Обычно Алла приходила с утра и проводила с ним час-другой. Держала его за руку, что-то говорила. Романцев даже уставал от этих домогательств, от вечного ее «А ты помнишь?». Он помнил то, что считал нужным помнить, а эти фотографии, это видео из семейного архива, эти устные предания… – зачем они ему сейчас? И тем не менее, теперь он заскучал.
Маша металась между избалованной Ленкой и замкнувшемся в себе Романцевым. Дочь приходила в палату после обеда и всегда с наскока начинала кружить вокруг отца, ища недостатки в уходе.
– Почему простынь мятая?
– Елена Александровна, ваш отец беспокойно спал ночью. Весь искрутился.
– А ты что, всю ночь возле него проводишь?
– Конечно!
– Вот еще новости! Куда только мама смотрела! Я скажу Хофману…
– Я буду вам очень благодарна, Елена Александровна.
– Это почему еще?
– Устала я. Почти не отдыхаю.
– Это ваша работа!
– Да, конечно. Но, понимаете…
– А тут и нечего понимать! Работайте и не задавайте лишних вопросов!
– Хорошо.
– Что хорошо? Поменяйте белье!
Маша молча вышла из палаты. Романцев открыл глаза и долго в упор смотрел на дочь.
– Па, ты что? – Лена присела на Машин стул. – Тебе что-то надо?
– Где твой Дмитрий?
– Папа, папочка! Ты все вспомнил! – Лена взяла отца за руку. – Мы расстались с Димкой. Ой, как хорошо, что ты говоришь… Да, мы расстались. У него только бизнес на уме. Поляки эти, французы… Помнишь, ты так хотел, чтобы мы поженились. Ну и хорошо, что не успели! Я у него после всех его контрактов – на последнем месте.
Романцев приподнялся на кровати и схватил дочь за плечи.
– Ложь! Где твой Лжедмитрий?
– Кто? – Лена растерялась. – Лже-же-же…
С каждым словом он все сильнее ее сотрясал.
– Подлая изменница Марина! Ты осквернила Русь Лжедмитрием!
Маша вошла вовремя, с пакетом чистого белья. Она подлетела к Романцеву и разжала его руки. Тот рухнул на мятые белые подушки.
Лена отскочила в сторону.
– Ненормальный! Он чуть душу не вытряхнул из меня! Ты видела?
– Не надо так об отце. Он не в себе. – Маша присела рядом на кресло и взяла Романцева за руку.
– Опять не в себе? Всю весну был в себе, даже говорил разумно… что вы с ним опять сделали?
– Кризис. Так бывает, – медсестра сжала руку Александра Павловича и помазала ему виски и переносицу святым маслом от Луки Войно-Ясенецкого. – Ничего, это… это скоро пройдет. Я верю!
Романцев волком зыркнул на дочь из-под лохматых бровей.
– Изменница, – прошептал он и закрыл глаза.
Лена вздрогнула, открыла рот, но ничего не сказала. Наконец, она встала со стула и отступила к окну. Долго смотрела на улицу. Потом осторожно, с опаской поглядывая на отца, повернулась к сиделке.
– Маша, я уезжаю!
– Конечно-конечно, вам надо отдохнуть. До завтра, да?
– Домой.
– Ну что вы, Елена Александровна. Он принял вас за Марину Мнишек. Только и всего!
– Только и всего! А вас он, интересно, так трясет?
– Меня? – Маша растерялась. – Меня? Иногда…
– И что, вам нравится? Нравится вам, я вас спрашиваю, когда богатый дядька вот так вас тискает?
Маша вся сжалась в комок и затряслась от хлынувших слез. Романцев взял ее за руку. Ленка глубоко вздохнула и…
* * *
…и взлетела под потолок. Маша, и без того маленькая, стала стремительно уменьшаться и вскоре совсем превратилась в крохотную мышку. Лена издала истошное «мяу» и приземлилась на пол уже красивой огненной кошкой. Она уже приготовилась к прыжку, как вдруг в окно залетела огромная птица. Ленка присмотрелась. Черный ворон. Нет – белые крылья, как огромные простыни, – на всю палату. «Отец», – пронеслось в ее голове. Он заслонил мышку своими крыльями и склонился в поклоне перед дочерью. «Ладно, пускай сегодня поживет!» – смилостивилась она.
