Капитан кивнула, все еще удерживая печать.

— Тогда мне нужно сделать их толще? — предположила она.

— Нет, — покачал головой я. — Вам нужно создать в этом месте трос из магических нитей и переплести их между собой. Смотрите на мой вариант, я покажу медленно.

Новая печать стала проявляться рядом. До конца ее создавать смысла не было, так что и без того замедленный процесс остановился за шаг до того, что показала мне ученица. И Жданова, продолжая удерживать свои незавершенные чары, внимательно наблюдала за тем, как я формировал нужную печать.

— Этот метод потребуется во многих многозадачных воздействиях, — произнес я. — Нам с вами сейчас требуется провести полное сканирование цели. В саму печать уже заложено, как проводить диагностику. Но у нас есть необходимость не просто провести проверку, но и получить обратно удобоваримые данные, — тут я постучал себя по лбу пальцем. — Так как образования медицинского у чародея может не быть, печать составлена таким образом, чтобы вложить именно понимание на обратном пути.

— Это разве не ментальная магия? — удивилась Антонина Владиславовна. — Это же самое настоящее влияние на разум, Иван Владимирович.

— И да, и нет, — пожал плечами я. — Но об этом чуть позже. Итак, для того чтобы сила, вложенная в печать, выполнила свое назначение, мы составляем несколько нитей для прохода. А затем стягиваем их в тугой канат. Чем плотнее вы их уложите, тем чище будет результат.

Пока я говорил, моя печать медленно сформировала десяток ниток, которые сначала переплелись в косичку, а затем дотянулись до другой стороны узора, соединяя его края.

— Я поняла, Иван Владимирович, — кивнула Жданова.

— Тогда пробуйте снова, Антонина Владиславовна, — ответил я, рассеивая собственную печать. — И в первый раз не торопитесь. Нам нужно уметь делать правильно, а тому, чтобы научиться делать быстро, на рефлексах, вам помогут в вашем ведомстве.

Она кивнула и, встряхнув руками, начала заново. Я внимательно наблюдал за результатом. Там, где я тратил мгновения, Ждановой пришлось управляться никак не меньше пятнадцати секунд. Зато печать была выполнена превосходно.

— Вот теперь — идеально, — похвалил я свою ученицу.

Антонина Владиславовна не стала активировать чары и развеяла печать.

— Спасибо, Иван Владимирович, — искренне поблагодарила она.

— Для того я и здесь, чтобы разбирать такие моменты, — махнул я рукой и обратил внимание на часы на своем запястье. — Время обеда, госпожа капитан. Не составите мне компанию?

Она улыбнулась чуть смущенно, но все же кивнула, отчего убранные в высокий хвост волосы затрепетали.

— Сочту за честь, Иван Владимирович.

Я не изменил привычку периодически есть вместе со своей ученицей. Никакой романтики между нами, разумеется, не было и быть не могло. Однако провести время с горящей энтузиазмом красивой девушкой я был не против. Тем более что мы и за столом обсуждали магию.

Вот и сейчас, сидя в китайском ресторане, мы вели о ней разговор.

— Магический взор у меня становится все сильнее, — произнесла Антонина Владиславовна, палочками вынимая кусочек тушеной свиной грудинки.

Мягкая шкура, прослойки сала, перемежающиеся мясом — выглядело крайне аппетитно. С куска, покрасневшего от острого соуса, потекли капли. Жданова стряхнула их остатки и засунула в рот мясо. Прикрыв глаза, девушка с огромным удовольствием пережевывала угощение, издавая короткий стон сладострастия.

— Это похвально, Антонина Владиславовна, — произнес я, подбирая ложкой жареную баранину и кусочек побегов чеснока со своей тарелки. — Постепенно вы дойдете до того, что магический взор станет постоянным. Но не спешите, процесс может занять годы.

Говорил я это только для того, чтобы капитан не слишком надеялась на быстрый результат. И так она достигла огромных успехов. В этом моя ученица была очень похожа на Большакову.

Кристина Гордеевна тоже добилась магического взора за короткий период времени. И то, что объединяло обеих девушек — целеустремленность и маниакальный энтузиазм. И я мог его только приветствовать.

