом никогда мне не признаешься, верно?

— Тело, не душа, — стараясь говорить спокойно, ответила я, но это давалось нелегко. Внутренняя волчица остро чувствовала желание самца, откликалась на его зов, смешивая свои порывы с человеческими эмоциями.

— Все моим будет, со временем, — серьезно произнес Гордей, прижимая меня к себе еще сильнее, — притяжение пары не позволит долго избегать друг друга.

— Не хочу с этим мириться! — упрямо вскинулась я, злясь на непробиваемую самоуверенность оборотня.

— А придётся, — усмехнулся муж, одной рукой перехватывая обе мои ладони за спиной, — ты моя по праву рождения, по праву богини, по праву природы и волчьей сути! Упрямься сколько хочешь, но от судьбы не спрячешься, — резко произнес Гордей, крепко, но без боли, фиксируя мой подбородок и жадно целуя.

Находясь в уязвимом положении, никак не могла увернуться от навязанного прикосновения и того огненного шторма эмоций и чувств, что почти мгновенно захватили в плен мое тело и почти поработили разум.

В прикосновениях твердых губ мужчины не было нежности, лишь утверждающее право на его собственность, жаркое как пламя и такое же опасное.

Внутри меня все стянуло от сладкой боли, что с ударами сердца расходилась по телу, концентрируясь внизу живота и порождая желание унять эту боль, дать ей выход и получить желаемую разрядку.

Не сдержавшись, словно в забытьи, потерлась о крепкие бедра мужа, остро чувствуя необходимость хоть в каком то движении.

— Отзывчивая, сладкая девочка, — полурыком ответил на мои действия Гордей, покрывая жаркими поцелуями шею и спускаясь все ниже.

— Ты… ты… Сказал, что не будешь брать силой то, что я сама не предложила, — с трудом восстанавливая сбившееся дыхание, я отчаянно пыталась выплатить из марева чувственного безумства.

— Ты могла меня оттолкнуть уже давно, но не сделала этого, — сверкнув волчьей желтизной в глазах, заявил волк, — твои руки свободны с самого начала нашего поцелуя.

— Твоего поцелуя! — поправила я Гордея, досадуя и злясь на себя за то, что до сих пор не могу унять желания в своей крови.

Про волчицу и говорить нечего!

Эта предательница с самого начала заявления Гордея своих прав на меня, распушила свой хвост, сдаваясь на милость матерого самца.

— Хотел показать тебе, от чего ты так трусливо сбегаешь, — наблюдая за тем, как я вскакиваю с его колен, Гордей больше не спешил удерживать меня в своих лапах.

— Так знай! Демонстрация меня не удовлетворила! — безбожно соврала я, отчетливо понимая, что если сравнить поцелуи нынешнего моего жениха и мужа, то Альтер никогда не вызывал во мне такого бурного отклика на столь незатейливую ласку.

— Конечно нет, — покорно согласился Гордей, порочно улыбнувшись, — чтобы удовлетворить тебя, Талия, да и меня тоже, одних поцелуев мало будет. Но, мы всегда можем продолжить и довести начатое до конца, согласна?

— Облезешь! — рыкнула я, чем еще больше развеселила своего мужа, — я просто растерялась и в следующий раз буду умнее!

— Ну вот, ты уже думаешь о новых поцелуях со мной, — протянул волк, — считаю, что это успех в наших с тобой взаимоотношениях.

Задохнувшись в возмущение от нахальных слов оборотня, не смогла придумать достойный ответ, решив, что с меня хватит!

Подобрав пышные юбки и, напоследок, одарив мужа презрительным взглядом, поспешила прочь от Гордея и тех эмоций, что он провоцировал.

Волк не пошел за мной, но его взгляд, самоуверенный и жаркий, я чувствовала еще долго.

— Так нельзя, Тали! Ты не можешь избежать забега со всей стаей, это священный обряд нашего народа! — впервые Олия напоминала мне сейчас мою матушку, что тем же укором смотрела на меня как в детстве, так и иногда сейчас.

— Ты не понимаешь, Оли, я себя сдерживаю с большим трудом, а ночной забег сделает меня еще более восприимчивой к собственному мужу и невыносимому влечению к нему! — отчаянно выдохнула я, смотря, как механически, мои руки перебирают высохшие травы, что в изобилии мы совсем недавно собрали с матушкой и Алирой. Раньше, меня это действие всегда успокаивало, а сейчас, не помогало от слова совсем!

А все он!

— Он тебе настолько противен? — тихо спросила подружка, в миг став прежней тихой и спокойной Олией.

— В том то и дело, что совсем не противен, — ни на секунду не задумавшись, ответила я, сразу же воскрешая в памяти наш жаркий поцелуй случившийся несколько дней назад. Губы тотчас же закололо многочисленными иголочками, словно тогда Гордей поставил на мне своеобразную метку, что преследует меня изматывающим томлением даже во сне. Уже больше пяти дней я не могу ни на чем сосредоточиться, постоянно ощущая невероятную тягу к черноглазому волку, который, словно издеваясь, больше и пальцем меня не трогает! Мало того, даже не смотрит!

А вот я…

Смотрю.

Украдкой, осторожно, словно воришка, которого в любой момент могут застукать за кражей.

Все в нашем доме пропиталось его запахом, и даже моя подушка, пахла едва уловимым запахом кедра и жимолости. И если в кратчайшие сроки, я не придумаю, как абстрагироваться от тяги, бессонницы и терзавшего моего тела непрекращающегося томления, то сойду с ума.

— Так в чем же дело? — искренне воскликнула Олия, всплеснув руками и уперев те в девичьи бедра, — хватай своего мужа и тащи в кровать!

— Сама не могу, — упрямо покачала головой, — если я так сделаю, проиграю в этом противостояние не Гордею, а и самой себе. Куда делась моя злость, Оли? Моя задетая и разорванная на клочки гордость в день моего венчания с Альтером?! Я же так ненавидела! А сейчас… Я сама не понимаю ни своих чувств, ни мыслей!

Порывисто встала, прижимая пальцы к вискам, чтобы хоть немного успокоить ноющую головную боль и разбушевавшуюся внутри волчицу.

Я слишком долго не давала ей свободы, сдерживала, опасаясь прямой позиции зверя, который, в отличие от меня, свою пару принял и ждет с распростёртыми объятиями.

— От судьбы не спрячешься, — слово в слово повторила Олия, слова моего мужа, крепко обнимая нежными и заботливыми руками. — Я верю, что если ты дашь шанс вам обоим, то никогда об этом не пожалеешь!

— Мне кажется, что все просто спелись за моей спиной, поддерживая и одобряя стратегию Гордея, — ворчливо отозвалась я, в который раз мысленно рыкнув на свою вторую ипостась.

— Все просто желают тебе счастья, — парировала Оли, тепло улыбнувшись, — а я больше всех!

— Хорошо, я подумаю над твоими словами и моими чувствами к Гордею, — нехотя согласилась я, понимая, что времени у меня не так уж и много.

Попрощавшись до вечера с подругой, провела их в хлопотах по дому, так и не успев как следует решить, что де мне делать со своей жизнью дальше.

Методично расставляя чистую посуду по местам, не заметила, как в дом вернулся Гордей, очнувшись лишь тогда, когда горячее дыхание мужчины за спиной застало меня врасплох.