Я продолжаю сидеть на пирсе и горько плачу. Мои плечи дрожат от рыданий, а слезы капают вниз, стекая по щекам на платье. Я понимаю, что прежняя жизнь уже никогда не вернется. Все, что я знала и любила, исчезло безвозвратно. Осознание этого вызывало невыносимую боль в моей душе.

Чувствую, что ветер все еще усиливается, что морские брызги начинают до меня долетать. Погода явно испортилась и скоро начнется настоящий шторм. Волны со страшной силой грозно бьются о пирс, что раздается противный скрежет деревянных досок и висящей между морем и пирсом машины. Умом понимаю, что надо вставать и идти до ближайшей гостиницы. Иначе есть вероятность попасть в сильную бурю. Но сил встать нет, рыдания сотрясают грудь. Новый порыв ветра приносит новые брызги и новые воспоминания.

Мысли о счастливых моментах, проведенных вместе с Артемом, просто истерзали мое сердце. Я помнила каждое слово, каждый жест, каждую улыбку. Но теперь все это стало лишь призраком прошлого. Мы сидели с Артемом в теплой джакузи. В окно стучал дождь, порывы ветра били по стене бунгало. Но мы их не замечали, нам было так хорошо и тепло в объятиях друг друга. Я сидела у него на коленях лицом к нему, он гладил мою спину, мои волосы. И нежно целовал меня, горячими поцелуями покрывая все лицо и шею. Я не могла представить, что человек может быть так счастлив. Так не хотелось, чтобы эти мгновения, когда-нибудь заканчивались.

Новый порыв ветра возвращает меня в настоящее. Сейчас я чувствую себя потерянной и одинокой. Моя душа разбита вдребезги, и я не знаю, как собрать осколки обратно. От сильного удара очередной волны раздается треск пирса, и я вскакиваю. Чувствую, что дерево под ногами начинает медленно двигаться. Быстро пячусь назад пока не чувствую под ногами твёрдую землю. На меня начинают падать первые капли дождя. Если я здесь останусь, то меня просто смоет в море. Я осматриваюсь вокруг — вдалеке виден только слабый свет шоссе. Вдруг раздаётся настолько громкий раскат грома, что я невольно присаживаюсь ближе к земле и вскрикиваю. Почти сразу небо рассекает огромная молния. В ее ярком свете я вижу, что пирс уже вовсю ходит ходуном из-за сильного волнения моря. Ну вот и очередной раскат грома…. Следующая молния так ярко озаряет небо, что я успеваю разглядеть несколько беседок в небольшом удалении от пирса. Недолго думая, я бегу туда. Сильный ливень обрушивается на морской берег, словно из ниоткуда. Тяжёлые капли дождя барабанят по деревянному пирсу, создавая монотонный шум, напоминающий звук далёкого водопада. Дождь продолжает лить, не прекращаясь ни на минуту, словно пытается смыть всё на своём пути. Пока добегаю до беседки, вся промокаю насквозь. И снова меня накрывает чувство жалости к себе и к своему малышу. Что же мне делать? Я оказалась одна, посреди этой бушующей стихии в одном вечернем платье…. И помощи ждать не от куда.

Я закрываю глаза и ежусь, обхватывая себя руками. И сижу так некоторое время. Становится невыносимо холодно…. И мне вдруг начинает казаться, что я слышу свое имя. Кто-то где-то вдалеке меня зовет, пытаясь перекричать разгулявшуюся стихию. Голос становится все ближе, теперь я четко слышу, что меня окликают по имени. Из-за темноты и стены дождя, я все равно еще ничего не вижу, но уже помимо голоса, я начинаю различать чьи-то шаги, они приближаются. И уже совсем близко я слышу до боли любимый голос:

— Алина!

Алина

Боже мой, это Артем. В свете очередной вспышки молнии я вижу, что его глаза блестят просто яростным блеском, видимо, сейчас он меня убьет.

— Любимая моя, как ты? — Он подбегает ко мне, и вместо того, чтобы злиться на меня, крепко обнимает и прижимает меня к себе, как будто защищает от ветра и дождя. — Я так за вас переживал! Чуть с ума не сошёл.

— Артем, я так рада что ты приехал. — Я крепко вжимаюсь в его широкую грудь. И чувствую, как по щекам текут слезы. Я спасена, и в безопасности. И мой малыш тоже. Точнее наш. Пришло время все рассказать.

— Я тебя больше не отпущу от себя никогда. Я тебя очень люблю, девочка моя. Ты самое прекрасное создание на всем белом свете. — Шепчет Артем мне на ухо.

