Они добрались до нужного дома, стоявшего прямо на лесной опушке, сделаешь шаг и можно собирать чернику, а чуть дальше грибы. Вокруг высокие густые ели, тонкие веселые березки, трава, где, словно разбросанные разноцветные конфетки виднеются яркие головки полевых цветов. Сказка! А воздух…просто надышаться невозможно! «Вот бы и нам здесь такую дачу…», — мечтательно подумала Лана, пока дожидалась Катюшку. Девочка выбежала к матери не очень довольная, она рассчитывала побыть на даче подольше, уж очень давно не виделась с подружкой, с самого выпускного в детском саду. Она села на заднее сидение автомобиля, не поздоровалась и исподлобья уставилась куда-то в сторону.

— Катюша! Это Андрей. Это мой друг.

Катя настороженно взглянула и опять промолчала.

— У тебя очень симпатичные косички, — вдруг сказал Андрей, поглядывая на Катю в зеркало заднего вида.

И эта фраза прозвучала естественно и уместно, совершенно не дежурно. Катюшка чуть улыбнулась и тут же смущенно отвернулась к окну.

В другой раз, когда Лана отправилась в магазин вместе с Катей, вдруг позвонила Светлана Николаевна и взволнованно сообщила, что ей никак не открыть входную дверь. Что-то случилось с замком. Вернувшись, Лана попыталась сама справиться с этой небольшой неприятностью, но тщетно. Пришлось звонить Андрею. По работе он находился достаточно далеко от дома, но, не слушая ее возражений, сказал, что через полтора часа подъедет. Чтобы скоротать время, Лана с детьми и мамой отправились выпить кофе и съесть булочку в маленькой пекарне неподалеку. Потом немного прогулялись. Когда Светлана Николаевна увидела машину Андрея, она решительно взяла детей и сказала, что еще погуляет в парке, погода хорошая. Почему она не хотела знакомиться с Андреем, она не объясняла, а Лана и не настаивала.

Проблема с дверью оказалась пустячной. Лане было неловко за то, что она отвлекла Андрея, он проделал такой путь и все для того, чтобы просто чуть посильнее вставить ключ в скважину, а потом смазать замок маслом.

Иногда она с грустью думала, что все это волшебное приключение закончится, как только уедет мама. Если не сразу, то через некоторое время точно. Она уже не сможет быть с ним наедине, даже если их отношения зайдут совсем далеко, она живет в однокомнатной квартире с детьми, где не развернуться. У Андрея была квартира на другом конце города, недалеко от родителей. А у Ланы работа, садик, школа — все почти рядом с ее местом проживания. Так что она даже и не думала над тем, как все устроится после отъезда матери. Никак не устроится. Плохо, когда нет рядом бабушек и дедушек. Они могли бы приглядеть за внуками.

Но вот получены и все справки о снятии с регистрации. Лана не хотела встречаться с Сергеем одна, маму с собой не возьмешь — она давно рвется поговорить с бывшим зятем по душам. Ей через неделю уже уезжать, зачем расстраиваться? Посвящать Андрея тоже не хотелось. Решила сделать ксерокопию документов и вставить их в дверь квартиры. На обороте написала: «Через три дня я перееду сюда с детьми».

Вечером раздался звонок Сергея.

На удивление Сергей был очень вежлив. Он стал объяснять Лане, что сейчас у него трудный период, что ему приходится тяжело и это единственное его жилье, идти ему некуда.

— Можно, я буду тогда снимать у тебя эту квартиру? Я заплачу, сколько скажешь.

— То есть ты предлагаешь мне сдавать тебе эту квартиру, для того чтобы на эти деньги снимать себе квартиру? Ты в своем уме? — рассмеялась Лана.

— Но это на время…Месяца на два.

— Нет уж. Я достаточно нажилась, не пойми где, по твоей милости. Ты можешь поехать к Кристине или к своей новой пассии. Или к маме. Главное, чтобы через три дня квартира была свободной, я заеду за ключами.

За день до срока, обозначенного Ланой, пришло сообщение: «Я уехал. Видеть тебя не хочу. Ключи оставил у соседей».

