— Ну вот, тупик, — выдохнул Бастиан, тяжело вздыхая, — Можно идти назад. Зачем вы меня притащили в такое гиблое место?

— Внутри может понадобиться твоя помощь, будь начеку!

— В смысле внутри? Как мы туда…

Договорить он не успел, Ганс взялся за один из прутьев и часть решётки спокойно приоткрылась на незаметных петлях, даже не скрипнув.

— Откуда…

— Преступные группировки используют такие лазы, чтобы попасть в эту часть города, минуя ворота, стражу и лишние глаза на улице. Внутри может быть опасно, будь наготове и смотри не потеряйся.

Сказав это, сыщик нырнул во тьму низкого стока, где приходилось идти согнувшись. Бастиан выругался и полез за ним. Высокий рост и копьё доставляли большие неудобства, не говоря уже о темноте. Он прикрыл за собой импровизированную дверь на всякий случай.

Сток не предназначался для комфортных прогулок. Весь его центр занимал быстрый зловонный поток нечистот из канализационных выбросов верхнего города. Для его обслуживания по краям расположились узкие каменные дорожки, чтобы персонал очистных сооружений города периодически обходил все стоки и чистил от засоров и мусора, скапливающегося здесь. А ещё гонял крыс и крысолюдов — разносчиков всякой заразы. Никаких ответвлений под стеной не предусматривалось, кладка очень мощная. Где-то по центру стока торчал горящий факел, освещая своими языками ленивого пламени помещение коллектора. И оставили его определенно не работники.

Под ногами иногда шныряли крысы, в темноте не разобрать сколько, но недовольный писк разносился то там, то здесь. Сыщик шагал уверенно и быстро, как будто бывал здесь не единожды, страж едва успевал за ним. Несколько раз приходилось фактически прыгать через расщелины между плитами, которые разъел поток за много лет. Воняло так, что казалось, внутренности сейчас вывернет наизнанку, Бастиан то и дело сдерживал подкатывающие рвотные позывы.

На противоположной стороне они вылезли у самого подножья стены, протиснувшись через совсем небольшую дверцу в решётке. Канализационная жижа продолжала сбегать вниз с высокого склона к водам реки, где будет подхвачено бурным потоком и унесено в океан. Около коллектора фактически сразу начинались трущобы — множество несколько этажных домов, собранных из того, что под руку попалось его жителям. Они выглядели куда хуже, чем те, что стояли за рекой, в нижнем городе. Казалось, что только обопрись на эти ветхие стены, и они сложатся как карточный домик. При всём этом они не пустовали — повсюду в окнах, лишённых стёкол, а иногда и ставней, мелькали серые худые фигуры. А непосредственно около стока сидели несколько мрачных типов, пряча под невзрачными плащами оружие. Под журчание зловонного потока, убегающего к реке по обложенной камнем и кирпичом канаве, велась негромкая беседа.

Завидев выходящих из канала незнакомцев, фигуры выхватили кинжалы. Однако, заметив форму стражника на Бастиане, пыл поумерили. Страж только сейчас сообразил, зачем его с собой потащил сыщик, — эти молодцы сначала стреляли из арбалета, а потом разговаривали, однако убивать стражу в Карфе бойцы преступных кланов побаивались. Ранили и калечили — да, случалось, били, но за убийство хотя бы одного армия проходила по всем кварталам огнём и мечом, убивая всех, кто не имел документов. А документы при себе имели либо рабочие, которым их выдавали на фабриках и рынке, либо искатели приключений. Подделки маги распознавали мгновенно.

— Добрейшего дня, господа, — произнёс Ганс, откидывая капюшон и показывая лицо. Бастиан топтался в сторонке, судорожно сжимая копьё и разглядывая местность и существ.

— Ба, — прохрипел один из замаскированных под городское отребье головорезов, — Ворон, какие люди. Чего забыл в наших краях?

— Убили префекта и советника Элладана сегодня ночью, — ответил серьёзно Ганс, игнорируя приветствие, — Часов двенадцать назад примерно. Кто здесь стоял? Убийца прошёл здесь, я в этом уверен.

