— Врешь.

— А смысл? — усмехается спокойнее.

— Я не получала ни одного письма.

— Значит, есть смысл поговорить со своей мамочкой…

Глава 15

Она

Мы смотрим друг на друга с эмоциями. Слишком много старых обид и претензий, будто мы оба — предатели. Так больно, что даже вздохнуть трудно.

Мне сложно поверить, что Кирилл прав. Я столько много лет училась не думать о нем, не вспоминать, не гадать, как сложилась его жизнь. Однако против воли иногда думалось о нем: первая любовь, первая близость, сильные чувства…

Такие чувства не проходят бесследно, и как бы я ни старалась сделать вид, что мне на Кирилла плевать, но сейчас он сидит передо мной, и моя кровь кипит, на бешеной скорости несется по венам. Жар приливает к щекам.

Обиды из прошлого меня не отпустили. Разбитое сердце до сих пор кровоточит под обломками чувств.

— Ты высказал мне претензии. Это все? — спрашиваю я.

— Черт. Я и забыл, как с тобой сложно… — усмехается он. — Дело не в претензиях.

— Дело в том, что прошло целых восемнадцать лет, и ты устроился в городе, судя по всему, неплохо, и ни разу не попытался со мной связаться.

— Не пытался? Я несколько лет только и делал, что пытался до тебя достучаться, а когда вышел, ты уже ходила на свидания и видеть меня не хотела.

Свидания?

— Когда ты вышел?

Кирилл отвечает, я прикидываю в голове. Тогда Милана еще ходила в сад, а мама усердно подсовывала мне хороших знакомых своих подруг… Она все время хотела меня с кем-то свести, считая, что самое время найти мужа, пока дочь еще маленькая. Так будет меньше проблем и дочь быстрее привыкнет… К тому же, по ее словам, всем кругом известно, что маленькие дети вызывают умиление, их полюбить гораздо проще.

Я была стольким обязана маме, что даже сходила на несколько таких знакомств-свиданий, но никем не заинтересовалась… Мы даже ругались с мамой по этому поводу, она обижалась, что я не ценю ее старания. Как ей было объяснить, что после Кирилла других парней для меня будто не существовало совсем, а потом я долго не могла заставить себя довериться кому-то даже в мелочах!

— У меня были свидания. Но отношений в то время не было.

Зачем я все это говорю? Оправдываюсь.

— Не было? — переспрашивает Кирилл.

— Послушай, как бы то ни было, я не хочу ворошить прошлое. У меня сейчас хватает…

Едва не сказала, что у меня проблем выше крыши, но не хотела давать ему повод для радости. Я точно не знала, каким сейчас он стал человеком, опасалась его… Не знала, на что Кирилл способен.

— В общем, у меня хватает дел.

— Кстати, я только месяц как обосновался в столице, расширяю бизнес, — говорит Кирилл. — Все это время я жил и работал на Дальнем Востоке.

— Вот как?

— Да. Один приятель позвал, сказал, есть прикольная и прибыльная тема для бизнеса, но надо пахать. Мне было здесь… тошно. Я свалил как можно дальше и не беспокоил тебя и дочь. Все, как завещала твоя мамочка. Она мне чуть глаза не выклевала, когда я появился перед ее квартирой. Потом встречу назначила и ментов натравила. Типа, я условия УДО нарушаю, а я не по УДО вышел. Пока разобрались… — мотает головой. — Таким, как я, были здесь очень не рады. Я убрался подальше. Да, не пытался связаться с тобой, даже не искал. Себе дал слово, если и начну искать, то только будучи… — сжимает челюсти. — Состоятельным. Имея вес. Что бы ни одна… — перехватывает слова, кажется, он совсем нелестно хотел отозваться о маме. — Не подгадила...

Снова обвинения в адрес мамы.

Такие яркие, сильные, полные ярости.

Когда-то давным-давно я сказала, что Кирилл не достоин моего доверия! И мама меня в этом усердно убеждала, доказывала, науськивала.

Вдруг я ошиблась? Вдруг она вмешалась…

Я же помню, какого нелестного мнения она была обо мне и парне, который наградил меня беременностью, как смотрела свысока и всегда отворачивалась в сторону со словами: «О хоспади…»

Пренебрежение из нее било фонтаном…

Мне нужно поговорить с ней.

