— А твоего отца не заинтересует, откуда у торговца появилась большая партия товара? — нахмурился я.

— Андрей, без обид, но на мой род работают сотни перекупщиков по всему приграничью с зоной. Рейдеры не любят таскать ресурсы в города. Там в основном народ простой. Скинут добычу в ближайшей деревушке, посидят пару дней в кабаке, переночуют в борделе и опять уйдут в зону. У нас ежедневный оборот превышает сто миллионов золотых, так что можешь не переживать. Пока единоразовая сумма сделки не перевалит за пару десятков миллионов, можешь спать спокойно, никто её не заметит. Да даже если и заметят, многие рейдеры предпочитают сохранять анонимность и не раскрывают перекупщикам своей личности. Да, такое в Российской империи не приветствуется, но власти закрывают на это глаза. Ресурсы из зоны нужны всем. Они используются практически во всех областях современной промышленности, а артефакторика вообще загнётся без ежедневных поступлений.

Об этом аспекте современной жизни я знал. Вместо того чтобы бороться с теневым рынком ресурсов, император легализовал его. Теперь каждый официально зарегистрированный рейдер имеет право сбывать свою добычу кому угодно, но обязан уплатить налог, разве что в имперских торговых точках можно этого избежать, но там и цены поменьше. В случае нарушений такой рейдер просто не получит допуск в зону. Помимо этого, каждый род торговцев, что работает с ресурсами из зоны, обязан купить у империи лицензию и продлевать её каждый год. Думаю, не стоит говорить, что цена у такой лицензии запредельная, да и абы кому она не выдается. Нужно иметь кристально чистую репутацию.

Понятное дело, хитровыделанных людей полно, и кое-кто пытается нагреть империю, но сделать это довольно сложно. Штатный ментат с определённой периодичностью проверяет каждого рейдера, что желает получить допуск в зону на предмет принадлежности или сотрудничества с криминалитетом, и обмануть его невозможно. Подкупить — да, обмануть — нет. Но проблема заключается в том, что в магическом мире есть такая штука, как клятва, и мало кто из ментатов пойдёт на её нарушение, потому как в том случае если правда вскроется, а все менталисты проходят ежегодную аттестацию, то ничто не убережёт предателя от возмездия. Да и незачем магам такого уровня нарушать закон. Император ценит редких специалистов и щедро платит им, так что они не испытывают нужды.

— Я тебя понял, Мил, спасибо, — ответил девушке я. Не буду пока говорить, что планирую в течение пары месяцев сбыть товара миллионов эдак на пятьдесят, а то и больше, тут как пойдёт. — Давай сегодня не будем говорить о делах.

— Согласна, — улыбнулась девушка и покрепче сжала мою руку.

Мы просидели в ресторане до полуночи. Болтали о всякой ерунде. Я травил байки из прошлых жизней, адаптируя их под местные реалии. Мила звонко смеялась и не отрывала от меня, как бы это ни показалось абсурдным, горящих морозным пламенем глаз. Мы не думали о ближайших днях, когда настанет время прощаться. Мы проживали этот момент и наслаждались им. Но всё хорошее имеет неприятное свойство быстро заканчиваться. Сергей уже пару раз отписал, что ждёт у подъезда, пора двигать домой, завтра будет тяжёлый день.

Нас ждали на полпути. Свечение множества сосредоточий в кустах не разглядел бы разве что слепой. И ведь готовились же, наверное, прятались, коварные планы строили, как неожиданно выскочат и застанут врасплох. Пора уже привыкнуть, что такие фокусы со мной не проходят.

— Если вы прикидываетесь фикусами, то у вас хреново получается, — крикнул в пустоту я, и Мила тут же напряглась.

Первым из кустов вышел барон Старский, за ним следом его верные подпевалы Каменев и Вольский, затем со всех сторон повалил народ, и очень быстро мы с Милой оказались в полном окружении. Всего Старский собрал тринадцать парней, плюс несколько девчонок-подпевал маячили за их спинами.

