Между прочим, Мак восседал за их столом с таким видом, словно имел на это полное право. Кейди сильно подозревала, что так он ведет себя везде, где ему случается обосноваться. Невозможно было угадать, врожденное это качество или обретенное, но оно ему шло.

Хотелось получше рассмотреть его – к примеру, заглянуть в глаза, но отблеск экрана превращал стекла очков в непроницаемую преграду, не хуже стального шлема с забралом, из тех, что виднелись за окном.

Подтолкнув к ней по исцарапанной поверхности стола фотографию, Мак потянулся к выключателю простенькой лампы. Сама того не замечая, Кейди зачарованно уставилась на осветившуюся крепкую, сильную руку. Никакого обручального кольца. Правда, это еще ничего не значит, не все афишируют свое женатое положение.

Она заставила себя перевести взгляд на фотографию. Там красовался всадник, разумеется, не настоящий, на довольно искусно выполненном чучеле чистокровной лошади, в латах настолько непрактичных и вычурных, словно они создавались для героя блокбастера в стиле фэнтези. Или видеоигры. Без сомнения, это была всего лишь подделка под старину, под хитроумные доспехи времен Раннего Возрождения. Они не предназначались для битв и походов, а только чтобы покрасоваться при дворе: на церемониях, празднествах и военных парадах.

Помимо очевидности подделки, сама фотография оставляла желать лучшего. Свет был никудышный, угол съемки жалкий – того сорта, что делаются на разовых «мыльницах».

Кейди подняла взгляд и всмотрелась в тени по ту сторону стола, где предполагалось находиться Маку Истону. Различить удалось только жесткую линию подбородка и легкие впадинки под высокими, аскетическими скулами. В нем не было ничего открытого, ничего дружелюбного. Невольно приходило на ум, что этот человек давно уже не обольщается насчет окружающего мира и привык добиваться желаемого лишь собственными усилиями.

– Судя по шлему и нагрудным пластинам, это пятнадцатый век, – начала Кейди. – Итальянский стиль…

Слово «стиль» в ее кругу было вежливой формой слова «подделка».

– Мисс Бриггз, это я и сам способен определить, – перебил Мак Истон ледяным тоном. – Передний план нас не занимает. Если присмотритесь, вы заметите за лошадиной… мм… за лошадиным крупом другой экспонат.

Кейди поспешила присмотреться. В самом деле, чуть дальше хвоста поддельной лошади виднелась другая фигура, едва освещенная, в доспехах иного стиля, но так же богато изукрашенных.

– Поясные латы, – заметила Кейди. Даже если не слишком заинтересован в проблеме, глупо упускать случай блеснуть эрудицией. Репутация строится по кирпичику. – Такие носили в шестнадцатом веке в Италии. В них удобно сражаться в пешем строю, брать укрепления – намного большая маневренность, чем у сплошных доспехов. Их еще называют «армированная пара», хотя на деле они могли состоять из нескольких дюжин частей, сменных или взаимозаменяемых. Это позволяло моделировать латы под особенности предстоящего сражения. Поразительно, правда? Предвосхищение современных наборов «на все случаи жизни».

– Очень интересно, но я хотел бы прежде всего знать ваше мнение о шлеме.

Кейди прищурилась и посмотрела на шлем, однако плохое качество снимка не позволяло рассмотреть детали.

– А почему, собственно, он вас так занимает?

– Потому что только его и украли.

– Вот как… – Она подняла взгляд. – Нет ли у вас фотографии почетче?

Один из странных субъектов, державшихся на почтительном расстоянии, придвинулся ближе как-то боком, движением потревоженного краба.

– Слава Богу, хоть эта имеется! – сказал он виновато.

Кейди припомнила, что это Дьюи. Она не сумела определить его возраст даже приблизительно. Обветренное, изрезанное морщинами лицо могло с одинаковым успехом принадлежать как человеку средних лет, так и глубокому старику, хотя старикам нечасто случается надевать на себя военный камуфляж, солдатские ботинки и портупею. Желтовато-седые волосы были собраны в хвост и рассыпали по плечам перхоть. Как-то казалось, что на работу и с работы Дьюи добирается на очень, очень большом мотоцикле.