— Я тоже тебя люблю, Артем. Я влюбилась в тебя еще тогда на острове и очень испугалась своих чувств, поэтому и сбежала. А потом я пыталась им сопротивляться. Честно пыталась, но у меня ничего не получалось.

— И я тоже. Я хотел отогнать это островное наваждение, но не смог. Ты завладела всем моим сердцем и мыслями, и душой. — И губы Артема находят в темноте мои губы. Поцелуй был глубоким и жадным, полным страсти и любви. В этот момент весь мир перестал существовать для нас, остались только мы вдвоем, наши губы, слившиеся в едином порыве, и бешеный ритм сердец, бьющихся в унисон.

Вдруг Артем отстраняется и говорит:

— Ты совсем замерзла, пошли в машину. Надо уезжать отсюда, и побыстрее, пока дорогу еще не размыло. — Он берёт меня за руку, словно опять боится потерять, и мы бежим к машине.

Мы садимся, Артем быстро включает обогрев всего, что только можно. А потом аккуратно кладет руку мне на живот и, улыбаясь, спрашивает:

— Ну, и, когда ты собиралась мне рассказать, то скоро мы станем родителями самого замечательного малыша на свете?

— Я очень боялась, думала, что он тебе не нужен. Да и сама я узнала только на прошлой неделе, вот такая из меня мамаша. — Тихо, говорю я.

Вместо Того, чтобы ругаться, спорить, Артем спокойно говорит.

— Никогда так больше не думай! Знаешь, еще тогда в бунгало, когда ты спала у меня на плече, я мечтал о голубоглазой белокурой доченьке, которая как две капли воды будет похожа на тебя. Ну или о темненьком упрямом мальчике, похожем на меня. — Он берет меня за руку и улыбается. — Из нас получатся самые лучшие родители, не переживай. И помнишь, что я тебе говорил, когда я рядом, тебе нечего бояться.

— Артём, спасибо…. Ты не представляешь, что значат твои слова. Я очень тебя люблю. — Я снова тянусь к его губам, а он нежно отвечает на мой поцелуй, сгребая меня в свои объятия.

Потом Артём молча разворачивает машину, и мы медленно едем на трассу.

— А как ты узнал про ребёнка? — Срывается с моих губ вопрос.

— Твоя сестра всем рассказала. Помнишь, та медсестра из медцентра, которая, кстати, назвала меня папочкой, оказалась подругой твоей сестры.

— Аля? Да уж, и у неё очень длинный язык. Если бы я тебя тогда не увела, ты бы всё узнал в тот день. Теперь понятно, почему она мне такие странные вопросы задавала. Хотела удостовериться, что именно я — сестра Марины.

— Да, ты тогда очень ловко выкрутилась. А я даже и представить не мог, что она имела ввиду. — Артём замолкает, и мы выезжаем на трассу. А потом он добавляет. — Я не рискну сейчас ехать в такой дождь, тут рядом есть гостиница, мы можем переждать, потом поехать.

Я только киваю головой, силы меня покидают окончательно. Я удобно устраиваюсь в мягком кресле, но согреться я так и не могу. Платье мое насквозь мокрое, и по волосам стекают противные струйки холодной воды прямо на голые плечи. Артём, видя, как я ежусь говорит:

— Потерпи немного, гостиница где-то тут недалеко, я видел указатель. Ещё чуть-чуть и мы будем в тепле. И мне надо сообщить родным, что я тебя нашёл. Они очень волнуются.

И он её действительно быстро находит. Хорошо, что успел запомнить, пока ехал сюда, а то сейчас в такую погоду мы бы ее не нашли. Мы быстро регистрируемся и проходим в номер.

Пока Артём заказывает еду, я стою у окна и наблюдаю за стихией, разыгравшейся на улице. Ветер завывал за окнами, дождь стучал по стеклам. А молнии просто поражали своей силой! Невозможно передать словами эту красоту. А вот от раската грома я резко вздрагиваю. Артём и подходит сзади, заключает меня в свои объятия, положа руки на мой живот. Губы его в это время прокладывают горячую дорожку от моего уха до плеча. Я откидываю голову назад и наслаждаюсь этим моментом. Мое тело реагирует мгновенно, по нему пробегает дрожь, но уже не от холода. Артем спускает бретели от моего платья. И продолжает целовать мои обнажённые плечи. Я бормочу что-то бессвязное, не хочу, чтобы этот момент заканчивался. И тут, слышу, как Артем шепчет мне на ухо.