— Знаешь, у тебя неплохой оскал.

— Возможно, мы мертвы, Каин, — серьезно говорю я, — и наконец-то, ты встретишься с этим Млидонье.

— Возможно, мертвы, — наклоняет Каин голову, — но какая разница?

Какая-то часть меня надеялась, что я окажусь волчицей, когда я очнулась в спальне после укуса. Не такая уж объемная часть, но все равно ощущается легкое разочарование.

Оборотнями не становятся, оборотнями рождаются, а еще сердца не созданы для скал и укусов, и почему бы мне тогда не побыть Госпожой Волчицей?

Справляюсь со стрессом перелопачиванием информации. Любые упоминания экспериментов профессора Личия. Любая информация про эксперименты над Альфами. Желаю обозначить момент, когда у нас появилась столь развитая горнодобывающая индустрия. Систематизирую воспоминания про общение с Асланом.

Возможно, они создали меня как Омегу, с самой высокой вероятностью совместимости со старшим Рапидом. И планировали уничтожить меня в нужный момент, чтобы его ослабить. Но возможно… во мне заложен некий спусковой крючок… скрытый механизм, что сыграет важную роль для предательства Каина.

Поэтому я решила пока не возвращаться на работу в «Ново-Я».

Каин доволен решением, но не желает и слышать о спусковом крючке.

— Он бы уже случился, — рубит он, когда я объясняю все в первый раз, — нет, при доступе к управлению такой точности, они не тянули бы до нынешнего момента.

— Но почему!

— Яна, ты осознаешь, они догадываются, что я — оборотень?

— Ты бы знал точно, да? Если бы им известно стало!

— Нет, — усмехается он по-волчьи, — в этом-то и дело. И никто из нас не знает точно. Они не знают точно, что известно мне, а я не знаю точно, что известно им. Это не просто силовой конфликт, кися. Это политика.

— Т-ты… собираешься их уничтожить? — говорю так тихо, что сама себя едва различаю. Фредерико шевелит усами-иглами с кресла, которое он давно превратил в лежбище для своих боков.

— Да, — гневно смеется Каин, приобнимая меня. — Пренепременно собираюсь.

— Тогда… — Я поправляю домашнюю накидку, одергивая косой край. — Я тоже хочу участвовать. В этом. Во всем.

— Безусловно, — кивает он, сразу соглашаясь. — Вы с Фредерико можете расфасовывать пакеты для трупов.

Неплохо бы приложиться кулаком ему по сердцу, дабы не забывал, что я не просто смазливая Омега-лежебока. Я имею виду, иногда по утрам я не могу открыть глаза от слез, вспоминая что мне нечего вспоминать, но, в конце концов, меня сделали из скалы!

Чтобы не вызвать подозрений, я планирую появляться в офисе раз в неделю. Частью проектов я продолжаю управлять дистанционно, а частью займется главный инженер. С повышением, Сигал!

Каин утверждает, что до оборотней в бегах и под прикрытием доходили слухи о безуспешных экспериментах воссоздания Альф пятьдесят лет тому назад.

Никто из них не верил, что это возможно. О взаимосвязи скал возле Ашшура и рождении оборотней-Альф упоминается в легендах и песнях, но сами оборотни никогда не подтверждали подобный факт. По глазам вижу, он считает, что именно Аслан предоставил полную информацию.

Но… почему тогда получилась я?

Омеги, что рождались раньше с отметинами и предназначенные оборотням, не имели никакого отношения к скалам.

Каменный ошейник, что Каин надел на меня в злосчастную ночь, мы забрали с собой. Он слит из части скалы, и принадлежал роду Рапидов со дня основания. По словам Альфы, мое тело оказалось разрисованным темными тонкими венами, когда на шее защелкнулся замок.

Не терплю смотреть на эту штуковину. Но возможно она пригодится.

Выступление Ундиго — главы партии пуристов — слушаю в одиночестве, так как Каин занят с открытие шахт. Фредерико изредка пофыркивает, вглядываясь в экран из-под покрывала.

Ундиго совсем исхудал, и путается словах.

Когда заводит речь снова о «безопасности» Омег, я облокачиваюсь на спинку дивана. До чего же утомительное и глумливое лицемерие!