Бандиты переглянулись. Смерть советника и префекта в одном лице — громкое дело и влечёт за собой длительное следствие, если не найдут по горячим следам. И наверняка коснётся кланов. После последних межклановых войн, вызванных пропажей главаря, они сильно ослабли и нуждались в передышке. Встряска будет очень некстати.

— Никого, — неуверенно тихо буркнул один из них, — Пересменка была, людей не хватает. Сам же знаешь. Ещё подручная твоя периодически молодняк под стражу суёт, за них на посылках приходится носиться.

— Будут знать, как попадаться, — усмехнулся Ганс, подумав о том, что Нисса играет только на руку молодняку, но и держать их в тонусе тоже нужно, чтобы не забывали про власть в городе, — При встрече выпишу ей премию.

Воры хмыкнули, после чего повисло тягостное молчание.

— То есть вы ничего не видели и не знаете? А что, если потрясти ваше руководство? И вызывать их в Управление буду не я. И невежливо.

— Говорим же, не в курсе.

— И факел значит не вы зажгли?

— Факел?! — брови одного тифлинга средних лет с обломанным рогом взлетели вверх от удивления, хотя он явно хотел это скрыть.

По местным традициям, если кто-то из гильдии идёт на дело, они устанавливали в коллекторе факел, извещая остальных, что кто-то уже там и не нужно соваться в их зону ответственности. Судя по всему, про факел никто не знал, и никто из официальных членов кланов по ту сторону стены не ходил. По крайне мере, с официальным делом, одобренным главами и сходкой.

— Похоже, кто-то играет не по вашим правилам, — вздохнул Ворон, — Но знает их, то есть он из ваших. Кто это? Думайте сами. И мне надо перетереть с вашим начальством как можно скорее. В их же интересах меня пригласить побыстрее. Передадите? Или мне самому навестить?

— Передадим, — буркнул тифлинг.

— Тогда бывайте, ребята, — произнёс Ганс и, махнув рукой притихшему Бастиану, медленно пошагал в сторону моста. Нужно поговорить с Ниссой и посмотреть результаты экспертиз, хоть он и догадывался, что там обнаружит.

Искать дальше следы в пристенных трущобах было делом совсем гиблым — здесь такая грязь и антисанитария, что терялось всё, в том числе и порядок как таковой.

****

Нисса отлично ориентировалась в расположенном у внутренней стены пристенном городе без всякой карты. Она здесь выросла, училась, жила. Ей он был куда ближе холёного и красивого верхнего. Показухи никакой, всё на виду. Да, жить смертельно опасно, но все опасности более или менее предугадываемы. Он находился на стыке двух "миров" — богатого верхнего города с его дворцами и помпезными административными зданиями и рабочего нижнего города. Он не принадлежал ни к одному из них, был на стыке, никому не нужен и презираем. Выплюнутый на социальную свалку он не жил, выживал.

Многие, как и она, приходили работать в следователи, побывав на той стороне закона. Беспризорное детство прошло в этих полу руинах, в борьбе за крохи хлеба, грязной работе на банды и преступные кланы. Девушку уже вряд ли помнили даже местные старожилы, настолько она изменилась. Внешне и душой. Непроизвольно рука потрогала старый шрам, походивший на молнию, пробегавшую по правой стороне лица, одним лишь чудом не задевая глаз. А чудом ли? Гном посмотрела на ладошку, на которой виднелся такой же старый белёсый рубец, удивительно точно продолжая безжалостный удар по лицу и голове.

Снова, как наяву, предстала картина той ночи, когда лучшая подруга почти убила её, проходя испытания для вхождения в гильдию. Нисса стояла у небольшого холмика в одном из тупиковых переулков пристенного района, недалеко от крутого спуска к реке. Отсюда открывался красивый вид на виднеющийся за рекой нижний город с его высотными корявыми зданиями и кривыми улицами. Прохладный ветер развевал её распущенные пепельные волосы и сушил слёзы, выступившие на больших прикрытых глазах. Когда она приходила по работе сюда, она всегда посещала могилу подруги. Именно она похоронила её, оставленную своими товарищами умирать после проваленного задания, у стен какого-то особняка в верхнем городе. Тогда гномка и решила служить закону, а не жестокому миру теней.