Также вокруг суетились подруги Ники. Алёну Рома знал лично, остальных – только по рассказам дочери. Ему предстояло познакомиться со всеми девочками, потому что среди присутствующих других перспективных собеседников он не увидел.
Ну и, конечно, сама виновница торжества – Ника. Его дочь, которой сегодня исполнилось пятнадцать лет.
«Как быстро летит время, как же оно беспощадно».
Ника предстала в чёрном платье, по его меркам, чрезмерно коротком для её возраста. Под стать наряду она надела красные туфли, уложила кудри, на лице был лёгкий макияж.
«Боже, она красавица. Совсем не та пацанка, которую он привык видеть при встрече».
– Папа! – радостно вскрикнула девочка, когда Рома подошёл вплотную к столу. – Ты, как всегда, опаздываешь!
Ника выскочила из-за стола и обняла его.
– Это тебе. С днём рождения!
Так много хотелось сказать, но, как выяснилось, он не мог связать и пары слов. Наверное, причиной послужили взгляды «гиен» за столом. Рома протянул коробку, и Ника радостно заверещала, принявшись расцеловывать отца в обе щёки. Большее удовольствие, чем от её эмоций, он получил лишь от созерцания рож бывшей жены и её родителей. Наблюдая за их гнусными физиономиями, Рома испытывал… наслаждение?
– Спасибо, спасибо, спасибо! – писклявым голосом кричала Ника, подпрыгивая. – Это же то, о чём я думаю?
– Разве ты оставила мне выбор?
Она улыбалась, он отвечал ей тем же.
– Присаживайся, – сказала дочь, – я оставила тебе место рядом с Алёной. Она фанат твоих шуточек.
– О-о… Рад такой компании.
– Да уж, ничего удивительного. Ведь сам так и не повзрослел.
Катя сидела с кислой миной и смотрела на него исподлобья, напоминая голодного мопса.
– И тебе добрый вечер, бывшая жена.
Та чуть не залаяла от злобы. Вероника посмотрела на мать осуждающе.
– Мама! Я же просила. Оставьте свои разногласия в прошлом. Сегодня у меня праздник, и отмечать его в такой большой компании ты сама предложила.
«Эх, знала бы ты доча, что самое большое наше разногласие сидит сейчас рядом с твоей матерью в клоунском пиджаке и трусливо прячет взгляд».
– Поддерживаю мнение нашей дочери. Меня пригласила она, а не вы, так что… вынужден портить вашей семейке вечер.
Кто-то из девчонок не сдержался и еле слышно хихикнул. Родители Кати по-прежнему молчали, но их напыщенность кричала: «Да как ты смеешь разговаривать так с нашей дочерью!»
Рома и правда не хотел портить Нике вечер, а потому смиренно сел за стол, предварительно поздоровавшись со всеми присутствующими: сухо – со взрослыми, оживлённо – с подругами Ники.
В целом праздник проходил неплохо. Половину вечера Ника с подругами разбиралась с новым айфоном, пока остальные, включая Рому, набивали брюхо и пили водку. Его это устраивало. Он не лез к бывшим родственникам и подзадоривал девчонок, чьё настроение в их возрасте было не так-то просто испортить. Время от времени поглядывал на Катю и её родителей и понимал, что их от него тошнит. Раздражают его шутки, раздражает, что он нравится молодёжи, а больше всего их бесит, как сильно его любит собственная дочь.
Эти люди были переполнены желчью, и чем Рома больше пил, тем больше ему это нравилось.
«Подавитесь своим презрением, а я пока отлично проведу время».
Когда девчонки отлучились по своим делам, Катя вдруг сказала:
– Ты даже не удосужился посоветоваться с нами, прежде чем покупать ей дорогую безделушку, – она отчитывала с нескрываемой злобой.
Вместо пустых нападок уже достаточно опьяневший Рома выбрал иную тактику. Он знал, что ничто не будет бесить Катю и её родителей больше, чем его спокойствие.
– С кем это с вами?
– С её семьёй.
– Хм… А я кто?
Катя надула и без того толстые щёки:
– Ты… ты…
– Её отец?
Она взорвалась.
– Отец воспитывал её с трёх лет пока ты шлялся непонятно где и непонятно с кем! Твоё счастье, что она до сих пор ещё не поняла, какая ты сволочь!
