Он подтолкнул Анну Марию к Бетт, еще раз внимательно оглядел девушку и вышел.
ГЛАВА 10
Анжело Бессалино отослали в Лондон после большой неприятности. Мера это была временная, предосторожность, продиктованная необходимостью того, чтобы он не мелькал здесь, пока семья Кампари не успокоится. Джина Капмари должна в скором времени выйти замуж и после свадьбы – возможно, через несколько месяцев – происшествие забудется и Анжело сможет без опаски вернуться домой.
Энцио в какой-то мере порадовала вся эта история Анжело оказался его истинным сыном, парнем, которого с его стоящим бассалиновским членом ничто не может остановить.
Однако, ситуация сложилась весьма опасная. Если бы Анжело не был сыном Энцио, он мог бы успокоиться закатанным в бочке с цементом на дне Ист-Ривер. Одно дело трахнуть девушку, но не на вечеринке по случаю ее обручения с другим мужчиной и не так, чтобы тебя обнаружил ее брат и жених. И если эта девушка не дочь могущественного конкурента – хотя и дружественного.
В результате Анжело отправили в Лондон. У семьи Бассалино там были интересы в игорном бизнесе и он мог понаблюдать за тем, как идут дела. Энцио без большого труда организовал поездку сына.
Вопреки его ожиданиям Анжело оказался не расположенным к бизнесу. В этом мальчике не ощущался ни напор семьи Бассалино, ни их честолюбия. В нем не было жестокости, необходимой, когда имеешь дело с другими людьми.
Энцио понимал, что Анжело всего двадцать четыре года, он совсем еще мальчик, у него еще будет время поумнеть. Но Энцио помнил себя в двадцать четыре года, он уже был ветераном шести успешных сражений с конкурирующими бандами и правой рукой Бешеного Марко, он считался парнем с большим будущим.
В Нью-Йорке Анжело работал у Фрэнка.
– Он просто маленький ленивый шпаненок, – постоянно жаловался Фрэнк. – Ты его посылаешь принять участие в изъятии денег у людей, которые не хотят платить, и приходится посылать еще другого парня гоняться за ним, потому что, оказывается, он бездельничает с какой-нибудь шлюхой. Женская дырочка – это все, что его интересует.
Энцио пытался отправить Анжело на Западное побережье, чтобы он поработал там у Ника, но это обернулось еще худшей историей – Анжело влюбился в сексуальную молодую актрисулю и все кончилось тем, что его избил ее «продюсер».
– Будет лучше, если в Лондоне ты будешь вести себя более сдержанно, – предостерег его Энцио. – Бассалино должны внушать уважение. Трахай женщин сколько тебе заблагорассудиться, но помни: серьезная вещь это работа. И деньги. У меня есть серьезные намерения укрепиться там, в Лондоне, и я хотел бы, чтобы настал день, когда ты будешь контролировать нашу долю участия в этом бизнесе. Начнешь с того, что будешь работать с группой Стевесто, они введут тебя в курс всех дел.
Анжело внутренне содрогнулся. Его не интересовало добывание денег – пока их хватало в большом количестве в семье, зачем ему выламываться, стараясь заработать еще больше? В этом не было никакого смысла. Пусть Фрэнк и Ник поддерживают репутацию семьи Бассалино, им это нравится, а ему нет.
Но с отцом он не спорил. Никто не спорил с Энцио. Было время, когда Анжело выразил желание не включаться в семейный «бизнес». Он хотел стать актером или музыкантом. Таковы были его амбиции в шестнадцать лет. Когда об этом узнал Энцио он выпорол его кожаным ремнем и на неделю запер в его комнате. Анжело никогда больше не упоминал о своих мечтах.
Вскоре Анжело обнаружил, что Лондон прекрасный город. Масса прелестных девушек и очень дружелюбные люди вокруг. Можно гулять по улицам, не опасаясь, что тебя изобьют и ограбят.
Квартиру ему сняли и он начал работать на группу Стевесто. Работа была немудреная – он должен был присматривать за парой казино и следить, как там идут дела.
Анжело был счастлив. Если ему хотелось, он мог каждую неделю иметь новую девушку, а ему именно этого и хотелось. Он должен был трахать каждый день какую-нибудь девицу. Это стало привычкой – как кофе по утрам или выжимание на руках – эту привычку он ценил более всего.
