Следующая массовая депортация была совершена в 1940–1941 гг. Всего, согласно А.Э. Гурьянову, было четыре последовательных и тщательно подготовленных операции, каждая практически осуществлялась за одни сутки: три в 1940 г. – 9 февраля, 13 апреля, 29 июня и одна в мае – июне 1941 г. Этапирование эшелонов в глубь СССР отнимало от двух до четырёх недель. Гурьянов, изучавший этот вопрос на уровне отдельных эшелонов (всего их потребовалось 211), оценивает общее число депортированных по трём операциям 1940 г. в 275 тыс. чел. Депортация с территории аннексированных польских земель продолжалась вплоть до нападения Гитлера на СССР. По расчётам Гурьянова, число поляков, депортированных с февраля 1940 по июнь 1941 г., составило в общей сложности от 309 до 321 тыс. человек[81].
В целом же благодаря «трепетной» заботе Сталина об уничтожении демографических институтов и специалистов этого профиля общее количество переселённых с Украины перед войной остаётся предметом бесконечного спора историков.
Данных о смертности среди польских переселенцев мало, и часто они бывают противоречивы. Если говорить о первой депортации, в справке «О репрессиях против поляков и польских граждан в СССР» от 22.02.1996 г. приводятся следующие данные: «От голода, болезней, непосильного принудительного труда на лесоразработках и, частично, в рудниках к 1 июля 1941 г. [с момента выселения] умерло 10 848 спецпереселенцев-осадников[82], или 7,8 % [от числа выселенных в феврале 1940 г.] <…> Депортация спецпереселенцев-беженцев (семей, перебравшихся в западные области УССР и БССР с территории Польши, оккупированной Германией), проведённая в июне – июле 1940 г., охватила 78 тыс. польских граждан. Среди этой категории спецпереселенцев преобладали евреи (82 %), а поляки составляли 11 %. За всё время пребывания на спецпоселении умерло 1762 спецпереселенца-беженца, или 2,3 % от числа выселенных»[83].
Тем не менее нельзя не отметить, что вскоре после нападения Гитлера на СССР и установления официальных отношений с Польским правительством в изгнании Указами Президиума Верховного Совета от 12 июля и 17 августа 1941 г. поляки были амнистированы и освобождены из спецпоселения. Берия в служебной записке на имя Сталина от 1 мая 1944 г. отметил, что среди депортированных «бывших польских граждан» с 1941 по 1943 г. умерло 11 516 чел. или, по минимальной цифре, около 3 % от общего числа, названного им – 389 382 чел.[84]. Говорит он здесь о смертности именно среди амнистированных. Итого, если суммировать данные об общей смертности в ходе этих волн депортаций, мы получим примерно 24 тыс. погибших (12 610 чел. за 1940 г. и 11 516 чел. погибших с 1941 по 1943 г.).
За время пребывания Берии на посту наркома, кроме депортаций из Украины, вина за которые в огромной мере лежит на члене Политбюро Хрущёве, были проведены массовые депортации немцев, калмыков, чеченцев и ингушей, карачаевцев, балкарцев, крымских татар, турок-месхетинцев и других народов, – в основном по распространённым на весь народ обвинениям в коллаборационизме, бандитизме и антисоветской борьбе. Были ликвидированы (если таковые имелись) автономии этих народов. Реальными же мотивами депортации во многих случаях являлись конфликты с государством в довоенные годы, интриги партийных органов, личная прихоть Сталина, этнические предрассудки и лишь затем – антисоветская деятельность в годы войны (даже во внутренней корреспонденции органов трудно обнаружить хоть что-то, указывающее на то, что советская власть всерьёз подозревала каких-нибудь турок-месхетинцев или караимов в государственной измене). Если с переселением немцев во время войны всё более-менее ясно, то почему сталинская немилость или попросту зверства обрушилась на все кавказские народы? Изначально их «великая» вина перед властью была в том, что они не пожелали во имя марксистко-ленинского и прочего бреда уничтожать свои вековые традиции и, как в детской считалке, через одного делиться на белых и красных, с тем, чтобы брат убивал брата, а то и отца! Хотя изначально они доверчиво отнеслись к более привлекательной большевистской пропаганде. Но далее они не бросились по призыву большевиков уничтожать мечети и убивать мулл, а начали бороться с безбожной властью, родовые традиции оказались на высоте. В 1922 г. через немалую кровь зыбкий мир был достигнут, но дух народа не сломлен. С новой силой противостояние вспыхнуло во время оголтелой коллективизации, уничтожения кулаков (фермеров) и работящего крестьянства. При этом в грубейшей форме нарушались не только традиции и многовековой уклад. Автономии от «большого брата», душащего в объятьях, не было ни в одной из сфер общественной жизни. Советская власть не сделала ни одного жеста доброй воли, подобно примирению в царские времена с великим чеченским воином имамом Шамилем. Ему и его семье после тяжёлого и кровавого проигрыша горцев русскому фельдмаршалу – князю Барятинскому – была не только гарантирована жизнь в России, но вскоре пожаловано дворянство. Сталинское же «мудрое» правление было основано исключительно на насилии, попрании собственной же Конституции, не говоря уж о верованиях и обычаях.