Рома наигранно рассмеялся, чем привлёк внимание малыша Димы. После решил ударить по самому больному месту:
– Может, тогда рассказать ей, кто из нас первым начал шляться непонятно где, но хорошо известно с кем? – Он вытянул руку, тыча в сторону подобия мужчины, сидевшего рядом с Катей. – Вот уж она удивится.
– Успокойся, молодой человек! – с грозным видом вмешался отец Кати.
– Лучше дочь свою успокой, дед!
Тут началось нечто. Муж Кати подскочил со стула и подлетел к Роме со сжатыми кулаками. Её отец встал, будто собирался прыгнуть через стол и накинуться на Рому как дикий хищник на жертву. Сама Катя, как и её мать, настолько оторопели, что обе потеряли дар речи.
– О-о-о-ой… – протянул Рома с ухмылкой. – Вы посмотрите, кто тут у нас до сих пор не повзрослел? Что, хочется кулаками помахать?
– Проваливай отсюда, щенок! – взъерепенился гневный тесть. – У меня, деда, ещё хватит сил, чтобы лещей тебе надавать.
– Зятьку своему пропиши лучше за то, что с чужими жёнами спит.
Тут Максим, муж Кати, не выдержал. Схватил рюмку с водкой, плеснул Роме в лицо. Тот ошарашенно подскочил со стула, прокручивая в голове план действий, и одному богу известно, как он в тот момент сдержался. Вместо того чтобы накинуться на нервного муженька, Рома замер, затем неторопливо взял салфетку и вытер лицо и рубашку.
В это время вернулась Ника с подругами. Почувствовав за столом нездоровую атмосферу, она насторожилась. Девчонки, без умолку над чем-то смеявшиеся, кажется, ничего не заметили.
– Что случилось? – спросила Ника, обращаясь ко всем сразу.
– Ничего, доча, – ответил Рома, – я уже собрался уходить.
Ника перевела взгляд с одного родителя на другого. Вздохнув, сказала:
– Так и знала, что вас нельзя оставлять одних. Ладно, всё равно скоро расходиться. Пойдём, пап, провожу.
На выходе из заведения они попрощались. Когда дочь ушла, Рома позволил себе закурить. В нём закипала ярость, но он понимал, что ни к чему хорошему это не приведёт. Всё, что связывало его с тем семейством, давно в прошлом. Кроме Ники, разумеется.
Сегодня Рома просто обязан был выплеснуть пар. Ожидая такси, он набрал номер Дианы.
– Работаешь?
– Суббота, вечер. Как ты думаешь?
– Хочу тебя.
– Я занята.
– Чем?
– Работаю.
– Трахаешься с каким-нибудь старым дряхлым ублюдком?
– Тебя это не касается, Ром!
– И что, его член слаще моего?
– Да пошёл ты, сволочь!
Она бросила трубку, и Рома разозлился ещё больше.
«Вот сука! Шлюха поганая!»
Он набрал номер Оксаны.
– Алло, – сонный голос.
– Привет. Что делаешь?
– Сплю.
– Может, развеемся?
– Ты что, пьяный, Ром?
«Если нагрублю этой, то точно обломаюсь».
– Чуть-чуть. Был на дне рождения у дочери. Может, заеду за тобой и поедем ко мне? Завтра воскресенье. Ты работаешь по воскресеньям?
– Вообще-то, да, но… но если только…
– Вино у меня есть.
– Да я не про это.
– Всё, я выезжаю. Буду минут через двадцать, – и, подумав, добавил: – Я соскучился.
Оксана растаяла. Он знал, что так будет.
– Хорошо. Одеваюсь.
«Чтобы потом раздеться, как иронично».
– Отлично. Уже лечу.
Сегодня он намеревался потрахаться и выплеснуть накопившуюся злость на всю эту грёбаную семейку. Пусть способ этот не самый честный, зато самый надёжный. Завтра станет легче. Да и сегодня тоже, после того, как удовлетворит свои потребности с Оксаной.
«К чёрту всё!»
4
Рома проснулся от суеты, которую устроила Оксана с утра, собираясь на работу. Голова раскалывалась от боли. Когда же его вчерашняя любовница гремела посудой, хлопала дверью в душ и шумела ещё хрен знает чем, казалось, что по голове стучат огромной кувалдой.
Сквозь мутную пелену в глазах Рома наблюдал, как Оксана уходит, поцеловав его в щёку на прощанье. Он на поцелуй не отреагировал, потому что во рту насрала кошка, а возможно, она там просто сдохла.