— Откровенно говоря, это Солнцевы со мной общаются, — улыбнулся я. — Остальная родня, которой действительно должно вроде бы быть в достатке, о нашем родстве, похоже, предпочла забыть. Так что если вы хотите прощупать, насколько многочисленная родня будет на стороне Большаковых после нашей с Кристиной Гордеевной свадьбы, я вынужден вас разочаровать — кроме меня, других союзников у вас не прибавится.

И если я раньше подумал, что чародейка была пунцовой, то ошибся. Вот сейчас она окончательно походила на свеклу. Рыжие девушки вообще легко краснеют, но надо признать, выглядела она при этом все так же красиво.

— Вот так сразу к делу? — хмыкнул в ответ старик. — А мне он нравится, Гордей! Молодой глава рода Моровых вообще славится своей решительностью. И не только касательно женитьбы. Вспомни, как он разделался с Худяковыми!.. На него напали, и он вырезал весь род. За таким мужем наша маленькая Кристина действительно будет за мужем.

Я перевел взгляд на Большакова, а тот смотрел на тестя с осуждением за прямоту, но все же ответил:

— Евгений Игоревич, не торопи события, — произнес он. — Очевидно же, что Иван Владимирович пока не стремится обзаводиться семьей.

— Это верно, — подтвердил я, сделав глоток кофе. — Хотя мне поступают предложения от разных благородных семей, пока что мне не приходило в голову соглашаться.

— И это правильно, — поддержал меня Евгений Игоревич. — Молодость дается человеку лишь раз. И даже с вашим волшебным омоложением, Иван Владимирович, человек все равно взрослеет. И то, что казалось интересным в двадцать, в пятьдесят уже видится иначе. Помню я себя в вашем возрасте…

Он замолчал, погрузившись в воспоминания, Кристина Гордеевна посмотрела на деда с осуждением. Но повернулась ко мне и спросила:

— Но почему, Иван Владимирович? — озвучила она вопрос. — Я ни за что не поверю, что вы не спешите найти супругу, потому что желаете увеселений с дамами без обязательств.

Я кивнул и улыбнулся. Отставив чашку с кофе, сложил руки на столешнице и заговорил:

— Многие почему-то считают, что раз я один, значит, это я к ним присоединюсь. Но при этом весь род таких хитрецов почему-то считает, что стоит хотя бы ногтя на моем мизинце, — произнес я.

Гордей Егорович посмотрел на меня с удивлением. Старик вновь одобрительно хмыкнул.

— А это, разумеется, не так, — поддержала меня Кристина Гордеевна.

— Я объективно сильнейший чародей Российской Империи, и могу себе позволить перебирать, — пожал плечами я. — Моя уникальная осведомленность о законах магии превращает меня в настолько уникального специалиста, что прошлый император даже решил создать академию лишь для того, чтобы я в ней преподавал. Я за несколько месяцев заработал больше, чем очень многие благородные фамилии за год. Так что и с деньгами у меня все в порядке. К тому же я молод, хорош собой и происхожу из достойнейшей фамилии верных Российской Империи дворян. Что касается связей, то мои знания позволяют мне оказывать услуги очень многим, — кивнул я в сторону собеседницы. — Помимо этого я создаю артефакты, которые вряд ли кто-то в обозримом будущем сможет повторить. Из чего следует, что, заключая брак с благородной девицей, я скорее получу обузу в виде врагов или просто недоброжелателей ее рода, чем какую-то пользу. Враги мои долго не живут, как верно заметил Евгений Игоревич, а с недоброжелателями я могу просто не работать. И пока те, кто относится ко мне с уважением, будут получать здоровье, красоту и магию, негативно настроенные благородные фамилии продолжат стареть, болеть и обходиться криворукими поделками условных Щелковых. Говоря откровенно, на мой взгляд, учитывая все эти достоинства, найдется не так много семей, которые могли бы соответствовать мне.

Евгений Игоревич расхохотался, едва не расплескав свой чай. Кристина Гордеевна смотрела на меня с удивлением, явно не ожидая такой откровенной похвальбы. А вот Гордей Егорович уловил все правильно.

— Вы достаточно откровенны, Иван Владимирович, — произнес он с натянутой улыбкой.

