Не хочу подобной судьбы, отказываюсь ее принимать!

Предполагалось, что поступление в академию «Сикуро» станет первым шагом к возможности сыграть важную роль в мире, в котором я выросла. Вторая его половина, мужчины, могут сколько угодно относить женщин лишь к двум разрядам – либо к мадоннам, либо к шлюхам, хотя мы способны предложить куда больше.

Я желаю быть в центре внимания, как предначертано моему старшему брату Антонио. Почему нет, черт возьми? Я умная, талантливая и хитрая девушка, однако никто даже не подозревает – насколько, ведь я родилась без члена, вот меня по умолчанию и задвинули в низшую категорию. Надоело стоять в углу на полочке, откуда тебя вынимают лишь на воскресные ужины, свадебные торжества и крестины…

Девушки моего поколения годами боролись за право обучаться в академии «Сикуро» и наконец его завоевали. Я, кстати, попала сюда на год позже, чем следует, – в девятнадцать, после гибели жениха. И все равно родители разрешили мне сесть за парту только в компании Софии. Рассчитывала, что, поступив в академию, смогу доказать отцу свою значимость и он откажется от идеи заключения стратегически выгодного брака – ведь я пригодна для большего. А теперь, оказывается, Марчелло жив! С него вполне станется отослать меня домой, ждать там, пока он не окончит академию. И противопоставить мне нечего…

К звонку с последней пары желудок от голода начинает издавать звуки, напоминающие слабые раскаты грома перед грозой.

Покидаю учебный корпус и направляюсь по извилистой тропинке, ведущей через весь кампус к общежитиям. Листья высаженных по обеим ее сторонам деревьев шелестят на ветру.

Проходя мимо нескольких девушек в школьных плиссированных юбочках в красно-бело-зеленую клетку, отворачиваюсь. Конечно, мы все живем на ограниченной территории кампуса, однако каждая группа тут сама по себе и к другим относится с плохо скрытой неприязнью.

Моя общага называется «Рим-хаус». До нее десять минут хода, и прогулка на свежем воздухе идет мне на пользу. Каждая группировка занимает свой корпус, поскольку перемешать итальянцев, русских, ирландцев и членов наркокартеля – верный рецепт катастрофы, даже в таком месте, где категорически запрещено оружие и любое насилие. Подобные принципы организации предложили отцы-основатели «Сикуро». Здесь мы играем в игрушки, а как только выйдем из стен академии – начнем охоту с целью захвата чужих территорий и ради этой цели будем убивать друг друга.

В голове проясняется, и я начинаю размышлять: как реагировать на появление Марчелло? Интересно, в курсе ли отец? Связи с внешним миром у нас здесь нет. Личные сотовые и ноутбуки отбирают сразу после приезда, а взамен выдают телефоны, работающие только в пределах кампуса. Еще разрешают сделать один звонок домой по воскресеньям. Интернет заблокирован, правда, можно войти в Сеть из компьютерного класса, но… И тут все как в тоталитарном государстве – доступ к информации контролируют. Видишь только то, что позволяет админ.

Старинное очарование увитого плющом фасада каменного здания Рим-хауса полностью противоречит современным интерьерам. Заселившись неделю назад, я была поражена, насколько тут все по последнему слову. А впрочем, зная, что за люди учатся в академии, – ничего удивительного. Очевидно, плата за обучение и пожертвования помогают «Сикуро» идти в ногу с требованиями времени.

Подхожу к высоким арочным дверям, и тут в кармане жужжит телефон. Достаю его из сумки и читаю сообщение от Софии:

По пути в общагу заскочила в кафе «Амброзия». Тебе чего-нибудь взять?

Каждая комната в общежитии рассчитана на двоих, и мы живем с Софией.

Можешь купить бискотти-фраппучино?

Конечно!

Запихиваю телефон обратно и, открыв дверь, иду к лифтам. На секунду останавливаюсь, заметив в холле знакомое лицо. Мой бывший парень… Сидит, болтая с одним из соседей по общаге. Увидев меня, он тут же прекращает разговор и вскакивает с радостным видом.

Мы с Лоренцо Бруни встречались целый год – еще до объявления о моей будущей свадьбе с Марчелло. Ну, как встречались? Тайком, чтобы родители ничего не заподозрили.

