Ева рисовала, слушая веселую болтовню детей и веселый лай Брауни. Они то спорили, то подшучивали друг над другом. Потом ребята заговорили об Адаме. Оказывается, он обещал поучить их кататься на лошади. И когда только он все успевает? Ева не могла не поражаться его работоспособности, а более того – трогательной заботе о детях.

Неожиданно Брауни взвизгнул, а потом заскулил. Ева подняла глаза и увидела, что крючок от удочки Мелиссы впился прямо в шею собаки. Ева вскочила и побежала к ним.

Мелисса рыдала и пыталась объяснить:

– Я нечаянно… Честно, мисс Саттон… Леска болталась, а тут Брауни…

Подбежавшая к ним Шеба лизала лицо плачущей девочки. Подошли мальчики. Тед придержал голову Брауни, пока Джейми проверил, глубоко ли проник злополучный крючок.

– Можешь вытащить? – озабоченно спросила Ева.

– Он прошел насквозь и сидит глубоко. Я не уверен…

– Хорошо. У тебя есть нож?

Все трое детей испуганно уставились на нее. Джейми побледнел:

– Я не смогу…

– Надо отрезать леску поближе к крючку, тогда мы отвезем Брауни к доктору Вагнеру, и он все сделает так, как нужно.

Хорошо, что она приехала сюда на машине, а не на лошади, как хотела было сперва, но затем передумала. Джейми достал нож, перерезал леску и взял собаку на руки. Ева повела всех к машине. Мелиссу она обняла за плечи, чтобы немного утешить.

Они очень быстро доехали до клиники, в которой Ева еще ни разу не была. Марта встретила их в холле.

– Вы привели сюда детей, мисс Саттон? – спросила она. Ева рассказала ей, в чем дело, и Марта открыла какую-то дверь.

– Проходите сюда!

Она повела их по коридору в кабинет.

– Посадите собаку на стол. Сейчас придет доктор, – сказала Марта и вышла.

Ева, а вместе с ней и Шеба, старалась успокоить дрожащую Мелиссу. Мальчиков, которые тоже страшно волновались, она заверила, что доктор Вагнер обязательно поможет Брауни. Она надеялась, что он не задержится.

И действительно, через пять минут появился Адам. Он улыбнулся всем и подошел к Брауни. Стал гладить его по голове, а заодно и проверил, как обстоят дела с крючком. Собака спокойно дала себя осмотреть.

– Сейчас все сделаю. Он скоро будет в полном порядке, – сказал Адам детям и стал раскладывать на столике инструменты.

Взяв в руки шприц, он обратился к Еве:

– Можешь придержать голову собаке или мне позвать Марту?

Мелисса умоляюще посмотрела на Еву, и та кивнула:

– Хорошо, я помогу. Только скажи, что надо делать.

Она держала голову Брауни, а мальчики – лапы. Мелисса только наблюдала, стоя поодаль, и беззвучно плакала. Адам быстро вытащил крючок, срезав его острый, с загогулиной, конец, торчавший наружу сквозь кожу. Потом обработал рану. Собака заскулила, и Ева, сочувственно взглянув на Брауни, сказала:

– Я очень хорошо тебя понимаю, малыш.

Адам усмехнулся и сделал Брауни укол антибиотика. Потом он положил в пакетик несколько таблеток и вручил их Джейми, объяснив, как следует давать лекарство. Мелиссе он дал печенье для собаки и велел всем подержать Брауни на столе еще минут пять. Выходя из кабинета, Адам позвал с собой Еву.

Когда они оба оказались в коридоре, Ева взволнованно взглянула на Адама:

– Ты хочешь мне сказать что-то, чтобы дети не слышали?

– Вовсе нет. – Он взял ее за руку. – Им просто нужно успокоиться, а тебе я хотел показать клинику. Ведь ты тут впервые.

Ева облегченно вздохнула.

– Слава Богу! Ты меня так напугал. Пойми, я действительно волновалась и за собаку, и за детей. Мне пришлось выполнять роль матери, взять на себя всю ответственность.

– И ты прекрасно справилась, – утешил ее Адам и ласково погладил по руке. – У тебя это получается так естественно. Но ты должна знать: я никогда не говорю неправды владельцам моих пациентов. Честность – лучшая политика. Надежды, которые наверняка не оправдаются, никому не приносят облегчения.