Ведь что могли предложить Большаковы? Да, в общем-то, ничего. Да, они богаты, но я тоже быстро обрастаю деньгами. Пара лет, и я превзойду по доходам Гордея Егоровича. Связи? Я подарил вечную молодость наследнице Российской Империи и уже стал тем, с кем захотят вести дела все здравомыслящие дворяне. Пройдет года два, и я буду выбирать, кому жить, а кому умирать, банально отказывая в своих услугах.

— А я говорил, — вставил Евгений Игоревич. — Смотри, Кристина, какой молодой человек сидит напротив. И ты еще сомневаешься, стоит ли за него бороться?

Девушка покраснела вновь.

— Дедушка!..

— Я уже много лет как дедушка, — отмахнулся тот. — Дайте Ивану Владимировичу еще пару лет, и он будет самым обеспеченным дворянином в Российской Империи. А ведь он оказывал услуги не только нашим благородным семьям, но и с принцем Сирии завел добрые отношения.

Я хмыкнул, вспомнив, как Акрам отблагодарил меня за свое спасение. Обижаться на слова старика не было смысла, для того и чаепитие, чтобы в семейных посиделках участвовать и общаться свободно.

Да, были здесь и свои правила, но когда речь идет о торге за девушку, в дело можно пускать все. В том числе и откровенное оценивание будущих супругов.

— А сейчас потечет река зарубежных послов, которые постараются примазаться к нашему императору, — продолжил мысль Евгений Игоревич. — И каждый из них сообщит на свою родину о том, что у нас есть великий маг, который может гарантировать практически вечную жизнь. Да с ним захотят породниться все правящие семьи!..

— Иван Владимирович, не обращайте внимания, — попросила Кристина Гордеевна. — Дедушка одержим идеей выдать меня замуж поскорее, чтобы я перестала заниматься магией.

— Я добился твоего зачисления в академию, — напомнил ей отец.

— Именно поэтому я не думаю, что будет хорошей идеей заключать помолвку с Иваном Владимировичем, — склонив голову набок, ответила Кристина Гордеевна. — Он будет моим преподавателем.

Я улыбнулся.

— Опасаетесь предвзятого отношения со стороны студентов? — уточнил я.

— Да.

— В таком случае, может быть, вам не следует идти в академию? — задал я новый вопрос, и, увидев ее удивление, пояснил: — Все благородное общество уже знает, что мы общались с вами на балу, что я вас вылечил, что я присутствую сегодня у вас в гостях приватным порядком. К вам, Кристина Гордеевна, уже будут относиться предвзято другие студенты, что бы вы ни делали и как бы ни поступали. Но беспокоит ли вас мнение одаренных, которые не могут того, на что способны вы? Что для вас первично: слухи и сплетни или новые знания, позволяющие перекраивать мир по своему усмотрению?

— Конечно же, магия важнее! — заявила она.

— Тогда не вижу смысла отказываться от академии, — спокойно пожал плечами я.

Евгений Игоревич хмыкнул, поглаживая гладко выбритый подбородок.

— Однозначно, Иван Владимирович, вы мне нравитесь! — заявил старик. — И методы вашего общения с внучкой, судя по всему, прекрасно работают.

— Они такие же, как и у тебя, дедушка, — не слишком довольно прокомментировала Кристина Гордеевна.

— И это — прекрасно! — рассмеялся тот. — Приятно видеть, что молодое поколение использует мудрость старших.

Я улыбнулся, возвращаясь к своему напитку. Кофе был прекрасный, так что отказываться от него я и не думал. А вот отец девушки явно всерьез задумался после моих слов. Во всяком случае его взгляд уперся в столешницу, и Гордей Егорович что-то для себя решал.

Он наверняка не на такой разговор за чаем рассчитывал. Впрочем, я никого не обманывал, и вины за мной никакой не было. Однако Евгений Игоревич прав — еще пара лет, и я буду уже на такой недосягаемой высоте, что Большаковых оттуда будет просто невидно.

— Я полагаю, — заговорил Гордей Егорович, стряхнув с себя задумчивость, — что раз вы с нами столь откровенны, Иван Владимирович, и поддерживаете устремления Кристины в познании магии, вы не откажетесь от прямого ответа на вопрос.