— Ты же не думал, что сможешь спокойно сдать экзамены и покинуть академию, Белов, — поигрывая кулаками, на которых блеснул металл кастетов, с издевательской ухмылочкой проговорил Старский. — Боюсь, что весь завтрашний день ты проведёшь в лазарете и не сможешь продемонстрировать аттестационной комиссии свои знания. Это тебе личный привет от жениха баронессы Снегирёвой. Милана, отойди в сторону и не мешай. Это тебя не касается.

Я почувствовал, как кровь в венах Милы начала закипать от ярости, а источник разгораться всё ярче, но я предостерегающе сжал её руку и послал умиротворяющий импульс, что остудил её кровь. Девушка поняла меня правильно. Она демонстративно поцеловала меня в щёку, а потом громко и отчётливо, чтобы услышали все, произнесла:

— Помнишь, я говорила тебе, что не люблю необоснованное насилие. Так вот, беру свои слова обратно. Можешь делать с этими придурками всё, что пожелаешь, только, пожалуйста, никого не убивай, зачем тебе проблемы с императором.

Под ошеломлёнными взглядами окружающих Мила вышла из кольца окружения, уселась на ближайшей лавочке и достала телефон, чтобы зафиксировать факт нападения со стороны Старского. Парни было попытались забрать устройство, но в глазах Милы вспыхнуло пламя, а руки покрылись коркой льда, и они, сглотнув, отступили назад.

— Плевать, валим его! — скомандовал барон и первым рванул в бой.

Что же, это его выбор, пусть потом не жалуется. Мои глаза вспыхнули кроваво-красным, и само время замедлило своё размеренное течение. Вернее, не так, это я многократно ускорился, за счёт активации своего ядерного коктейля с добавлением изрядной порции магической энергии. Усиленные эритроциты за считанные мгновенья разнесли порцию магии во все ткани организма, в несколько раз повышая их работоспособность.

Поднырнуть под удар Старского, взять на излом, хруст, рука врага ломается в локтевом сгибе, а мощнейший хук дробит челюсть. Ударом ноги ломаю предплечье Каменева, кости просто не рассчитаны выдерживать такое. Уход с траектории движения очередного кулака, системный интерфейс просчитывает ситуацию и мгновенно выдаёт подсказку. Удар, хруст ломаемых костей, крик, удар — крик, удар — крик. Я не жалел врагов. Методично, словно машина, гарантированно выводил их из строя, причём делал это максимально жестоко, но старался не допускать непоправимых последствий. Целители смогут вернуть сломанным костям изначальный вид, но вот память об этом в головах останется.

Я не оставил им ни малейшего шанса. Шакалы понимают только язык силы. Не ушёл никто. Все тринадцать лежат на земле, стонут и корчатся от боли, а на лицах девушек-подпевал застыли маски ужаса. Врубив свою ауру, пошёл в их сторону, а моя фигура постепенно начала окутываться алым маревом, на фоне которого горели мои демонические глаза. Пришедшие посмотреть на расправу над недографом девицы онемели от ужаса, а по их ногам побежали желтые пахучие струйки, плевать, сами виноваты.

— Передайте своим хозяевам, что все, кто сунутся ко мне, пожалеют, — хриплым, замогильным голосом проревел я. — А теперь пошли прочь, и позовите этим недоразумениям целителей.

Девиц словно ветром сдуло. Нам с Милой тоже пора убираться, причём как можно скорее, пока у меня не случился откат. У всего есть цена, в том числе и у мобилизации всех сил организма. Гораздо проще было убить этих гавриков.

— Оставь только ту часть, где Старский на меня нападает, и отправь Трубицкому. Остальное сотри. Проверять не буду, но если запись где-нибудь всплывёт, то я буду знать, что тебе нельзя верить, — потребовал я у бледной, как мел, Милы. Её сильно впечатлило увиденное, поэтому она безропотно кивнула и начала копаться в своём телефоне, быстро перебирая пальчиками по экрану.

— Готово, — уже на подходе к дому отчиталась она.

Я кивнул, но тут навалилась дичайшая усталость. Меня повело, и я упал на одно колено. Мила попыталась меня поднять, но не смогла. Тут подбежал взволнованный Сергей, что дожидался нас у подъезда.

— Что случилось? Андрей весь в крови, — выпалил друг.