– Говарда?

– Да, он теперь директор по производству.

Приехал лифт, они вошли в кабину и стали подниматься на четвертый этаж. Поскольку они были одни, Майк спросил:

– А как сам Большой Кахуна?[12]

Гари улыбнулся.

– Тодд все такой же, суетится. Творит историю!

– Значит, по-прежнему самый богатый человек в Долине?

– Конечно, нет. Что такое в наше время миллиард? Теперь, когда котировки НАСДАК[13] опять выросли, на бирже появляются акции новых компаний по производству биотехнологий, так что миллиардеры плодятся, как кролики. – Гари нахмурился и добавил: – Правда, они как возникают, так и исчезают.

– Тодд знает, что я вернулся?

Гари кивнул, и Майк подавил в себе порыв сказать что-то еще. Узнав, что решение о его повторном приеме на работу в компанию одобрено на самом верху и никто не держит на него зла, он испытал облегчение, но радость быстро угасла. Он понимал, что Тодду абсолютно все равно, кого нанимают его помощники, что тот не узнает на улице сотрудника компании, стоящего на три ступени ниже него на служебной лестнице, и что шансы оказаться с ним в одной комнате – если это только не конференц-зал, где Тодд будет вещать с трибуны, а Майк – внимать ему из рядов двухтысячной аудитории слушателей – столь же ничтожно малы, как вероятность повстречать сразу двух китовых акул за одно погружение.

Двери лифта раздвинулись, и Майк с Гари ступили на этаж, где располагались квадратные закутки сотрудников. Каждый был рассчитан на одно или несколько рабочих мест, но сейчас оказались занятыми лишь несколько столов. Майк улыбнулся. Народ в свои закутки наведывался между совещаниями – чтобы проверить электронную почту.

Они зашагали по коридору к кабинету Гари, находившемуся в дальнем конце.

– Майк, познакомься. Это Леонора, младший сотрудник нашего управления, – сказал Гари.

Майк обменялся рукопожатием с молодой миловидной негритянкой, поднявшейся из-за двух мониторов. На экране одного отображалось поступление новых электронных сообщений, на экране второго – текст, который она редактировала.

– Привет, Майк. Много слышали о вас. – Негритянка повернулась к Гари. – А ты нам описывал его чуть ли не стариком!

– Беззаботно жил последние несколько лет, – ответил Гари. – На самом деле он гораздо старше, чем выглядит.

– Сомнительный комплимент. – Майк подмигнул Леоноре и проследовал за Гари в его кабинет.

– Закрой дверь, – распорядился Гари. Он указал на стул за круглым столом.

Майк сел, а Гари подошел к своей электронной «доске сообщений».

– В общем, так, – начал он деловым тоном. – В последние годы наша валовая прибыль сократилась почти до нуля. Похоже, недалек тот день, когда поставщики услуг Интернета, телефонные или телеграфные компании и вообще кто угодно начнут раздавать персональные компьютеры, как мобильные телефоны или телеприставки. Приходится постоянно расширять функциональную базу нашей продукции, добавлять новые возможности, чтобы заставить потребителя расстаться со старой техникой. Что касается материалов, на нас давят как никогда, заставляя выбивать у поставщиков сырье по более выгодным ценам, и в то же время каждый вид нашей продукции устаревает меньше чем за год, хотя мы и стараемся сдерживать этот процесс, реализуем новую продукцию в комплекте с другими товарами. Так что мы постоянно должны иметь в наличии средства для новых разработок…

– Которые не устарели бы в обозримом будущем. Правильно? – вставил Майк.

– Вот именно. А сейчас мы имеем совершенно обратное: наша продукция устаревает еще до того, как поступает на рынок. Выпускается одна базовая компоновка – и все, дальнейшие модификации не имеют смысла. Но… – Гари сделал многозначительную паузу, – главное, что изменилось за последние годы: мы почти ничего не производим сами. Все заказы отдаем на сторону, предприятиям, которые имеют по контракту свои три процента прибыли и, разумеется, ничем не рискуют.