Венцом этой политики грубой силы и стала попытка малозаметного для мира убийства целых народов с помощью депортации.
Обратимся к фактам и документам, отражающим это очередное преступление сталинского режима, сравнимое по своим масштабам с репрессиями 1937–1938 гг. Справедливости ради нужно отметить, что в абсолютных цифрах пострадали больше всех немцы Поволжья. В годы войны, согласно данным В.Н. Земскова, было переселено до 950 тыс. немцев[85]. Депортированные направлялись в союзные республики (Казахстан и Киргизию), на Урал (Свердловскую и Тюменскую области) и в Сибирь.
Данные о точной численности депортированных зачастую противоречивы, как в разных документах, так и у разных исследователей. Здесь мы представили лишь часть документов, многие из которых до сих пор засекречены. Всего же, по расчётам профессора-демографа Далхана Эдиева, было депортировано:
немцев – 1 276 881 чел. Смертность среди них составила около 229 тыс. чел., или 17,9 %.
На втором месте с отрывом в 2–2,5 раза идут вайнахи – 412 548 чел. чеченцев и 96 327 чел. ингушей. Потери на местах обустройства составили около 146 тыс. чел., или 28,7 % от числа депортированных.
Крымских татар переселено 199 959 чел. Людские потери при депортации составили около 34,2 тыс. чел., или 17,1 %.
Калмыков депортировано 104 146 чел. Около 12,6 тыс. человек (12,1 %) составили прямые потери при переселении.
Турок-месхитинцев переселили 102 142 чел., потери которых составили около 12,8 тыс. чел., или 12,6 %.
Карачаевцев – 71 869 чел., погибших около 13,1 тыс. чел., или 18,3 %.
Балкарцев – 39 407 чел., из которых 7,6 тыс., или 19,3 % погибли[86].
Всего в ходе депортации этих народов, организованных по указанию Сталина и оформленных решениями Политбюро, было перевезено 2 303 279 чел. Потери среди них оказались ужасающими – 455,3 тыс. чел., или около 20 %. Демографические утраты, с учётом неродившихся детей, составили более 1 млн чел., или 41,3 % от численности всех переселенцев[87]. При этом максимальный процент погибших пришёлся на, очевидно, особо «любимых» Сталиным чеченцев и ингушей – 28,7 %, или 146 тыс. чел.
Если говорить о потерях в ходе переселения, то мы точно знаем о жертвах «по пути» в ходе лишь двух депортаций – вайнахов[88] и калмыков[89] (1272 человека, или 0,26 % от общего числа депортированных и 1640, или 1,6 % соответственно). Данным цифрам можно доверять, поскольку они сходятся и с донесениями по отдельным районам. Например, при депортации, проводимой в феврале 1944 г. из Галанчожского района Чечено-Ингушской АССР, в пути погибло 19 человек из 7163 депортируемых (0,3 %)[90].