После безуспешных поисков василиска пуристы погрязли в хаосе, который внутри их группы пытаются унять такие люди, как Лия. Но их мало — рациональных людей. Ясное дело, им-то всем стоит бояться василиска, который хорошо ел кашу в детстве, но панические броски в разные стороны вряд ли помогут.

Наверное, василиск для этого и вылез на прогулку одной лунной ночью?

Вместе с Каином прибывают Из и Ив.

— Следует отложить работу над прототипом #49, — говорит Ив.

— Официально, — продолжает Из.

— Это будет воспринято пуристами, как положительный знак, — говорит Ив.

— Оставит им чувства контроля, иллюзию, что они в точности знают, чего от нас ожидать, — продолжает Из.

Близнецы вроде как обращаются к Каину, но становится понятно, что они все разъясняют для меня. Киваю во время каждой паузы. Ясно, они хотят, чтобы я повлияла на Альфу. Я бы с радостью, но Каин никогда ко мне не прислушивается.

Каин вздыхает, когда я устраиваюсь вечером у него под боком и начинаю расспрашивать про предложение близнецов. Полчаса чешу языком и размахиваю руками. Он даже внимательно слушает.

— Я уже сообщил ведомству об отказе, — не пережевывает он тщательно ломать мяса и глотает цельные куски. — Хотел посмотреть на какие трюки пойдут эти двое «помощников».

Котокрысы ведь не умеют смеяться? Мне, видимо, чудится как редкие ресницы подрагивают, а морда трясется от веселья под покрывалом. И Каин абсолютно прав, глазенки у Фредерико на редкость мерзкие!

Ночью позволяю Каину терется рукой об мой живот, хотя там еще ничего не выросло. Точнее, кто-то растет медленно, как и положено. Еще позволяю оттягивать мои волосы назад, когда со спины Каин мягко покусывает мои плечи. Он теперь часто расчесывает мой Армагеддон.

Альфа подготавливает меня к своему гону. Тот может стать проблемным, так как начало прошлого было радикально прервано. Каин практически не моргает, когда заговаривает об этом. Волнуется.

Проблема, что он часто «предупреждает» о гоне, когда мы пытаемся отдышаться в постели. «Наставления» напоминают заманчивые «обещания».

Этой ночью оборачиваюсь после того, как Каин вылизал меня сзади, а слюна с пасти Волка капает на мои пятки. От страха замираю, а он поводит башкой, будто пытаясь прокрутить ее.

Волк, занимающий почти всю кровать, показывает на себя когтистым пальцем.

— Йеллоуб… — упрямо начинает он.

— … лювейс, — заканчиваю я шепотом.

Он выдает что-то напоминающее кивок. И заходится рычанием, которое то стихает, то набирает обороты.

Медленно протягиваю к нему руку и провожу пальцами по мохнатой пятерне. Звуки перемешиваются у него в пасти. Он пристально всматривается в белую кожу моей ладони на фоне его иссиня-черной шерсти.

— Эй, — шепчу я, — ты помнишь меня, да?

Не сразу, но он дерганно кивает. Темно-серые глаза невероятно подвижные и блестящие.

— Ты меня понимаешь.

Возможно, Волк хмурится, но на его мохнатой морде происходит столько всего одновременно, что выделить единственную реакцию невозможно.

— Я хотела бы… понять тебя.

Рык, что раскатом грома выпархивает из его пасти, лишает меня слуха на пару мгновений.

Вот это понятно. Мистер Волк недоволен.

Поглаживаю мохнатую пятерню, и длинный острый коготь осторожно цепляет мой мизинец. И удерживает.

— Йелуйблювес, — выговаривает он, и в его глазах различима тоска.

Я целую его в мохнатую щеку.

Мы сидим на кровати большую часть ночи, и коготь Волка не отпускает мой палец ни на секунду.

Не замечаю, как засыпаю, но после пробуждения удивлена увидеть Каина в гостиной. Он сидит на диване, казалось бы бесцельно, и поднимает на меня голову лишь после того, как я быстро возвращаюсь из кухни.

В комнате повисла столь тяжелая и мрачная атмосфера, что ее можно попробовать на вкус.

— Каин, — недоуменно начинаю я.

— Я запрещаю, — ледяным тоном произносит он, — тебе контактировать с ним. Даже секунду. Даже взгляд. Это животное, над которым, — он с трудом выговаривает слова, — я потерял контроль.