— Смотрите, вот малыш, сердечко четко у него бьется. Он не пострадал! Сейчас я сделаю нужные замеры.

Она замолкает и начинает что-то смотреть мониторе, нажимая разные кнопки. Через минуту из аппарата вылазят черно-белые снимки малыша, и она их вручает моей маме.

— Вот, держите, это первые фотографии вашего внука или внучки.

— Спасибо, какое чудо! — Со слезами на глазах говорит мама. — Я же сама медсестра реанимации новорожденных, всего насмотрелась.

— Алина, слушай меня внимательно, сейчас у тебя все хорошо. Все развивается, согласно сроку. Авария не нанесла ущерб твоему ребенку, он сейчас под надежной защитой в твоем животе. Но сейчас тебе особенно надо беречь себя ведь ты перенесла сильный стресс. Я тебе выпишу легкое успокоительное, попринимай его несколько недель.

— Спасибо вам большое, я так счастлива, что все обошлось, и с малышом, и с Артемом! — Сквозь слезную завесу улыбаюсь я Ирине Александровне.

— Полежи минутку, я тебя рану на лбу обработаю. После этих слов она берет ватный диск и пузырек с антисептиком, аккуратно промокает ссадину, а потом заклеивает ее маленьким кусочком пластыря. — Вот, теперь можешь вставать, только очень аккуратно, без резких движений. Если хочешь, ты можешь наблюдаться в нашей больнице, мы сейчас ведем беременных.

— Да, спасибо большое, а у вас можно?

— Конечно, я заведующая родильным отделением Ларионова Ирина Александровна. Тогда я жду тебя в среду в три часа. Возьми все документы и анализы, какие у тебя есть.

— Хорошо, я обязательно подойду, спасибо вам огромное!

Я встаю с кушетки, протираю свой живот от геля, и мы с мамой сразу направляемся к реанимации, где нас ждут наши родственники. Отец, Ренат и Лариса разговаривают с врачом. Завидев нас, Игорь Сергеевич участливо спрашивает:

— Ну, как дела? Тебе сделали УЗИ?

— Да, все отлично.

— Тогда пойдем со мной, только надень вот это. — И он протягивает мне халат и шапочку. — Твой друг мне сейчас всю реанимацию разнесет, если тебя не увидит и сам не убедится, что с тобой все в порядке. Моих слов ему недостаточно.

Я быстро переодеваюсь и ухожу с врачом. Краем глаза я замечаю, как мама с Ларисой воодушевленно и с большим интересом разглядывают фотографии будущего внука или внучки. И улыбаюсь.

Артем

Открывая глаза, первое, что я вижу — это белый потолок надо мной. Голова болит, и я пытаюсь вспомнить, что произошло. Воспоминания об аварии резко вспыхивают в моей памяти, и я понимаю, что, должно быть, провел некоторое время без сознания. Мои мысли настолько хаотичны, и я пытаюсь успокоиться, сосредоточиться. Медленно, я начинаю осознавать свое окружение. Я слышу звуки аппаратуры, ощущаю запах антисептиков. Я понимаю, что нахожусь в больнице, и, видимо, в палате интенсивной терапии, судя по количеству мониторов рядом с кроватью.

Мой мозг начинает лихорадочно вспоминать, что произошло, все детали. Так мы ехали домой, была страшная авария…. Что с Алиной? Что с нашим ребенком? Где они? Я пытаюсь пошевелить ногами. Слава богу, что ощущаю их. Потом пытаюсь приподняться и чувствую пронзающую боль во всем теле. Смотрю, на руке гипс, вся грудь перебинтована. Свободной рукой пытаюсь потрогать лоб — на нем тоже обнаруживаю повязку. И тут понимаю, что каждое мое движение вызывает новые волны боли, пронизывающие тело.

— Эй, кто-нибудь? — Зову я.

На мой голос прибегает медсестра и, улыбаясь, говорит:

— Ой, Артем, как хорошо, что вы очнулись, наконец-то. Сейчас я доктора позову, чтобы он осмотрел вас.

— Где девушка, с которой я был в машине? Что с ней? Она тоже здесь, что с нашим ребенком?

— Я ничего не знаю, вы один к нам поступили. Может она в другой больнице. Сейчас придет доктор, и всё у него спросите. — И с этими словами она скрывается за дверью.

Через некоторое время медсестра приводит врача:

— Артем, Здравствуйте. Я ваш лечащий врач — Игорь Сергеевич. Как ваше самочувствие?

