АП: Да, глубока вера его!
ИР: И, следуя своим путем, в 1923 году знаменитый хирург принял тайный монашеский постриг и был возведен в сан епископа.
АП: А как это произошло?
ИР: Это случилось в Ташкенте, куда он приехал в шестнадцатом году, уже имея за плечами многолетний опыт работы земским врачом, хирургическую практику во время русско-японской войны, звания доктора медицины и лауреата престижной медицинской премии. В столице Туркестанского края ему доверили пост главного врача Первой городской больницы и выбрали профессором Среднеазиатского государственного университета.
АП: A-а, так вот почему его не трогали. Но не могла же советская власть долго терпеть профессора-епископа?
ИР: Не могла. Его скитания по тюрьмам и ссылкам начались после первой же архиерейской службы в кафедральном соборе города Ташкента 10 июня 1923 года.
АП: Игорь, расскажите нашим зрителям о необычном судебном процессе, где общественным обвинителем выступал председатель ташкентского ЧК, латыш Петерс.
ИР: Этот случай записан со слов профессора Ташкентского мединститута Льва Ошанина. А записал его Марк Поповский, первым решивший собрать в одну книгу «Жизнь и житие Войно-Ясенецко-го, архиепископа и хирурга». Причем еще при жизни архиепископа Войно-Ясенецкого, с которым он лично встречался! Но при советской власти издать ее не удалось, и автор эмигрировал из СССР.
АП: Да, смелость этого человека под стать нашему герою. По-моему, в это же время он написал еще и повесть об известном русском генетике Николае Ивановиче Вавилове, скончавшемся от голода в тюрьме.
ИР: Так вот, профессор Ошанин рассказывал, что в Ташкент из Бухары привезли партию раненых красноармейцев, у которых во время пути в санитарном поезде под повязками развились личинки мух. Раненых поместили в клинику профессора Ситковского. Рабочий день уже кончился, дежурный врач сделал неотложные перевязки, а остальных раненых оставил до утра. Сразу же неизвестно откуда распространился слух, что врачи клиники занимаются вредительством, а у бойцов раны кишмя кишат червями. Срочно, по приказу Петерса, профессор Ситковский и врачи его клиники были арестованы и заключены в тюрьму. Им грозил расстрел. Петерс решил сделать суд показательным и назначил себя общественным обвинителем. Профессор Войно-Ясенецкий был вызван как свидетель. Но епископ Лука сам обвинил Петерса в полном медицинском невежестве. Вот характерный момент записей суда:
«– Скажите, поп и профессор Ясенецкий-Войно, как это вы ночью молитесь, а днем людей режете?
– Я режу людей для их спасения, а во имя чего режете людей вы, гражданин общественный обвинитель? – смело ответил врач.
– Как это вы верите в Бога, поп и профессор Ясенецкий-Войно? Разве вы видели своего Бога?
– Бога я действительно не видел… Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил. Значит ли это, что их нет?
Под хохот всего зала «Дело врачей» с треском провалилось».
АП: Трудно поверить, что такое могло произойти летом 1921 года!
ИР: Да, это удивительной силы человек. Владыку не сломили ни многочисленные аресты, ни годы тюрем с 13-дневными допросами «конвейером», когда ему не давали спать, ни ссылки в далекую Сибирь. Идти по столь тернистому пути, по его признанию, ему помогало реальное ощущение, что его поддерживает и укрепляет «Сам Иисус Христос».
АП: Смотрите, как интересно, ведь по биографии святителя Луки можно изучать историю и географию всей России! Он пережил революцию, участвовал в русско-японской войне, Гражданской и двух мировых войнах.
ИР: Да, соглашусь. Вот лишь некоторые места, где ему довелось жить: Керчь, Кишинев, Киев, Чита, Симбирская, Курская, Саратовская, Владимирская, Орловская, Черниговская губернии, Москва, Переславль-Залесский, Ташкент, Андижан, Самарканд, Педжикент, Архангельск, Красноярск, Енисейск, Большая Мурта, Туруханск, Плахино (это за Северным полярным кругом, куда его отправили на открытой повозке, без теплой одежды, – умирать), Тамбов, Тобольск, Тюмень, Крым…
В разные годы владыка был епископом Ташкентским и Туркестанским, епископом Елецким, викарием Орловской епархии, архиепископом: Красноярским и Енисейским, Тамбовским и Мичуринским, Симферопольским и Крымским.