Трудно было поверить, что это и есть типичный представитель клиентуры агентства «Потерянное и обретенное». Но если нет, то каким образом эта парочка ухитрилась выйти на Мака Истона? И чего ради Мак Истон взялся помогать таким несолидным людям? Все говорит за то, что их доходы и близко не стояли с его гонорарами, а уж о ее гонорарах и говорить не приходится!

– Эта фотография – чистая случайность, – продолжал Дьюи. – Вообще-то я делал снимки экспозиции пятнадцатого века для архива. Мы тогда только что закончили приводить ее в порядок… когда, бишь, это было, Нотч? Два года назад или что-то вроде того?

– Что-то вроде того, – подтвердил второй субъект.

Этот был весь в замше с бахромой, за исключением потертой джинсовой рубашки, у которой, как видно, имелась богатая история: полы казались обгрызенными целой сворой собак, рукава были оторваны по самые плечи, выставляя на обозрение татуировки на мясистых руках. С пояса, побрякивая при каждом движении, свисала цепь с ключами и брелоками. Оттопыренные карманы, возможно, скрывали все необходимое для обороны в кабацкой драке. Редеющие пряди стягивала красная бандана.

Ну и, разумеется, что-то такое носилось в воздухе вокруг этой парочки – что-то, что недвусмысленно намекало на отношения более интимные, чем просто общий бизнес.

Партнеры во всех отношениях.

– Ну так вот, я делал снимки для архива. Отступил немного в сторону и захватил в объектив другой экспонат.

– Кто мог подумать, что там есть хоть что-нибудь подлинное! – в сердцах высказался Нотч.

– А можно узнать… – от пыльного воздуха у Кейди запершило в горле, и она поспешно прокашлялась, – можно узнать, как эти латы оказались в вашем… мм… музее?

– Мы перекупили «Мир милитаризма» у типа по фамилии Белфорд. Запасник у него был битком набит всякой всячиной. Шлем я нашел, когда там рылся. Начистил, попробовал приспособить к латам – вроде подошло, так я его там и оставил.

– Понятно.

Кейди постучала пальцем по фотографии, прикидывая возможности. При всей своей жажде всячески стимулировать сотрудничество с Маком Истоном она не могла рисковать репутацией фирмы. Выходить за рамки опасно как в делах, так и в чувствах. Если пройдет слух, что она не гнушается гоняться за копиями…

Укрепляясь в решении, Кейди взглянула на часы. Похоже, еще есть шанс успеть на обратный рейс в час дня. Придется свернуть разговор, зато она будет дома к ужину.

Когда Кейди снова повернулась к Маку Истону, что-то в выражении его лица подсказало, что взгляд на часы не прошел незамеченным. Чтобы скрыть смущение, она напустила на себя преувеличенно деловой вид.

– Так вы говорите, шлем был украден? И что же по этому поводу думают в страховом агентстве?

Владельцы музея обменялись неуверенным взглядом и промолчали. За них ответил Мак:

– Тут есть один нюанс. Он как раз и касается страховки.

– Шлем не был застрахован, – со вздохом предположила Кейди.

– Да, так уж вышло, – с нервным смешком объяснил Нотч. – Мы тут, знаете ли, не купаемся в деньгах, а в последнее время дела шли из рук вон плохо. Пришлось подтянуть пояса – в смысле экономить на чем придется. Ну а первой всегда страдает страховка…

– Он не имеет в виду, что мы могли… или хотели бы застраховать шлем на его подлинную стоимость! – быстро вмешался Дьюи. – Мы понятия не имели, что он такой ценный, и если бы застраховали, то исключительно как копию! Увы, мы не сделали даже этого.

– Не хочу показаться невежливой, но с чего вы взяли, что шлем – подлинная историческая ценность?

Нотч и Дьюи уставились на Кейди с разинутыми ртами.

– Как?! – наконец вскричал второй. – Вы же эксперт! Разве это не ясно даже на первый взгляд?!

– На первый взгляд обычно не принято полагаться, – терпеливо возразила Кейди. – Что мы здесь имеем? Всего лишь весьма нечеткую фотографию. Ни один эксперт не вынесет суждения по одному только этому свидетельству.