Анжело не был таким высоким и мускулистым, как братья. Он был тоньше, худощавее. Лицо его выглядело костлявым, с высокими скулами. Он любил отпускать длинные волосы – такая небольшая причуда и иногда моделировал себе бородку и усы под Че Гевару.
– Ты выглядишь как еб…й коммунист, – обычно кричал ему Энцио. – Святой Боже! Почему ты не подстрижешь себе волосы и не купишь себе приличную одежду, хотя бы костюм. Выглядишь, как дерьмо какое-то. Почему ты не берешь пример с братьев?
Имел он своих братьев! Анжело выглядел именно так, как хотел выглядеть. Для него это была единственная возможность плюнуть в глаза отцу, не вызывая слишком опасных последствий.
Вся английская пресса собралась в аэропорту Хитроу встречать Рио Джаву. Слава всегда опережала ее.
Она вышла из самолета в причудливой розовой куртке, через руку у нее было перекинуто длинное пальто из леопардовых шкур.
– Привет, мальчики, – приветствовала она армию фоторепортеров. – Что вы хотите, чтобы я сделала?
Они были рады всему, что бы она не сделала. Рио Джава всегда великолепно выглядела на обложках журналов.
В течение ряда лет о ней кричали газетные заголовки. В восемнадцать лет она уже была наркоманкой, страстной потребительницей героина. В реабилитационном центре ее нашел знаменитый авангардистский кинорежиссер Билли Экспресс, снимавший фильм о наркоманах под названием «Включить! Выключить!» Его навязчивая камера запечатлевала каждое ее движение, когда она подвергалась лечению. Он не пропустил ни одной малейшей детали и в результате она тут же стала кинозвездой. Это произошло незадолго до того, как она прочно вошла в его жизнь, родила ему ребенка /событие, которое он любовно, но со всеми потрясающими подробностями отснял/, и стала играть главные роли во всех его будующих фильмах. Билли Экспресс был необычайно удачлив и очень, очень богат. Многие порнографические фильмы, снятые им, принесли ему большое состояние.
Рио жила с Билли и его окружением в элегантном доме в аристократическом районе Нью-Йорка. Там же жила и его мать. Это было не лучшее соседство, но его мать – из бывших девушек Зигфельда[3] – явилась туда однажды со всем своим багажом. Избавившись от пристрастия к героину, Рио оказалась совсем не против того, чтобы присоединиться к Билли, его друзьям и его матери в их непрерывных сеансах с ЛСД. В одну такую памятную ночь она обнаружила, что делит постель Билли с его любовником китайцем Ли. Билли от души потешался, наблюдая за ними и снимал камерой, как они занимались любовью. В результате Рио опять забеременела, к радости Билли. Он любил детей и не теряя времени переделал верхний этаж своего дома под детскую, как раз к тому моменту, когда Рио родила двойню – двух маленьких китайских мальчиков.
Они все были счастливы. Билли, его эксцентричная Мать, Ли, дети, все их окружение. Они снимали фильмы, устраивали неистовые вечеринки и вообще пребывали в некоем изысканном, отгороженном от мира вакууме.
Так продолжалось до тех пор, пока однажды она не встретила Ларри Болдинга. Он был очень добродетельным женатым сенатором лет сорока пяти. Он появился на одной из вечеринок Билли и Рио потребовался всего один взгляд на это загорелое лицо, костюм, нечестные глаза, чтобы она обалдела от него. Что-то было такое в Ларри Болдинге, что заставило ее воспылать к нему страстью.
– Я должна поиметь его, – шепнула она Билли.
– Нет проблем, – охотно откликнулся он. Ревность была чувством, совершенно чуждым Билли. Он выудил из кармана пилюлю. – Кинь ему в выпивку и он весь твой.
В редкий момент просветления Рио решила, что не будет ничего подмешивать сенатору в выпивку. Она хотела заполучить его, не прибегая к наркотикам. Она хотела, чтобы он пожелал ее.
Ларри Болдинг обладал улыбкой политика и умением смотреть людям прямо в глаза. Рио принялась за дело. Когда речь шла о том, чтобы соблазнить мужчину, она не была ленивой.