— У меня тогда не было выбора, нет его и сейчас, — невесело усмехнулся Гордей в ответ, сухо прощаясь с отцом.

Выйдя из родительского дома на мороз, мужчина по-волчьи коротко тряхнул головой, собираясь с нужными мыслями. Зверь внутри драл душу когтями, не оставляя от нее живого места и заставляя оборотня сжимать кулаки от бессилия.

Надо было сразу сказать!

Тогда, когда еще презирала и ненавидела его, когда связь между ними не была настолько крепкой, а любовью там и вовсе не пахло!

А сейчас…

Он не мог надышаться Талией, торопясь домой каждый раз, когда появлялось свободное время от клановых дел и забот. Видеть, как она встречает его с радостью и любовью в синих как небо глазах, чувствовать себя самым счастливым мужчиной на свете!

А сегодня… все будет не так.

Сегодня он вдребезги разобьёт то хрупкое доверие, что зародилось между ними за эти несколько месяцев, потеряет то, без чего ни одна любящая друг друга пара не сможет обрести истинную любовь счастье.

— Я уже заждалась тебя, — Талия вприпрыжку, насколько это возможно в ее положении, поспешила к нему навстречу, как только он переступил порог собственного дома.

Нежные ручки собственнически обвили шею Гордея, притягивая его к себе для нежного поцелуя — приветствия.

— Нам нужно поговорить, — с сожалением оторвавшись от податливых губ, произнес волк, не желая больше тянуть с терзающим его сердце разговором.

Талия

— Что-то случилось? — я давно не видела мужа в таком серьёзном настроении, чувствовала как он напряжён и не понимала причины.

— Это касается нашего с тобой малыша и его дальнейшей судьбы, — усаживая меня на стул перед собой, с каждым словом Гордей все больше мрачнел.

— Ну…пока об этом рано говорить, волчонок хоть и активный, но пока еще не собирается являть свой лик этому миру, — слегка улыбнувшись, я хотела хоть как-то разрядить напряженную обстановку от которой становилось не по себе.

Не так я хотела встретить своего любимого, не с таких странных и тревожно волнующих разговоров.

Ведь до этого у нас все было прекрасно!

Гордей на руках меня носил, пылинки с меня сдувал и всегда спешил домой, чтобы поскорее увидится и покрепче прижать к себе.

Так что же могло случиться?

— Мне нужно было раньше тебе все рассказать, — оборотень говорил медленно, стараясь подбирать слова, что пугало девушку ещё больше.

Обычно ее муж был прямолинеен, уверен и немногословен в том, что хотел сообщить, а тут…

— Гор, ты меня пугаешь, — мягко касаясь ладонью щетинистой скулы, заглянула в любимую темную бездну, желая поддержать.

— Я никогда не рассказывал тебе, на каких условиях ларии согласились спасти мою шкуру, — потеревшись, словно кот об мою ладонь, произнёс Гордей, — и тогда, истекающий кровью и чувствуя свои раздробленные об камни кости, я не особо придал значение их словам.

А зря.

Когда я немного окреп и набрался сил связно и ясно мыслить, мне доходчиво объяснили, что плата, которую я пообещал за свою жизнь, придётся отдавать не мне, а…

Затаив дыхание словно перед прыжком в воду, Гордей тихо и отчаянно выдохнул:

— Моему потомству.

Оглушенная чудовищной новостью, окаменела сидя на стуле, отчаянно желая чтобы слова мужа оказались шуткой.

Очень страшной и жуткой, но кто же таким будет шутить?!

Открыв рот, попыталась глубоко вздохнуть, стараясь унять разгорающуюся панику и страх потерять собственное дитя!

— Тали, девочка моя… — муж протянул ко мне руки, но я, вскочв, так, что опрокинула стул, не дала дотронуться до себя.

— Как… как ты… как ты мог о таком умолчать?! Как?! Ответь мне, как! — обняв свой округлый живот руками, я кричала так, что дрожали стены.

Дикий неконтролируемый страх за еще нерожденного малыша — вот то единственное, что я сейчас ощущала всей своей сущностью.

Волчица внутри меня злобно ощерившись, порывалась разорвать неведомого противника сию же секунду, теряя контроль над собой.