С глазу на глаз.

Без дочери.

— Я выйду в дамскую комнату.

— Тебе нехорошо? — уточняет Кирилл. — Ты бледная стала.

— Все нормально, не переживай.

Просто немного подташнивает…

Наверное, я сильно устала!

Да, сильно устала.

Плюс такие новости шокирующие. События одно за другим, проносятся калейдоскопом.

Авария, появление Кирилла, наша ссора и бурное выяснение отношений.

То ли правда, то ли нет ее в словах Кирилла.

И это только за сегодня, верхушка айсберга.

Но главное, что меня подкосило и подтачивает день изо дня — это ситуация с Сашей и Миланой. Я не могу не переживать, не думать, не клясть себя за то, что не разглядела подлеца в этом мужчине…

Я же выбирала его, как полную противоположность Кириллу.

Спокойный, надежный, шутит глупо и несмешно. Компания у него — сплошь семейная, никаких сомнительных личностей в друзьях. Отдых всегда в пределах города или на даче у мамы. Пусть зарабатывает средне, но стабильно, без риска и обещаний золотых гор, которые когда обещал мне Кирилл.

Встаю из-за стола.

Головокружение усиливается. Перед глазами темнеет.

— Вики?

Боже, вспомнил же! Так меня сто лет никто не называет. Вики была молодой, влюбленной, как кошка…

А я уже другая, той меня больше нет, звать не стоит.

— Все в порядке. Просто встала резко. Сейчас все пройдет.

— Присядь!

Кирилл, встав из-за стола, направляется ко мне и настойчиво пытается усадить.

— Мне в дамскую комнату нужно.

— Давай отведу?

— Нет, я сама.

— Чего ты упрямишься?! — злится. — Бледная, почти зеленая! На ногах еле стоишь!

Горячая ладонь Кирилла уверенно лежит на моей талии. От него вкусно пахнет ненавязчивым, но очень мужественным парфюмом, а руки держат бережно, с заботой.

Так я себя, кажется, уже целую тысячу лет не чувствовала!

— Может быть, ты беременна? — задает он неожиданный вопрос.

Мне хочется возразить: конечно же, нет!

Но вопрос зудит во мне и зудит с ужасом, пока я отмечаю нюансы. Вот уже несколько дней подряд у меня слабость и легкая тошнота по утрам.

Я в панике думаю: нет! Нет, только не это... Я... Я не могу быть беременной! Я не хочу быть беременной от этого...

Она

— Мне нужно выйти, подышать, — говорю через силу.

— Или в дамскую комнату? — не отстает Кирилл.

Какой назойливый. Почему он просто не оставит меня в покое?!

Очевидно же, что жизнь у него сложилась более, чем удачно. Ему ни к чему занимать свое время мной.

— Или в дамскую комнату.

Говорить с каждой секундой становится все труднее. Дурнота накатывает волнами изнутри, и некоторые из этих приливов отзываются животе неприятной дрожью. Появляются болезненные ощущения.

— Кажется, тебе все равно, куда идти, лишь подальше от меня!

— Может быть, и так. Просто отстань! — произношу из последних сил, пытаясь выбраться из кольца сильных рук.

Мне удается сделать это с большим трудом. Кирилл подзывает официанта, желая расплатиться по счету. Наверное, именно поэтому его хватка ослабевает, и я могу уйти!

Но облегчения по этому поводу я совсем не чувствую. Напротив, без поддержки слабость становится пугающей, боль раскручивается воронкой.

Трясущимися пальцами я хватаюсь за ремешок своей сумочки и кое-как удерживаю ее в руках, бреду на выход.

— Постой же! Вика… Черт побери! Ты, со счетом, живее ногами шевели! — рычит позади меня Кирилл.

Кое-как я достаю телефон, ищу приложение такси, значки перед глазами плывут. Меня едва не сбивает с ног посетитель, вошедший в зал ресторана.

Отшатываюсь в сторону: перед глазами разливается чернота, которая засасывает меня в себя. Сопротивляюсь ей изо всех сил, но проигрываю эту схватку.