— Ты в своем уме?

— Ну а что еще остается? Терпеть, что ли?

— Ты, видимо, забыл, чем Худяковы кончили? Нет, ты мне, конечно, друг и все такое, но я еще пожить хочу. Так что как-нибудь смирюсь, что у Морова будет та невеста, которую он сам выберет. Опять же, ему император благоволит.

Московский особняк дворянского рода Завьяловых.

Евгения Андреевна слушала щебетание служанок, разглядывая себя в зеркало. Рядом стояла шкатулка, из которой женщина вытащила зачарованное украшение. Приятно было осознавать, что Иван Владимирович не забывал тех, кто хорошо к нему отнесся еще до того, как мальчик превратился в настоящий феномен благородного общества.

Едва только надев перстень, хозяйка дома ощутила легкий укол, но так и должно было быть. В инструкции, которая прилагалась к артефакту, Иван Владимирович о подобном предупреждал, да и Варваре Викторовне тоже активация через укол была оформлена.

Но если наследница престола Российской Империи сама по себе была еще пигалицей, и ей молодеть было просто некуда, то Евгения Андреевна сразу почувствовала изменения.

И сейчас, спустя три дня, наблюдала в зеркале свой новый облик. Нет, она не стала точной копией в юности. Наоборот, вся ее зрелая красота приобрела идеальный образ, словно художник нанес последние штрихи или гениальный скульптор вернулся к забытой работе и завершил шедевр.

— Евгения Андреевна, — обратилась к благородной даме одна из служанок. — Вам подарок от Ивана Владимировича.

— Еще что-то? — не скрывая удивления, приподняла брови та, обернувшись на голос.

Шкатулка выглядела похожей на первую, даже тот же вензель на ней был скопирован в точности, и у Завьяловой даже мысли не возникло, чтобы отложить открытие крышки на потом. А стоило только поднять ее, как яркий фиолетовый свет ударил в лицо женщины.

Дикий крик боли, переходящий в хрип, разнесся по покоям.

Ворвавшиеся охранники положили на пол всех, кто присутствовал в комнате. Один из них закрыл крышку шкатулки, продолжавшей излучать потустороннее свечение. И только после этого Евгения Андреевна с сожженным будто кислотой до костей лицом рухнула на пол.

— Михаила Игоревича предупредите! — рявкнул старший. — Кто принес шкатулку⁈ Откуда она здесь взялась?

Та самая служанка, которая принесла коробку, подняла голову над полом. И охранник увидел, как из ее рта вытекает струйка крови.

— Твою мать! Яд!

Но и на этом ничего не закончилось. Стоило глазам служанки закатиться, как ее тело резко надулось и лопнуло, выпуская наружу алый шторм, уничтожающий все и всех на своем пути.

Лишь через час, когда магия рассеялась, в комнату смогли войти сотрудники Службы Имперской Безопасности.

— Медиков сюда! — приказал мужчина в форме лейтенанта. — Вижу живую!

Бросившись к женщине с обожженным лицом, он вытащил из-за пазухи зеленый кристалл на цепочке и, приложив его к телу женщины, вздохнул. Сила, заложенная в артефакт, выплеснулась наружу, и тут же впиталась Евгенией Андреевной.

— Давай, продержись чуть-чуть, — произнес лейтенант. — Ты под алым штормом выжила, так что держись. Вас теперь таких двое будет!..

Москва. Иван Владимирович Моров.

Я почти доехал до особняка Герасимовых, когда зазвонил телефон.

— Михаил Игоревич? — удивленно произнес я.

— Иван Владимирович, выручайте! — полный отчаянья голос мужчины заставил меня напрячься. — С Женей беда, а я даже не в стране.

— Что случилось? — задал вопрос я, жестом велев водителю притормозить.

«Коршун» тут же подал сигнал автомобилям сопровождения, и мы пристроились к обочине. Все это время я слушал сбивчивый рассказ Завьялова.

— Кто-то подсунул ей коробку, похожую на вашу, — говорил Михаил Игоревич. — Она ее открыла, дура. Оттуда ударило какое-то заклинание. Женя сейчас в спецпалате в первом госпитале под охраной. Кто-то решил ударить по нам. Знали, твари, что моя жена от вас подарки приказала ей передавать без досмотра.

