Наверное, чтобы она очухалась, пришла в себя и извинилась за все сказанное и сделанное. Не только сегодня, но вообще, в целом.
Я за последнее время дочь совсем не узнаю, она подзабила на учебу, то горела желанием поступать в мед, то сказала, что у нее другие планы на эту жизнь и пошла на курсы маникюрщицы. Нет, я не против, пусть идет, пусть учится и работает, если есть желание. В этой жизни не все так просто, иногда лучше устраиваются те, кто не грызут гранит науки сразу же…
— Извинись! — требую я. — Забери свои слова обратно!
— Какие?! Какие, блин, слова забрать?! Я беременна! Это правда! Я сплю с твоим мужем! Это тоже правда. Хотя…
Дочь трет ушибленную щеку, в глазах — злые слезы.
Она отступает обратно в свою комнату и выплевывает:
— С ним я как раз не сплю! У нас нет времени спать! И я… Я ненавижу, когда ты его лапаешь… Лапаешь моего любимого мужчину!
Ах ты дрянь!
Милана отскакивает в комнату и запирается на замок.
— Думаешь, спряталась от меня за этой дверью и все? Разговора не будет? Еще чего! — стучу по двери. — Открывай немедленно или я сейчас защелку инструментом прокручу и сама открою!
— Отвали! Отстань! Ненавижу… Надоела уже. Просто отстань от него! Он мой! Мы любим друг друга, а ему тебя… тупо жаль бросить! — вопит дочка в ответ.
Кричит, как будто ее режут, а потом… потом она звонит и жалуется со слезами:
— Саш, Сашенька, я больше так не могу! Не могу, слышишь! Нет, не потерплю! Нет, до завтра не получится… Эта грымза достала. Она меня бьет! Я… Все сказала ей о нас. Все сказала… Она сейчас меня убьет! Уже ударила… Приезжай, Сашенька!
У меня все кипит от этих ее слов — Сашенька, Сашенька!
Да как она могла?!
Боже, такой спектакль закатила! Не верю я ей… Что за наговоры глупые на своего отчима?!
Мой первый брак случился ранним и по залету. Летом, после выпускного, у меня случился бурный, но короткий роман с другом одноклассника, отпетым хулиганом. Когда все мои одноклассники переступали пороги вузов и колледжей, мы с Кириллом отправились в загс, нас поженили, не спрашивая, хотим ли мы этого или не хотим.
Родила я рано, мне тогда было почти девятнадцать, брак развалился почти сразу же: у Кирилла были приводы в полицию, а потом — срок за кражу. Ни я, ни он не расстроились, когда его осудили, а я подала заявление на развод. Развели нас быстро…
С тех пор я жила у родителей, постоянно работала, хотела вырваться из душной опеки с нотками вечного осуждения. Потом, когда дочери было уже одиннадцать, я встретила Александра, мы понравились друг другу. Но я долго сомневалась, даже удивительно, как только ему хватило терпения дождаться. Потом еще полгода я его мурыжила, не отвечая согласием на предложение руки и сердца.
Было много страхов, в том числе, я переживала, примет ли дочь моего мужчину, подружатся ли они, не станет ли колючий подросток, каким Милана была тогда, еще более невыносимым? Но все как-то наладилось…
Несколько лет мы жили в согласии, и вот — пожалуйста!
С нашей семьей что-то творится… Невообразимое!
Еще раз стукнув кулаком по двери, я отхожу, пригладив волосы.
— Так, спокойно… — шепчу. — Спокойно. Милана просто наговорила гадостей. С парнем своим поругалась или что-то еще стряслось… Ну, конечно! Я заставила ее убираться, она со зла решила мне насолить, оговорила Сашу!
Эти выводы объясняют многое.
Объясняют же?
Сейчас позвоню Саше, и мы вместе посмеемся над этим и придумаем, как приструнить мою дочь.
Однако сердце падает в пятки, когда я звоню. Вдоль позвоночника ползут ледяные мурашки…
— Алло, Саш.
Господи, как же начать разговор?
Мне даже повторять противно все то, что наговорила дочь. Не знаю, как у нее язык повернулся.
— Вик… — вздыхает муж.
Тишина говорящая. Молчание мужа полно вины.
Снова вздох.