— Паршивое, все ужасно болит! Я поступил сюда вместе с девушкой, где она? Она была со мной в машине в момент аварии.

Но врач делает вид, что не слышит меня и продолжает задавать свои вопросы.

— Неудивительно, что вы себя плохо чувствуете, но хочу вам сообщить, что вы отделались легкими травмами. После такой чудовищной аварии у вас сломанная рука и три ребра. Но вы крепкий парень, быстро поправитесь.

— Вы мне можете ответить, что с девушкой. — С этими словами, я пытаюсь встать, выдернув из руки датчик. Я настолько зол на всех, почему никто не хочет сказать мне, что с Алиной. Страх и беспокойство начали заполнять мое сознание.

— Тихо, успокойтесь! А то сейчас попрошу медсестру сделать вам укол успокоительного. Вам надо отдыхать и восстанавливаться.

После его слов я без сил опускаюсь на подушку. В памяти снова всплывают образы машины, мчащейся на огромной скорости, и затем — удар. После этого все было как в тумане. А врач продолжает:

— Все с вашей девушкой нормально, она сидит под дверью реанимации и ждет, когда вы очнётесь.

— Спасибо. — Я чувствую облегчение и радость от того, что она жива. — А что с ребенком?

— А вот это я не знаю. Ее должны были забрать на обследование. В общем, Артем лежите спокойно и набирайтесь сил. Поправляйтесь, если завтра все будет нормально, то я переведу вас в общую палату.

— Я могу ее увидеть? — Я не собираюсь отпускать доктора без ответов на мои вопросы.

— В реанимации посещения запрещено. — Строго говорит врач.

— Тогда я сам к ней пойду. — Я делаю очередную попытку подняться, но повязка на груди и резкая боль под ней мешают мне это сделать.

— Света! — Кричит врач. — Сделай нашему герою укол успокоительного.

И с этими словами врач уходит. А я бессильно опускаюсь на подушку. В глубине души, я был очень рад, что выжил, и что с Алиной все хорошо. Как же мне захотелось увидеть ее, крепко обнять и расцеловать. Я только успеваю об этом подумать, как возвращается врач, но не один. Я смотрю на девушку в белом халате и не верю своим глазам. Эта улыбка, эти голубые глаза…. Алина!

— Артем, любимый мой! — Девушка бросается ко мне и начинает расцеловывать мои щёки, нос, губы. — Как же я за тебя переживала? Я чуть с ума не сошла.

Когда она вошла в палату, мое сердце забилось от волнения. Я увидел ее, немного растрёпанную, с заплаканными и опухшими глазами, с огромной шишкой на лбу, но главное — она был жива. Она не могла скрыть своей радости. Слезы счастья текли по ее щекам.

— Как ты? Как наш малыш? — Тихо спросил я.

— Все хорошо, я только что была на УЗИ. Ты спас нас, и я тебе за это благодарна от всего сердца. Если бы не ты, скорее всего, малыша уже бы не было. — И она опускает голову ко мне на плечо.

— Тише-тише не плачь все хорошо. — Я чувствую горячие капли на своем плече. — Главное мы все живы: ты, я, и наша крошка.

— Так, всё. — Вмешивается врач. — Развела мне тут болото, ему волноваться нельзя! И тебе тоже, кстати. Пора выходить, я и так уже все правила из-за вас нарушил.

— Я могу прийти завтра? — Спрашивает девушка у Игоря Сергеевича.

— Завтра я его переведу в обычную палату, и тогда придете к нему, милая моя. А теперь марш отсюда. Вам тоже надо отдыхать.

Алина наклоняется ко мне, снова целует меня, и я свободной рукой слегка обнимаю ее. А потом она уходит. Приходит медсестра и делает мне какой-то укол. Видимо, все-таки врач сдержал свое обещание и выписал уколоть мне снотворное. После этого укола в голове тут же возникает какая-то туманная дымка, и начинают слипаться глаза. И я очень быстро проваливаюсь в спокойный сон.

Алина.

Домой я еду с родителями и уже в машине меня начинает клонить в сон. Видимо, тяжелый день все-таки сказался на моем самочувствии. Еще чуть-чуть и отцу бы пришлось снести меня на руках в дом совсем, как в детстве. Но мы вовремя приезжаем.

Бабушка и мама сразу начинают ворковать вокруг меня. Бабушка приносит мне вкусный чай, мама накрывает пледом прямо на диване в гостиной. Лишних вопросов никто не задает. Все и так понятно. Всем, кроме меня.  К ни го ед . нет