Собственно, все знали, что мою руку рано или поздно кому-нибудь предложат. То же самое происходило и с другими нашими девочками – это давняя традиция. Мы – всего лишь разменная монета для богатых и влиятельных мужчин. Естественно, мне не разрешали заводить парня – вдруг он испортит мою репутацию или, как бы это сказать, товарный вид… Чем чище ты будешь, тем больше за тебя дадут.

Господи, какое же все это дерьмо…

Так вот, Лоренцо начал со мной заигрывать прошлой осенью, когда приехал из академии домой на длинные выходные. Дал понять, что я ему интересна, ну а для меня знакомство с ним стало шансом устроить бунт на корабле, способом самой определять свою жизнь. Поэтому я тайно виделась с Лоренцо во время пасхальных и рождественских каникул. Подумывала продолжить отношения, когда выяснилось, что в этом году мне позволят поступить в «Сикуро», вот только не была уверена, насколько он мне нужен. О безумной влюбленности речь не шла – так, приятное развлечение.

– Эй, привет! Можем поговорить? – догнав меня, спрашивает Лоренцо.

Озираюсь в холле – нет ли тут кого из семьи Коста? Вроде никого.

– Сейчас никак, прости. Напишу, когда появится случай улизнуть.

Он хмурится, и его лоб идет глубокими морщинами.

– Говорят, Марчелло выполз из могилы?

Я снова разворачиваюсь к лифту, однако Лоренцо не отстает.

– Говорю же, сейчас мне неудобно, – шепчу я.

– Просто скажи, что для нас меняет его воскрешение?

Нажимаю кнопку.

– Я даже не знаю, что оно меняет лично для меня, Лоренцо. Дай мне хотя бы определиться на этот счет, а уж потом займемся твоими переживаниями.

Дверцы лифта с мелодичным звоном открываются. Внутри никого, и я делаю шаг вперед. Оглядываюсь. Да уж, если и есть человек, который, помимо меня, тяжело воспринимает внезапный поворот, так это точно Лоренцо.

– Обещаю, напишу, когда получится встретиться, идет?

Он все еще стоит с опущенными уголками губ, но кивает в ответ, и дверцы закрываются.

– Твою мать! – ору я во весь голос, пока лифт поднимается на пятый этаж.

Появление Марчелло уже перевернуло мою жизнь с ног на голову, а ведь он объявился меньше двенадцати часов назад.

Снова раздается звонок, я выхожу в холл и получаю мячом в грудь.

– Merda! [5] Прости, не хотел… – извиняется пропустивший удар парень.

Кто мне скажет, что мальчики делают на нашем этаже? Второй игрок, который в меня и попал, вразвалочку приближается к лифтам, причем с ухмылкой. Знакомая личность – Данте Аккарди, наследник трона в юго-западной части страны.

Подбираю упавший к ногам мяч, швыряю его первому парню и потираю ушибленное место. Неприятно, черт!

– Давай поцелую, где болит, Мира, – и все пройдет, – довольно игриво предлагает Данте.

– Обойдусь извинениями, – бурчу я, на всякий случай скрещивая руки на груди.

Он разочарованно цокает языком.

За спиной раздается тихий звонок, но я не оборачиваюсь. Кто бы ни приехал – обойдет, не переломится. Не собираюсь поворачиваться спиной к этому придурку.

Данте явно понимает мои опасения и тут же выступает с новой идеей:

– Ну, об извинениях придется хорошо попросить, и кстати: пока будешь стоять передо мной на коленях, сможешь заняться кое-чем полезным.

Я зло прищуриваюсь. Ясное дело, далеко не все парни в восторге от того, что пять лет назад девушки вторглись в их мужской клуб, а те, кто особо не возражает, хотят от нас только одного. Как будто девчонок сюда впустили специально для их развлечения!

Набираю воздуха, готовясь послать Данте подальше, однако у него вдруг отваливается челюсть. За моей спиной раздается ненавистный голос:

– Надеюсь, я ослышался и ты только что не предлагал моей невесте встать на колени и пососать твой член, stronzo?

В тоне Марчелло звучит с трудом сдерживаемое бешенство.