— Тали, прошу, дослушай меня… — стоя напротив с крепко стиснутыми кулаками, муж больше не пытался ко мне подойти, лишь смотрел, напряженно, с диким отчаяньем и страхом в глазах.

— Нет! — выставила вперед руки, мотая в отрицании головой, — нет, слышишь?! Никогда… Никогда больше…

Дыхание перехватило настолько внезапно, что я начала задыхаться, не позволяя закончить то, что хотела сказать Гордею.

В голове стоял шум, перед глазами все помутилось и последнее, что я почувствовала перед тем как упасть в обморок — это крепкие руки мужа подхватившего мое тело еще до встречи с твёрдой поверхностью дощатого пола нашего дома.

Гордей

Тихий, едва различимый плач собственной пары за дубовой дверью рвал на мелкие части душу волка, что прислонившись к деревянной опоре, бездумно смотрел в серое тоскливое зимнее небо.

Его зверь отчаянно царапал изнутри грудину, пытаясь добраться до той, что теперь ни видеть, не слышать его не хочет.

Тали…

Как же хотелось ее обнять, утешить и крепко прижимая к себе, заверить в том, что все будет хорошо…

Его сердце, его любимая девочка даже смотреть в ее сторону запретила, не то что касаться!

Но он не оставлял попыток хотя бы заговорить с ней, услышать родной голос и наладить ту связь, что Талия рвет изо дня в день, отдаляясь всё больше, причиняя боль и себе, и ему.

Больше двух дней прошло с тех пор, как он сообщил ей о страшной новости, и каждый день, сидя под дверью собственного дома как побитый пес, думал о том как все исправить.

Думал.

А выхода не находил.

Ларии не станут заключать новую сделку, пока он не выполнит условия старой, подписанной его собственной кровью.

Только если…

Безумная, но не лишенная смысла вспыхнула идея пронеслась в голове т засела, словно надоедливая заноза.

А что, если попробовать изменить условия сделки?

Доказать, что он костьми ляжет, лишь бы сохранить свою семью, не жертвуя ее будущим?

При смерти об этом не думаешь, а сейчас, он готов мир перевернуть лишь ради одного любящего взгляда Талии, что навсегда забрала его сердце и душу, будучи еще совсем маленькой девчушкой.

Он не отказался бы от нее тогда, не отступит и сейчас!

— Тали, девочка моя любимая, я попытаюсь все исправить, только не бросай меня, слышишь? Не смей бросать! — уже на ногах, прислонившись лбом к гладкому тёплому дереву, решительно произнес он, зная, что волчица его услышит.

И более, не медля ни минуты, развернувшись, поспешил прочь.

Не видел волк, как чуть припозднившись открылась дверь, как вслед ему смотрела та, что не отступит никогда!

Талия

Как же я соскучилась!

Как истосковалась моя душа по теплу, по ласке, по прикосновениям любимого волка, пусть он и от трижды подвел меня!

Как?

Как можно жертвовать своими детьми?!

Они же ни в чем не виноваты!

Все это постоянно крутилось в моей голове, и даже объяснения Касьяна, нашего альфы, не обличали поступка Гордея.

Он не знал…

Черноволосый волк думал, что ларии говорят о его жизни и именно ее, не раздумывая, он отдал в вечное услужении. И только потом, окрепнув, выяснил, что речь шла совсем о другой, еще не рожденной жизни.

Нет!

Я в горло вгрызусь, но не смогу отдать своё дитя мрачным тварям, пусть трижды они будут прокляты всеми богами сразу!

И мой муж, моя истинная половина тоже не сможет, иначе бы не прощался со мной так, словно делает это в последний раз.

Больше месяца прошло, а Гордей так и не вернулся в поселение.

"Ушел исправить то, что сам и натворил", — набатом били в голове слова сказанные его отцом.

Ни одного косого взгляда в мою сторону, ни жеста, ни вздоха не сделали Касьян и Амира, понимая, что сын все делает правильно.

Правильно…

А если не вернётся, как мне быть!?

Где взять силы жить дальше без своей половины, что стала частью меня?

— Тише, маленький, тише, — чувствуя мои переживания, волчонок пинался так, словно уже был готов встретить опасности внешнего мира лицом к лицу.