Он говорил, обнимая ее за плечи, и Ева прислонилась к нему, слушая его голос и вдыхая знакомый аромат его лосьона. Но неожиданно замерла и похолодела, потому что Адам сказал:

– Ведь ты сама очень откровенная девушка. Скажи, разве я не прав, что следует быть честным во всем?

Ева только кивнула. Что она могла сказать? Конечно, она вполне согласна с ним, хотя сейчас ведет себя не очень честно. Ио что делать, если нет никакой уверенности в том, что Адам захочет поддерживать с ней отношения, узнай он, кто она на самом деле. Простит ли он ей эту маленькую ложь?

Утром в воскресенье Ева снова принялась за портрет Шебы, но мысли ее были только об Адаме. Нехорошо, что она обманывает его. Не то чтобы она лжет, но как бы скрывает истинное положение вещей, а говоря о работе и о семье, просто не вдается в подробности. Все, что она рассказывала о своем прошлом, не выдумано, так и было. Но разве это ее оправдывает? Ева все время помнила слова дяди Роба о том, что нельзя строить отношения на основе хоть и маленькой, но лжи. Что теперь делать? Размышляя об этом, Ева не заметила, как незаметно пролетело время, а ведь Адам должен был скоро прийти, буквально через полчаса.

Девушка поглядела на себя оценивающе: как она выглядит? И тут вспомнила, что рано утром положила вещи в стиральную машину. А ведь у нее больше ничего чистого нет! Давно пора было прикупить себе новую одежду. Ева бросилась в подвал, спустилась по лестнице и застыла: весь пол был залит пеной, вытекающей из машины!

– Кошмар какой! – воскликнула она, глядя в растерянности на море мыльной воды.

Что же делать? Надо посмотреть, что с машиной, но при этом нельзя лишиться единственной чистой и пока сухой одежды, что надета на ней. Ева сняла джинсы и рубашку, скинула туфли и двинулась вперед. Она нашла пластиковое ведро и открыла дверцу стиральной машины. Та была полна мыльной пены. Нужно же как-то все прополоскать! Ева поглядела на диск с рукояткой – включать или нет? Будет работать эта машина? Затаив дыхание, она поставила стрелку на программу полоскания и вздохнула с облегчением, услышав, что все в порядке.

Ева бодро принялась за дело: ведро за ведром выливала мыльную воду в раковину, потом нашла какие-то тряпки и собрала оставшуюся пену. И только после этого вздохнула свободно. В это время машина переключилась на режим слива. Ева напряженно ждала, что вода опять выльется на пол. Этого не произошло, и вскоре раздался щелчок: машина выключилась.

Ева стала извлекать свои вещи и опускать их в сушилку. Вдруг у нее в руках оказались голубые трусики. Она удивилась, но не придала этому значения. Вытащила джинсы, за ними еще одни голубые трусики, потом голубой бюстгальтер… Увы! Все белое белье стало голубым. Она, не подозревая о том, что это может произойти, засунула в стиральную машину белье вместе с джинсами! Ева тяжело вздохнула – вот тебе еще один урок!

Раздался заливистый лай Шебы у дверей кухни. Ева быстро побросала оставшиеся вещи в сушилку и побежала одеваться. Не хватало, чтобы Адам застал ее в одном нижнем белье!

– Все, я готова! – сказала она Адаму, приглаживая волосы, которые еще с утра завязала в конский хвост.

Он взглянул на нее и улыбнулся.

– Ты похожа на школьницу с этой прической и розовыми щечками, – сказал он весело. – Чем ты там занималась?

Ева густо покраснела.

– Домашними делами.

Адам поразился – неужели все женщины выглядят так после уборки в доме? Они с Евой отправились к машине.

– Слушай, а сколько тебе лет? Извини за любопытство, конечно, но…

Ева рассмеялась и забралась в кабину.

– Ничего. Ты мне просто льстишь, если не можешь определить возраст. Мне уже тридцать лет.

– Неужели? Прекрасно сохранилась! – захохотал Адам. – Ты так сказала об этом, словно это много!

– По сравнению с возрастом школьницы – конечно! – отшутилась Ева.

Но Ева действительно со дня приезда в Брайтон чувствовала себя моложе.

– Так куда мы едем за продуктами для пикника? – спросила она, решив перейти к делу.