— Может, мне тоже взять микрофон? — услышала позади и резко обернулась. Ира. — Может, рассказать о личной жизни господина Дмитрия Александровича? — и принялась рассуждать: — Как изменял, ребенка любовнице сделал, бросил жену. Ну и о тебе, конечно, — осмотрела меня с мучительной злостью. — Вырядилась. Тебе больше другие наряды подходят, твои стриптизерские, — издевательски улыбнулась.

Странно, но меня совсем не задел выпад. Видно же, что Ира и сама не верила в то, что говорила. Убеждала себя, культивировала и топила в недостойности мой образ. Не знаю, для чего ей это. Неужели легче воспринимать действительность, наделяя меня недостатками и пороками? Ира определила меня врагом и виновницей всех бед. Я априори должна быть плохой, недостойной, шлюхой и блядью. Могла ли я ее винить? По-человечески нет. Но я ведь не святая, я всего лишь женщина и по-женски мне ее совсем не жалко.

— Может, и тебе такой стать? — предложила я. — Личная жизнь появится и перестанешь лезть ко мне.

— Ты же влезла в мою! — прошипела зло.

— Все, что происходит с тобой сейчас — твой выбор. Ты его сделала еще тогда, когда отцу потакать начала. Это не моя вина.

— Да я…

Ира не успела ничего сказать, рядом оказался Савицкий. Он хмурился, осматривая нас, заведенных и напряженных.

— Что здесь происходит? — спросил, но к нему тут же подошли. — О, Игорь Юрьевич, приветствую, — расплылся в улыбке. — Позволь представить тебе мою дочь, — неожиданно взял в оборот меня. — Алена, познакомься, Соломонов Игорь Юрьевич, крупный промышленник и наш инвестор.

— А у тебя дочь разве не Ирина была.

— Это другая, — обнял меня за плечи, — моя младшая, Алена.

Я была слишком обескуражена и не хотела спровоцировать скандал, поэтому протянула руку инвестору, дежурно улыбнувшись. Затем обернулась: увидела только спину Иры. Она ушла.

— Ты держишься прекрасно, — похвалил Савицкий. — Идеально вписалась в наш мир!

Я нашла взглядом Диму: он говорил с кем-то из гостей, но, увидев меня, коротко попрощался и двинулся навстречу.

— Я не хочу, чтобы кто-то знал о нашем родстве, — объявила Герману Савицкому. — И Ира, уверена, тоже не хочет. Все и так выглядит не очень, а вместе с этим… — покачала головой. — Я не хочу, понимаете? Сделайте одолжение. Первое и единственное: не лезть ко мне и моим детям! Оставьте нас. Поздно. Вы явились слишком поздно! Забудьте обо мне, — и поспешила к Небесному.

— Давай сбежим! — предложили одновременно. Я улыбнулась. Дима тихо рассмеялся и бросил взгляд в зал: — Все нормально? — внимательно в мое лицо всмотрелся.

— Терпимо, — сжала его руку, и мы вместе направились к выходу, ловко лавируя среди оживленных групп. Официальная часть закончилась, все расслабились.

— Господин Небесный, — нас остановил мужчина с заметным европейским акцентом, — отличная речь. Мистер Разье просил выразить благодарность за сотрудничество и еще раз заверить, что сожалеет о своем отсутствии.

— Я очень рад. Надеюсь на нашу скорую личную встречу, — вежливо улыбнулся Дима. — Приятного вечера. Мы с невестой уже уходим.

— Не смею задерживать, — улыбнулся мужчина, чье имя напрочь стерлось в череде фамилий и лиц. — Мадам, — и почтительно склонился голову, прощаясь со мной. Галантный француз! По крайней мере акцент схож с французским.

— Куда поедем? — спросил Дима, когда водитель распахнул перед нами заднюю дверь солидного представительского мерседеса. Небесный любил машины поагрессивней и пободрее, но сегодня он исключительно респектабельный и надежный господин Дмитрий Александрович. И никаких пацанячих понтов.

— Давай в центре погуляем? — предложила я. — Ты когда последний раз на Красной площади был?

Небесный задумался, нахмурился и пожал плечами — даже вспомнить не мог!

— Пошли? — потянула в сторону метро.

— Куда?! — Дима не понимал.

— Поехали, тут всего три станции до Александровского сада!

