Я понимаю, что без моей помощи ей не обойтись, и плыву обратно.

— Помочь?

— Да. — Говорит она.

Я подхожу ближе, берусь за лодку двумя руками, стараюсь, чтобы она не двигалась. Но у Алины все равно ничего не получается. Он ее движений лодка почти переворачивается, но я в последний момент удерживаю ее.

— Давай подсажу. — А вот это было опасное решение. Но девушка косится на меня и осторожно приближается ко мне.

Алина

Я наблюдала за ним с того самого момента, как он спрыгнул с лодки, и окатил меня водой с ног до головы. Хотя он заплывал далеко, я видела каждое его движение. Его мускулистые руки рассекали воду, создавая небольшие волны. Я заметила, как он нырнул глубоко, затем вынырнул, отбрасывая воду назад. Его волосы прилипли к голове, а кожа блестела на солнце. Он выглядел свободным и счастливым.

Боже, Артём сложен, как статуя Аполлона, я просто не могу отвести взгляд от его голого торса, покрытого кубиками. Когда-то я их трогала руками, ласкала. Стоп! Решили же, что всё в прошлом, но мыслям не прикажешь. И чувства к нему сильней и сильней с каждым днём. И сейчас, когда он приближается ко мне, мое сердце начинает сильнее виться в груди, готовое вот-вот вырваться.

Он подходит ко мне сзади, берёт меня руками за бёдра и поднимает вверх. Всё тело пронзает электрический заряд, и мгновенно я вся покрываюсь мурашками. Только бы он не заметил.

— Так, давай залезай. Вот, перелазь. — Командует он. И сам следом за мной запрыгивает в лодку.

Мы оказывается совсем рядом, наши тела разделяют лишь тонкие преграды нижнего белья. Вот так пытка, быть с ним так близко, и не прикасаться к нему. Легка дрожь пробегает по всему телу. Мой Аполлон, видя, что я задрожала говорит:

— Замёрзла? Давай, снимай мокрое и одевай сухое платье.

— Что? — Только что до меня дошёл весь смысл его слов. — Но как?

Он берёт свою рубашку, поднимает её, делает что-то на подобии шторки.

— Подойдёт?

Другого выхода у меня нет. Я быстро снимаю всё с себя. Не даёт покоя мысль, что я совсем раздетая стою перед Артёмом. Нас отделяет тонкая белая ткань рубашки. Мысли путаются в голове, и я с трудом натягиваю плотное платье-футляр на ещё мокрое тело. Пытаюсь застегнуть, но пальцы скользят по молнии, которая, как назло, застревает в самом неподходящем месте.

— Можно тебя попросить помочь. — Говорю я из-за импровизированной ширмы. — Молния заела.

Артём опускает рубашку, кладёт её на сиденье и снова поворачивается ко мне. Молния начинается немного ниже талии, и я представляю, какой пикантный вид сейчас открыт для Артёма. Чувствую лёгкое прикосновение его рук к талии сзади. Слышу его тяжёлый вдох и звук застёгивающейся молнии.

— Ох, спасибо. — Говорю я, убирая мокрое бельё в сумку.

Артём тоже быстро переодевается, для него это не проблема. Он вообще лишён хоть какого-то стеснения. Молодой человек просто повернулся и ко мне спиной, снял мокрые боксёры, и оделся в сухое. Я честно старалась отвести взгляд, но не смогла, сидела как завороженная и наблюдала за ним.

— Ну что, поплыли в обратный путь, штурман? — Улыбнулся он.

Алина

Артем привозит меня домой, мы с ним прощаемся, и он уезжает, а я тихо прохожу домой. Бабушки с мамой дома нет, а из кабинета слышны громкие крики отца. Честно говоря, я никогда еще не слышала, как он кричал.

— Я не могу с ней так поступить! Я же не какой-то мерзавец!

— Но один раз ты же уже так поступил с ней, первый раз совесть тебя не замучила. — Слышу я голос Баринова. — Почему же сейчас нет, что измениться?

— Я еще тогда понял, что совершил непростительную ошибку. Я до сих пор сожалею об этом. Хорошо, что она простила меня, я же себя не простил до сих пор. Мне до сих пор все те события снятся в кошмарах, я думал, что навсегда потерял ее.