— Вик, ты только руки не распускай, хорошо? Я еду. Скоро буду. Поговорим… Давно нужно было поговорить.
Гудки.
Я медленно сползаю по стене на пол, даже не могу опереться ни на что, просто вниз ползу, в немом ужасе распахнув рот.
Из пересохшего горла не вырывается ни звука, только хриплое дыхание.
Давно нужно было поговорить…
Так просто?!
Поговорить о чем? О том, что моя дочь и мой муж…
Боже, как это мерзко! Как противно… И давно это у них?!
Горло дерет горькими слезами, но они все ужасно сухие и болючие. Я как будто пытаюсь проглотить колючки!
Не верю.
Боже, не верю!
Противно думать, что они занимались сексом.
В этой квартире. В нашей квартире…
Как?!
Как они могли?!
Когда?
Черт…
Сашке три месяца назад предложили работать по сменам, больше платить. Он и перевелся с пятидневки в работу по сменам: дневная, ночная, отсыпные сутки… На выходном он еще за кое-какую подработку брался.
Но факт в том, что я всегда днем работаю, а он… Он некоторые дни теперь постоянно дома. И они, значит, в эти дни трахались? Не могу себе представить!
У меня волосы на голове от шока дыбом встают.
Это же каким подлым надо быть! Подлым и низким человеком, потому что спим мы вместе… и я ничего не подозревала.
Безумная надежда, вдруг это все-таки шутка, сгорает, когда появляется муж…
Я с трудом встаю, собирая себя по кусочкам, воспаленным взглядом смотрю на мужа.. Милана, услышав звук ключа, выбегает из комнаты и бросается к Александру.
Он распахивает объятия для моей дочери.
— Милаш, ну ты чего… Давай поговорим сначала… с мамой! — отвечает он немного сконфуженно.
Губы дочери влажно присасываются к губам моего мужа. Он обнимает ее и косит виноватым взглядом на меня.
Это правда.
Они… любовники.
Отчим и падчерица…
Мой муж и моя… единственная дочь…
Глава 3
Она
— Это правда! — шепчу я. — Боже мой…
— Саш, она меня ударила! — жалуется Милана.
Муж вдыхает и выдыхает, смотрит на меня виноватым взглядом. Такое чувство, будто ему неловко обжиматься и целоваться с моей дочерью у меня на глазах!
— Милан, — сообщает, немного отстранив ее от себя. — Нам с Викой нужно поговорить. Ты, кажется, гулять собиралась? С подружкой… Вот сходи, кхм… А мы тут…
— Она… отобрала мою сумочку! — зыркает в меня недобрым взглядом дочь.
Я в полнейшем шоке смотрю на нее. И это — моя дочь? Моя крошка, которую я в первый раз взяла на руки весом два килограмма триста семьдесят грамм? Та крошка, которую кормила грудью, та сладкая девочка, которая просила целовать ее разбитые коленки?
Это она — та самая — или ее кто-то подменил?!
Незаметно для меня…
— Вик, — снова подает голос Саша. — Дай ей сумочку? Пусть погуляет.
— Пусть берет, — сообщаю сухо.
Смотреть на них нет сил, я заставляю себя идти на кухню. Набираю фильтр для очистки воды и просто смотрю, как вода наполняется в нижний отсек. Стою, схватившись руками за раковину, иначе упаду.
Они, любовнички эти, там в коридоре шушукаются.
— Деньги на карту кинешь? — мурлычет Милана. — Мы с подругой в кафе зайдем.
А вот это уже интересно, прислушиваюсь…
Совсем недавно я наткнулась на классную распродажу весенней коллекции и хотела купить себе сапоги на осень. Брендовые, из качественной кожи, очень удобные. С большой скидкой продавались совсем недорого. Но у меня финансы уже распределены до зарплаты, я попросила Сашку: вдруг у него есть заначка? Он вздохнул и ответил, что пустой, мол, на днях занял другу на операцию. Какому другу и на какую операцию он деньги занял, я не уточняла. Теперь думаю, а стоило бы уточнить!
Ведь на просьбу Миланки кинуть ей денег Саша отвечает:
— Конечно.
— Тысяч пять, — щебечет Милана. — Может быть, еще в торговый молл зайдем.
— Минуту… Пришли?
— Да, пришли. Ты самый лучший…
Слышится звук влажного сосущего поцелуя.