* * *
Лена выдохнула, улыбнулась, стряхнула забавный мульт с длинных ресниц и подошла к сиделке.
– Ну, Маша, Маша! Простите меня. – Она робко погладила ее руку. – Сама не знаю, что со мной. Простите. Этот год свел меня с ума. Вокруг все только и говорят…
– О чем?
– О том, как вы перед отцом пляшете.
– Да жалею я его!
– Просто его деньги…
– Вы все с ума сошли от этих денег! – Маша выскочила из палаты.
Рука Романцева бессильно свесилась.
Межглавие
«Марина… Подлая изменница Марина! – Романцев подскочил на кровати.
Острая боль в ногах – и… падение в душные подушки. Ночь. Луна ныряет в открытое окно.
– Спите. Тихо-тихо, Александр Павлович, – чья-то рука успокаивает его, гладя по спине. Не ее ли рука?
И опять хитрая Марина смотрит на него из-за ветвей непролазного леса. Где он? Кто он? Да, он пришел на эту странную землю, сюда, к стенам Кремля. Он должен взять все в свои руки. Он – законный наследник Руси! Он – сын самого Иоанна Васильевича! Кто может устоять перед грозной кровью, бушующей в его жилах? Никто! Он все возьмет в свои руки! Разве кто одолеет человека с такими целями? Он знает, зачем был рожден и зачем был сокрыт до времени. Если бы не мнимая смерть – одолели бы его бояре, когда он был младенцем, царь Федор был стар – он не защитник ему, а царь Борис одного желал – своей власти и своего пира! Подлый Георгий! Хотел отобрать его трон. Его! Самой судьбой предопределенное ему место!
Романцев делает шаг к тяжелым дубовым вратам – еще шаг – и Кремль будет его…
И вдруг… луна оборачивается к нему хищным женским лицом, он бегом взлетает по ступеням старого Кремля, закрывает за собой врата. Скрип, тяжесть дубовой двери. Спасен!
Марина… Марина…
Откуда-то из глубины выходит узкая, как щель, черная девушка, волосы – в жесткой рамке каре, черные, словно облитые смолой, прямые, тяжелые. Они учились в одном классе. Марина… Подлая изменница! Она написала первая… Первая написала ему на уроке записку «Давай с тобой дружить!» и потом он ей ответил… И целую неделю носил ее портфель в школу и домой, делая крюк через соседнюю улицу, мимо цветущих майских садов, пробираясь обратно соседскими огородами, чтобы батя и старший брат Василий не осмеяли. А осмеяла его перед всем классом Марина, сама Марина!
Никогда потом он, Саня Романцев, не будет так беззащитен перед женщиной. Никогда!
Он бежал вдоль густого, как частокол, леса, луна гналась за ним, вот он увидел большое море, нет, огромный океан. Спасение! Он оглядывается назад, луна догоняет его. Но не на того напала – он с разбегу прыгает с высокого утеса в это бескрайнее море. Спасен! Но отражение в черной воде-яркая лимонная луна, дрожит на волнах, и он летит к ней, бесконечно долго летит к ней… в разверстую пасть. Огненная, как жар печи, луна открывает перед ним свою бездну, и он ныряет в нее с разбегу. И только каким-то верхним, надмирным взглядом, ловит свой исчезающий образ в ее чреве.
– Я постиг… я постиг…
– Что, Александр Павлович?
– Обратную сторону Луны, Марина…
Интервью № 8
История любви царицы Тамар
АП: Что такое любовь по-грузински? Что такое верность по-грузински? И что такое вечность по-грузински? Все это мы сможем узнать в нашей передаче «История рядом с нами». С вами сегодня, как и всегда на ближайшую вечность, ваш покорный слуга – Романцев Александр Павлович – и экономист, переводчик с грузинского, – Александр Семенович Окромчедлишвили.
АС: Здравствуйте, дорогие телезрители!
АП: Как вы думаете, дорогой Александр Семенович, когда точно родилась великая царица Грузии Тамар, которую у нас принято называть на русский манер Тамарой? Историки считают, что сия дата неизвестна…
АС: Как так – неизвестна? В Грузии все известно! По предположениям наших историков, наша славная царица появилась на свет около 1165 года. Мать царицы Тамар умерла рано, и девочка воспитывалась теткой Русудан.