— Знаешь, Дима, мне все равно, какие ошибки ты совершил. Выбирай: или она, или земля. Что, интересно, для тебя, ценнее? Придется тебе, мой дорогой, разбирать свой отель по кирпичикам. А он почти построен! Какие же это будут колоссальные убытки для вас.

— Ты так не поступишь с нами! — Шипит отец. — У нас заключен договор, где все прописано. Его составляли лучшие юристы.

— Ты ошибаешься, это ты нарушаешь пункт нашего договора. Как там написано? В случае расхождения интересов, я вправе отозвать договор аренды на землю, а наши интересы как раз разошлись. Ты не можешь мне дать того, что прошу я.

— Но это же касается гостиницы и бизнеса, но никак ни семьи! — Взрывается отец.

— А там это не указано. — Спокойно говорит Баринов старший. — Так что, только тебе решать. Даю тебе время до понедельника подумать.

— Ты страшный человек, Баринов! — Кричит отец.

Я слышу приближающиеся шаги и быстро прячусь за большую портьеру. Из кабинета выходит Владимир Анатольевич и направляется на выход. Вскоре он уезжает, а я слышу из кабинета громкий звук разбивающегося стекла. Я пулей забегаю к отцу и кричу:

— Папочка, что случилось!

Я обвожу взглядом весь кабинет. Кругом на полу рассыпаны осколки от бокала, которым отец запустил в стену. Лицо отца покраснело, а глаза стали злыми, брови были сдвинуты на переносице. Голос его звучит громко и угрожающе.

— Алина выйди отсюда! — Срывается на меня отец. — И никогда не заходи ко мне без стука. Поняла?

— Папа, я услышала сильный грохот. Я могу тебе помочь чем-то? Давай поговорим. — Отвечаю я, стараясь сохранить спокойствие.

— Я сказал, убирайся отсюда! — Крикнул на меня отец, наливая себе еще один бокал виски. — Ты меня совсем не слышишь!

Я быстро убегаю к себе в комнату, а то и в меня чем-нибудь запустит. Там уже в спокойной обстановке я начинаю анализировать услышанное. Я поняла одно — Баринов хочет забрать у нас землю, на которой строится отель. А если это случится, то сам отель будет снесен, а наша семейная компания обанкротится. Но из-за чего он решил забрать землю? Какой пункт договора мы нарушили? Где не сошлись их интересы? Я задавала себе ещё кучу вопросов на которых ответа не было. И какое-то мрачное предчувствие поселилось в моей душе. Я не могла понять, что могло стать причиной такого скандала. Отец всегда говорил о Баринове как о надежном человеке и хорошем партнере. Они знали друг друга уже много лет и никогда не возникало никаких конфликтов. Я помню, как Ренат радовался, что земля принадлежала Баринову, а не администрации города.

Я прилегла на кровать и забылась беспокойным сном. Я уже не слышала, как вернулись мама с бабушкой, как они ужинали. В полночь меня разбудил звонок из Джакарты. Как я и думала, мне решили поручить разработать дизайн еще одного отеля, чем я и занялась в эту короткую летнюю ночь. Работы предстояло очень много, этот новый проект требовал полной отдачи от меня. Я не могу отказаться, это большой вклад в наше будущее, мое и моей малышки….

Когда за окном появились первые лучи солнца я услышала, как к нашему дому подъезжает машина. Я подошла к окну и увидела, что из дома выходит отец с бутылкой виски в руке и садиться в машину к Ренату. Ужас сковал душу. Что происходит? Это все из-за вечернего разговора с Бариновым. Куда они поехали? Тяжелые мысли не дают мне работать, и я откладываю новый проект в сторону. В ожидании я провожу несколько томительных часов, прежде чем собраться и поехать на работу.

Артем

Произошло что-то серьезное, раз отец вызвал меня на работу в шесть утра. Он позвонил мне и попросил срочно приехать в офис. Не выспавшийся и злой я приезжаю на работу и в конференц-зале вижу моего отца и Дмитрия Александровича. Перед ними стоят две бутылки виски, одна уже пустая, а вторую они видимо только начали пить. Дмитрий Александрович уже в стельку пьяный, еле сидит на стуле с трудом ворочая языком.

— Отец, что здесь происходит? — Спрашиваю я.

— О, Артемка мой пожаловал. — Улыбаясь говорит отец. — Будешь с нами? — И он указывает на бутылку с янтарным напитком.

— Нет, спасибо, я за рулем. Вы мне расскажете, что случилось, наконец? — Возмущенно говорю я.