АП: Невероятно.
ИР: Вы только себе представьте, Александр Павлович, во время Второй мировой войны в Тамбовской епархии владыка Лука одновременно служил в церкви и руководил хирургией в 150 госпиталях, не в одном, не в двух, а в ста пятидесяти! Благодаря его блистательным операциям тысячи солдат и офицеров вернулись в строй. При этом, будучи архиепископом Тамбовской кафедры, он открыл 24 прихода, что привело к формированию церковной среды и возрождения Тамбовской епархии.
АП: А как вам такой факт: за годы войны военные медики Красноярского края под руководством хирурга Луки Войно-Ясенецкого вернули в строй 73 % раненых и 91 % больных солдат и офицеров!
ИР: Причем, находясь в ссылке во время начала войны, святитель Лука пишет телеграмму на имя Председателя Верховного Совета М. И. Калинина, в которой самоотверженно предложил свою помощь как хирурга, и выразил готовность вернуться в ссылку после окончания войны.
АП: Да, впечатляет, недаром святителю Луке, прошедшему «сталинские лагеря», была присуждена Сталинская премия I степени!
ИР: А вот тут я с вами не соглашусь, Александр Павлович: в «сталинских лагерях» святитель не сидел.
АП: Как не сидел?
ИР: Многие путают «лагеря» с тюремным заключением и ссылками. Пожалуй, самой тяжелой у владыки была ссылка далеко за Полярный круг, в поселок Плахино, где святитель зимовал, не оставляя своей медицинской практики. Сам святитель Лука писал, что в окнах его жилища «вместо вторых рам снаружи были приморожены плоские льдины». При этом владыка Лука оставался единственным архиереем на всю Сибирь и Дальний Восток!
АП: Кстати, а что случилось со Сталиным в сорок втором году? С чего это «губитель церкви» стал ее «лучшим другом»?
ИР: А случилось то, что надо было спасать страну, вот и вспомнили о церкви. И резко поменяли отношение к священству: стали открываться храмы, назначаться епископы, зашла речь об открытии Духовной академии в Москве, Ленинграде, Киеве и выборах нового Патриарха.
АП: Ну и как отреагировала церковь?
ИР: За два месяца верующими было собрано шесть миллионов рублей на танковую колонну.
АП: А как Лука отреагировал на такой разворот?
ИР: Как пишет Марк Поповский, «искренне поддержал».
АП: И как вы тогда объясните, что этот несгибаемый, правдивый и принципиальный человек вдруг становится духовным апологетом коммунизма?
ИР: Что вы имеете ввиду?
АП: Ну как же. Вот слова самого Луки Войно-Ясенецкого, что «буря Великой революции» все перевернула в стране нашей и былую социальную неправду заменила «великими принципами всеобщего равенства и коммунизма»? И про церковь, которая искупает «исторический грех своего участия в подавлении политической свободы народа и личные грехи отдельных представителей духовенства»?
ИР: Вижу, вы хорошо подготовились, Александр Павлович. Вот слова из духовного завещания самого святителя Луки, написанные в двадцать третьем году в ташкентской тюрьме: «Против власти, поставленной Богом по грехам нашим, никак нимало не восставать и во всем ей смиренно повиноваться». Но все встает на свои места, если мы послушаем, что он отвечает на допросе. Позвольте цитату?
АП: Будем рады слышать.
ИР: «Я тоже полагаю, что очень многое в программе коммунистов соответствует требованиям высшей справедливости и духу Евангелия. Я тоже полагаю, что власть рабочих есть самая лучшая и справедливая форма власти. Но я был бы подлым лжецом перед правдой Христовой, если бы своим епископским авторитетом одобрил бы не только цели революции, но и революционный метод. Мой священный долг учить людей тому, что свобода, равенство и братство священны, но достигнуть их человечество может только по пути Христову – пути любви, кротости, отвержения от себялюбия и нравственного совершенствования. Учение Иисуса Христа и учение Карла Маркса – это два полюса, они совершенно несовместимы, и потому Христову правду попирает тот, кто, прислушиваясь к Советской власти, авторитетом церкви Христовой освящает и покрывает все ее деяния». И это сказано не где-то в дружеском кругу, а на допросе, где за каждое слово ты отвечаешь головой.