Лана тут же поехала на квартиру, благо не так далеко, нужно забрать ключи, да и вообще взглянуть, что да как. Снять ужасные фиолетовые шторы, наконец! Если только Сергей не забрал их с собой. Наспех накинув ветровку, Лана надела кроссовки и поехала в свой дом. Позвонила в дверь соседям, те уставились на нее с удивлением.

— А я думаю, куда ты делась… Не видно ни тебя, ни детей. Только муж. И то не один, — озадаченно сказала соседка.

— Он мне не муж. Можно ключи?

Открыв дверь, Лана охнула. В коридоре клочьями со стен свисали ободранные обои, дверцы шкафов распахнуты, на полу грязь. Вся квартира была прокурена до невозможности. На кухне засаленная плита, светлая мебель в пятнах, мусор, какие-то газеты, банки из-под пива. Занавеска на окне прожжена сигаретой, а в холодильнике — засохшие остатки макарон на тарелке.

В комнате дела обстояли не лучше. Диван был сломан, на полках в шкафу осталось поношенное женское белье, явно не первой свежести, только ужасные фиолетовые шторы были на своем законном месте. Вся одежда Ланы, которую она не забрала, была свалена беспорядочным комком в углу комнаты, как будто по ней ходили в грязной обуви и еще что-то пролили сверху.

Но самое обидное, Сергей выбросил коробку, где Лана хранила свои детские фотографии, выпускной альбом из садика и школы, поздравительные открытки от бабушек, дедушек и родителей. Дедушка специально для нее сочинял на каждое торжество стихи. Там же лежали две мягкие игрушки, сшитые для Ланы ее мамой, она их берегла для Кирилла. Забыла взять с собой, когда уезжала. А еще в коробке были подарки от старшего брата — однажды на Восьмое марта он своими руками сделал набор деревянной игрушечной посуды для кукольной кухни. Это было так трогательно.

Эти вещи были частью самой Ланы, частью ее души, ее детства. Она их так берегла! Собиралась передать своим детям на память. И теперь всё это уничтожено.

Ошеломленно разглядывая разруху вокруг себя, Лана подошла к окну, ей хотелось кричать от злости и бессилья. Она резко схватила темные шторы, сдирая с крючков, рванула их на себя, швырнула на пол и начала топтать ногами. Этим она выплескивала свою ярость на человека, который привык все рушить, ломать, крушить, уничтожать. Он не смог даже здесь уйти достойно и по-человечески. Лана плакала, нет, она просто рыдала, казалось, что все накопившееся за это время напряжение, наконец-то, нашло выход. В этот момент она просто ненавидела Сергея. И снова злилась на себя, за то, что когда-то совершила ошибку.

Через некоторое время успокоилась. Судорожно вздохнув, оглянулась кругом. Надо пойти умыться. В ванной комнате тоже царила грязь. В стаканчике стояли зубные щетки, валялась женская расческа с длинными спутанными волосами, пустые флаконы от шампуня, какие-то непонятные крема.

Лана включила холодную воду, умылась, посмотрела на себя в треснувшее зеркало. «Соберись, — сказала она себе, — главное, его больше здесь нет. Остальное поправимо».

Зашла за ключами на кухню. Квартира напоминала истинный притон. Как он мог здесь жить? Как он успел привести ее в такое состояние? Эти вопросы так и мелькали в голове.

Вдруг Лана заметила, что на столе лежат квитанции за квартиру, за электричество, она взяла их в руки, внимательно рассмотрела. Черными цифрами был выделен долг. Все эти месяцы он не оплачивал коммунальные услуги. Особенно ее поразила строка, где были указаны цифры счетчика воды. Они были гигантские. Похоже, Сергей просто открывал краны, и вода лилась, лилась, лилась, а счетчик крутился.

Там же лежал листок бумаги. Неровным почерком Сергея было написано: «Привет! Надеюсь, тебе будет уютно жить здесь со своими любовниками».

Лана скомкала лист, бросила его на грязный пол. На душе было тяжело, слезы не помогли, она снова чувствовала себя так же, как в тот вечер, когда узнала о измене мужа. Словно липким налетом покрылась. Скорее всего, это был последний удар от бессилия. Больше их ничего не связывает. Лана была уверена, что о детях он больше не вспомнит, а ее первоначальные страхи, что он может судиться за них или забрать себе — беспочвенны. Этому человеку не нужны хлопоты и материальный расход, значит, теперь он просто исчезнет.