— Я помню, Иван Владимирович, — закончив с первым куском мяса, кивнула моя ученица.

Она протянула руку к стакану с лимонадом и обхватила губами торчащую из него трубочку. Сделав большой глоток, Антонина Владиславовна сменила тему.

— По службе мне случайно удалось узнать, что вы будете приглашены на бал к великой княжне Варваре Викторовне, — сообщила она.

— Да, она пригласила меня уже давно, — подтвердил я, схватив палочками зажаренную в сухарях свинину. — Хотите присутствовать? В приглашении наверняка будет место для еще одного человека.

Жданова усмехнулась.

— И оказаться единственной простолюдинкой на мероприятии? — уточнила она. — Нет, Иван Владимирович, делать мне там нечего. Пускай у меня и стало меньше работы, чем когда я только вступила в должность, но она все же есть. Буду проверять тех, кого назначат в охрану мероприятия. Сами понимаете, Варвара Викторовна после коронации отца превратится в наследницу престола.

Я кивнул, не отрываясь от еды.

— Так что, надеюсь, в этот раз ваш выход в свет пройдет спокойно, — закончила свою мысль капитан. — По крайней мере, Служба Имперской Безопасности приложит к этому все силы.

— Благодарю, — улыбнулся я. — А то я бы совсем превратился в затворника, если бы на балу кто-то опять на меня напал.

— Мага, который атаковал особняк Герасимовых, так и не нашли, — со вздохом сообщила Жданова. — И, честно говоря, я сомневаюсь, что найдут.

— Вот как?

— А сами посудите, Иван Владимирович, чтобы выкрасть родовой артефакт, нужно было знать, у кого он в данный момент находится, как охраняется и где конкретно лежит, — пояснила свою мысль Антонина Владиславовна, вынимая новый кусочек грудинки. — Так что это было внутреннее дело Александровичей, я в этом уверена.

Я кивнул.

Виктор Константинович мог и не рассказывать мне правды. Или же человек, получивший на время державу, просто умер при попытке ареста. В любом случае мораль правителя отличается от морали иного человека. И соврать мне будущий государь мог просто ради того, чтобы я не вздумал расслабиться и искал того, кого не существует.

Ведь в сущности рисунок чужого резерва несложно и придумать, когда знаешь, как он должен выглядеть.

— Не буду спорить, Антонина Владиславовна, — ответил я. — Как вам сегодня грудинка?

— Превосходно, Иван Владимирович, — признала капитан. — В такие моменты мне даже жаль, что я не родилась в Китае. Понимаю, что неправильно так радоваться еде, но ничего не могу с собой поделать. Чревоугодие — мой грех.

Я поднял чашку с чаем и предложил:

— Тогда за наш общий грех!

Посмеиваясь, она стукнула бокалом с лимонадом об мою чашку, и мы сделали по глотку, после чего вернулись к еде.

Московский особняк дворянского рода Герасимовых.

— Отец, ты уверен, что мне стоит идти на бал? — уточнила дочь главы рода, глядя на отца поверх раскрытой книги, которую только что читала. — Ты же знаешь, я не слишком хороша в этом…

Анатолий Никодимович улыбнулся, разглядывая любимого ребенка. Он и не заметил, как она из крохотной девочки, которую ему вынесли после родов, дочь выросла в настоящую красавицу. Взрослую, своенравную и очень умную.

— У нас есть договоренность с несколькими родами, Мирослава, — произнес он со вздохом. — На этом балу с тобой встретятся четверо молодых людей. Я не заставляю тебя выбирать кого-то из них в свои женихи, не настолько мы нищие, чтобы не могли позволить себе выбирать. Но вдруг тебе кто-то действительно приглянется?

Девушка тяжело вздохнула, но все-таки отложила книгу в сторону.

— Хорошо, папа, но только потому, что ты просил, — согласилась она. — Но мне нужно в чем-то идти…

Через пятнадцать минут в особняке начался переполох. Собрать дочь главы рода на бал — дело небыстрое, и собственные портные Герасимовых включились в работу так, будто от вида Мирославы Анатольевны зависела их жизнь.