Было уже около одиннадцати, поэтому пассажиров в вагоне было немного, мы стояли вполне свободно, а не уткнувшись носом в чужую спину. Мне было так легко и спокойно: никто не следил, не оценивал, не ждал промаха. Рядом был Дима и смотрел так, что летать хотелось! Я рассказывала истории про фееричные случаи, когда по молодости каталась в метро в разное время суток и такие экземпляры попадались!

— В общем, дед достал газету, сало разложил, лучок зеленый и водочку. Прямо на сиденье! Разогнал пассажиров и пил с Пушкиным! Так и сказал!

— Клиника! — смеялся Небесный.

— О, наша станция! — схватила его за руку и потянула к выходу, пока двери не закрылись.

Красная площадь не была перекрыта, как это часто случалось в последние месяцы — через пять минут мы уже делали селфи на фоне ярких куполов собора Василия Блаженного.

— Лепота! — раскинул руки Дима, парадируя Ивана Васильевича из фильма. Еще один олдскульный парень! И почему меня к ровесникам никогда не тянуло?!

— Тебе сколько лет, дядя? — рассмеялась я. — Пионерию застал?

— Нет, — ответил интимно и притянул к себе, поцеловал, не стесняясь людей, в основном туристов из Китая. Русской речи практически не слышно. — Ален, ты ведь знаешь, как люблю тебя?

Я кивнула, погладив гладко выбритую щеку, целуя нежно подбородок с крохотной ямочкой. Мне передалось его игривое настроение.

— Я давно нашу его с собой, — неожиданно отстранился, достал из кармана черную коробочку и… встал на одно колено! — Алена, девочка моя, я хочу каждый миг своей жизни провести с тобой. Ты и наши дети — самое ценное, самое главное в моей жизни. Я не мастак красивых слов, если честно… — пожал плечами, обратив внимание, что на нас смотрят и даже снимают на телефон. — Выходи за меня замуж, а?

— Конечно, выйду, Небесный, — ни секунды не сомневалась. — Дима, я очень хочу за тебя замуж…

Возможно, мы стали звездами китайского тик-тока, не знаю, но радовались гости из юго-восточной Азии, как за родных!

Через три дня Диме пришлось улететь в Армению. Мне велел подумать над датой и решить, какую свадьбу хочу. Для него это второй брак, а я… Я хочу быть принцессой! Белое платье, фата, голуби. Хочу, чтобы это был наш день! Чтобы моя мама плакала от счастья. Чтобы Катюша подала на подушечке кольца. Чтобы мой букет был из тугих белых тюльпанов… Возможно, для кого-то это пустое, кич, пафос и лишняя трата денег, но я хотела каноническую свадьбу. Для меня это важно. Моя мама не была замужем: ей будет приятно, если дочь не повторит ее судьбу. И Катя должна видеть правильный пример, а не сожительство. А еще я думала о венчании. Это сакральное таинство, ритуал, готовность быть вместе навсегда. Пусть в современном мире венчальные обеты нарушались на раз, но если любишь и веришь…

— Слушаю… — ответила на звонок. Ярослав звонил. Хотел встретиться завтра. Хм… Дима вечером прилетает, но если днем…

— Хорошо, давай пообедаем вместе, — все-таки согласилась. Интересно, чего он хочет?

Дима

Я посмотрел на часы, затем на табло: наказание какое-то! Сначала перенесли рейс на шесть утра, теперь задерживали на час!

— Кристина, мы успеваем? — позвонил помощнице. Сегодня в офисе встреча с французскими партнерами, очень важная.

— Да, — проговорила сонно. В Москве вообще пять утра, но Кристина на то и личный ассистент, чтобы быть в обойме двадцать четыре на семь, за это получала приличные бабки. Она толковая, хоть и с замашками Мата Хари. — Водитель встретит вас в аэропорту и сразу в офис.

— Хорошо. Досыпай.

— Дмитрий Александрович, может по вискарику? — предложил Андрей, начальник нашей юридической службы, с которым в паре работали еще со времен моей прокурорской деятельности.

— Не, Андрюх, мы в Москве бодренькими должны быть. Нам с французами еще разруливать.

— За четыре часа все выйдет. Я очкую на этих самолетах…

Я хмыкнул и согласно кивнул.

— Давай по пятьдесят.

Алене звонить не стал, будить не хотел. Все равно дома буду только вечером. Я успел прикупить ей подарков. И мелкой с Киркой купил сладостей и медовых фруктов, хватит им киндер-шоколадки лопать.