Я несколько раз вздохнул, стараясь унять злость.

— Кто-то прислал подарок от моего имени?

— Да! — подтвердил Завьялов. — Женя только благодаря вашим артефактам выжила. После заклятья из шкатулки служанка взорвалась, там разразился алый шторм. Я не знаю, что происходит, Иван Владимирович, если бы не камеры, которые супруга распихала по всему дому, никто бы вообще ничего не узнал.

— Я еду к ней, Михаил Игоревич, — произнес я. — Распорядитесь, чтобы меня пропустили.

— Спасибо, Иван Владимирович! — с облегчением выдохнул Завьялов. — Я этого не забуду!..

Я положил трубку и, встретившись взглядом с водителем, велел:

— Первый госпиталь, — назвал я новый адрес, после чего добавил: — Дружину — в ружье. Какая-то тварь решила меня подставить. Возможно, будут нападения.

— Будет сделано, Иван Владимирович, — отозвался тот.

Пока мы добирались до места, я вращал в руках телефон, обдумывая ситуацию и стараясь не выпустить эмоции из-под контроля. Я ожидал многого от своих противников. Подделку артефактов, опорочивания моего имени, попыток растоптать набранную репутацию светскими скандалами.

Ничего нового, простое соперничество за место под солнцем.

Но посылать подарки от моего лица? Это уже за гранью.

— Прибыли, Иван Владимирович, — сообщил водитель, и я только в этот момент понял, что мы уже некоторое время стоим перед входом в госпиталь.

— Со мной двое, двигатели не глушить, — велел я.

Дружинники покинули автомобили первыми. Лишь после того, как они оказались у «Коршуна», я выбрался наружу. На крыльце меня уже встречали люди Завьялова.

— Иван Владимирович, прошу вас следовать за мной, — обратился ко мне охранник.

Кивнув, я пошел по широким коридорам, отмечая про себя, сколько вокруг отделений и палат. Пациентов в первом госпитале навскидку находилось больше тысячи. И все они нуждались в помощи.

Прав был Титов, моя магия может сотворить много хорошего. А я сам не могу успевать везде. Российская Империя — страна огромная, и таких госпиталей, больниц и клиник сотни тысяч. И до момента, когда я смогу обучить достаточное количество целителей, пройдет немало времени.

Мы поднялись на третий этаж, где охраны было в разы больше. На кушетке к тому же сидела Варвара Константиновна. Легостаева потягивала кофе из бумажного стаканчика, но при виде меня передала напиток своему подчиненному и поднялась на ноги.

— Иван Владимирович, когда закончите, нам нужно будет поговорить, — произнесла она. — Я буду ждать вас здесь.

Кивнув, я прошел в палату. Какой-то доктор в белом халате и шапочке с красным крестом как раз заканчивал списывать показатели медицинских приборов в толстую книжку. Пара охранников с гербом Завьяловых стояла рядом с кроватью, внимательно наблюдая за его действиями.

Нападение на супругу сотрудника Министерства иностранных дел — это серьезно. Политический аспект даже можно не брать в расчет. Атака на людей, служащих императору, это удар по самому императору. Ведь что он за господин, если не может обеспечить своих людей защитой.

Но сейчас это было не так важно, как женщина на кровати.

— Доктор, выйдите, — велел я, и врач, окинув меня внимательным взглядом, подчинился.

Голова Евгении Андреевны была замотана бинтами. Сама дворянка находилась без сознания, однако мне хватило беглого взгляда, чтобы и безо всякой диагностики определить ее состояние.

Завьялова была жива лишь потому, что никто не решился снять мои артефакты. Да, они слабы, я делал их в подарок, не рассчитывая, что они смогут уберечь от чего-то серьезного. В конце концов, после нападения на принца Сирии Завьяловы должны были куда сильнее озаботиться собственной безопасностью.

И убийцы нашли лазейку, воспользовавшись моим именем.

— Господа, я предупреждаю сразу, — заговорил я, скидывая пиджак в свободное кресло в углу палаты, — сейчас здесь станет очень светло. Лучше встаньте позади меня и контролируйте вход.