– Ну а мне какое место ты отводишь? – Майк знал ответ, но в Долине неделя – большой срок, и за это время Гари вполне мог передумать.

– Я никак не мог решить, какой участок тебе поручить, но эта трагедия не оставила мне выбора. – Гари повернулся к доске на стене и начертил схему организации своего подразделения. – Вот смотри: на Комплектном оборудовании человек у меня есть, на ЗУ сверхбольшой емкости – тоже, Периферийные устройства прикрыты – более или менее, а вот Печатные платы и Микропроцессоры – мое слабое место. И теперь еще образовалась дыра в Оперативной памяти.

Майк вздохнул.

– И я должен заткнуть эту дыру?

– Ты самая подходящая кандидатура. Ведь ты занимался этим. Другие не справятся, да и время для перестановок сейчас не самое удачное.

– В таком случае почему не в должности директора?

Гари надел на маркер колпачок и принялся размахивать им, словно жезлом.

– Да, понимаю, но… видишь ли, сейчас несколько иная политика: компания скупится на высокие посты.

– Но я уходил с должности директора.

– Верно. – Гари опустил маркер. – Пять лет назад. Это ничего не значит, Майк. Ты с таким же успехом мог бы указать в своем резюме, что делал штыревые антенны. Теперь институты готовят специалистов в области управления целыми системами снабжения, черт побери! К нам приходят люди со степенью магистра.

– Да, но работа-то та же самая. Принцип-то остался прежним. Или все-таки изменился? – Майк пожалел, что спросил: он смотрел, как Гари в нерешительности жестикулирует.

Наконец тот собрался с духом.

– Послушай, Майк, мы с тобой давно знаем друг друга. Поэтому я поставил на тебя. Но я не уверен… э… впишешься ли ты в нынешнюю систему. Это я к тому… Сколько тебе? Скоро сорок? Как и мне. Иногда я думаю, стоит ли так надрываться. Неужто я и впрямь хочу заработать себе язву или инфаркт? Мы с Дианой часто ездим в Напу,[14] смотрим, какие там гостиницы. В один прекрасный день я не выдержу и скажу Говарду: «Все, с меня хватит, ухожу».

– Так я, по-твоему, староват для этой работы? – уточнил Майк и добавил: – По крайней мере, ты знаешь, что из окна я не выброшусь.

– Это не смешно, – огрызнулся Гари.

– Послушай, давай посмотрим правде в глаза. Не думаю, что вас здесь осаждают толпы квалифицированных специалистов.

– Нет, не осаждают. – Гари остановился и устремил взгляд в окно. – Я собирался снять Лестера с его должности и решил подержать его какое-то время только потому, что боялся, как бы он не выкинул что-нибудь безумное. Так что, Майк, признаю: я был неправ.

Майку ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть в ответ, покачать головой и сказать:

– Ты не виноват.

– И потом, на тебе ведь висит «Занзибар», – продолжал Гари, решив, что уже достаточно покаялся. – В любом случае, юротдел пока не допустит, чтобы тебя назначили директором. Мы сейчас разбираемся с иском Марии Дюшан. От нас мокрого места не оставят, если мы сразу же после гибели ее мужа повысим статус его прежней должности. В долгу мы у тебя не останемся, не волнуйся. Я понимаю, тебе не хочется снова оказаться связанным с Оперативной памятью, но, черт побери, это же просто бизнес, Майк! Просто деньги, только и всего!

– Просто деньги? Именно так вы это объясняете жене моего предшественника?

Гари мотнул головой.

– Не лезь в это дело, Майк. Либо соглашайся, либо нет. Если не нравится мое предложение, я куплю тебе обратный билет.

Майк вздохнул.

– Будь у меня выбор, я не сидел бы здесь.

– Вот и хорошо. На том и порешим.

– У меня будут люди?

– Да. Сопляки, правда. Тебе придется с ходу начинать шустрить, иначе эти сволочи-поставщики сожрут нас с потрохами. – Гари взглянул на часы. – Все, мне пора. В десять совещание. – Он схватил карманный компьютер и выскочил из кабинета, оставив дверь открытой.