– Дорогая, ты думаешь, я не знаю этого? Ты никогда не жила своей жизнью. Во всяком случае, с тех пор, как окончила школу.

На самом деле все началось гораздо раньше, но Ева не хотела ворошить прошлое.

Помолчав немного, дядя Роб сказал:

– Послушай, а хорошо ли строить отношения с новыми знакомыми на основе маленькой лжи? Скрывать, кто ты есть на самом деле…

– Я пробуду здесь всего пару недель.

– Это ты сейчас так считаешь. Но порой нас в жизни поджидают такие сюрпризы, что все может круто измениться.

– Если тебя волнует, что я тут… ну, заведу серьезный роман с кем-либо, то успокойся. Хочу тебя заверить, что я решила никогда не выходить замуж.

На самом деле эта смелая мысль только что пришла ей в голову, и Еве она понравилась.

– Мне необходимо заняться в жизни совсем другим, я уже почти знаю чем, и со мной все будет в порядке.

– Я лично хотел бы для тебя большего, чем «все в порядке», – со вздохом сказал дядя Роб. – Твоему отцу надо было жениться снова после смерти твоей матери. Что будет с тобой, когда меня не станет? Ты же останешься одна до самой старости. Хотя, надо сказать, я всегда верил в твое благоразумие. Так что поживем – увидим. – Он улыбнулся и потрепал ее по плечу. – Мне надо ехать, дорогая. Проводи меня до машины.

В этот момент Ева услышала, что к дому подъехала другая машина. Она усмехнулась: день сплошных визитов. Когда они с дядей вышли из дома, то увидели грузовик Адама. Он разворачивался, чтобы уехать – Адам понял, что у Евы гости, и не захотел мешать ей.

– Адам! Подожди! – крикнула Ева и обратилась к дяде: – Пойдем, я познакомлю тебя с хозяином этого дома.

Адам остановился и вылез из кабины, за ним выскочила Шеба. Дядя Роб с удивлением рассматривал высокого стройного молодого мужчину в ковбойской шляпе, потом перевел взгляд на Еву и расплылся в улыбке.

– Нечего смеяться! – проворчала Ева. – Ничего такого, о чем ты думаешь!

Но было видно, что дядя все-таки составил определенное мнение по поводу пребывания племянницы в этом странном, на его взгляд, месте.

Адам даже не подозревал, что способен ревновать, пока не увидел, как какой-то пожилой мужчина обнимает Еву за плечи. Когда выяснилось, что это ее дядя, Адаму сразу стало легче.

– Извините, что помешал вам, – сказал он.

– Вовсе нет, – ответил дядя Роб. – Я собрался было уезжать, но рад случаю поблагодарить вас за то, что помогли моей Еве.

– На моем месте любой бы сделал это, сэр.

– Дядя удивленно вскинул брови.

– Сэр? Я не помню, чтобы кто-нибудь так обращался ко мне с тех пор, как ушел из флота. – Он впился взглядом в Адама. – Вижу, люди тут более вежливые, чем в Чикаго. – Он пожал руку Адаму. – Рад был познакомиться с вами. И с вашей собакой. Теперь буду спокоен за Еву. Может, я сентиментален, но, кроме нее, у меня никого нет.

При этих словах он оглянулся и ласково посмотрел на племянницу, а она, в свою очередь, обняла его.

– Уж лучше пусть она будет здесь, чем одна в какой-то хижине, сэр, – заметил Адам.

– Это уж точно!

Дядя Роб поцеловал Еву в щеку и сказал:

– Я свяжусь с тобой, как только будут какие-нибудь новости. Но ты пока все обдумай, не торопись.

Провожая взглядом «мерседес», Адам подумал, что на сей раз вид богатства не вызвал в нем привычного раздражения. И не потому, что этот человек – родственник Евы. Умные глаза Роба Саттона, его проницательный взгляд, пожатие крепкой руки говорили достаточно много о сущности этого человека. Дядя Роб Адаму понравился.

Адам улыбнулся Еве и сказал:

– Я заехал к тебе, чтобы извиниться за утренний переполох, который устроила Шеба.

Ева махнула рукой:

– Ничего, хотя я не люблю вставать рано. Зато я сегодня столько успела сделать с утра, не поверишь. Кстати, не хочешь ли позавтракать?

– Уговаривать не придется. У меня с раннего утра маковой росинки во рту не было.

– Прекрасно. Я даже угощу тебя чашечкой довольно приличного кофе. Пошли, я быстренько сделаю омлет.

Она направилась в дом, за ней Шеба, следом Адам.

В кухне Адам сразу заметил на столе великолепную кофеварку. «Подарок дяди!» – решил он и достал себе из шкафчика кружку. Тут он заметил, что Ева выбрасывает в помойное ведро целых полсковородки омлета.

– Твой дядя не был голоден?

– Да он вообще не ест много, но дело не в этом. Я же только осваиваю всякие рецепты, никак не могу угадать нужную пропорцию.

Только тут Адам увидел на столе тарелку с горкой печеного картофеля. Ева наготовила достаточно для целой семьи или для одного голодного мужчины.

– Я, пожалуй, выручу тебя, – сказал он смеясь. – Но если что-то остается, потом можно разогреть. Правда, это лучше делать в микроволновой печи.

– Да? Тогда мне надо приобрести себе такую печь. Пока Ева взбивала яйца, Адам занялся тостами. Дело у них спорилось, только иногда они сталкивались у плиты. Смеясь, Адам осторожно отодвигал Еву в сторонку, радуясь возможности дотронуться до нее. Ему нравилось, что они ведут себя словно муж с женой, хозяйничая вдвоем на кухне.

– А я догадался, чем ты занималась сегодня утром, – заметил он, разглядывая ее рубашку, запачканную масляной краской.

Ева взглянула на него, и глаза их встретились. Она так и застыла с лопаточкой в руках, не обращая внимания на шкворчание в сковороде. Она так близко, что можно обнять ее и прижать к себе… Адам едва сдерживался, чтобы не поцеловать ее. Его влек к себе ее красивый рот, чувственные губы.

Но нельзя торопиться. Адам тяжело вздохнул, взял тарелку с тостами и пошел к столу.

– Извини, я не слышала, что ты сказал? – проговорила Ева за его спиной.

Хорошо, что она ничего не заметила. Адам обернулся и сказал спокойным тоном:

– Я глянул на твою испачканную рубашку и догадался, что ты сегодня утром занималась живописью.

– Да. – Ева продолжала взбивать омлет. – Что называется, экспериментировала. Так давно не писала акварелью и маслом, что многое забыла.

Пока Адам завтракал, Ева стала рассказывать, какие для этого нужны кисти, на какой бумаге лучше писать акварелью, каковы тонкости живописи масляными красками.

– А тебе нравится работать в магазине Элис? – поинтересовался Адам.

– Да. Я и не помню, когда получала такое удовольствие от работы. Элис мне платит. Надо бы открыть свой счет в банке, чтобы не расплачиваться везде наличными.

– А так как у нас один-единственный банк, то выбирать тебе не приходится.

– Вот, кстати, я хотела тебя спросить кое о чем. Вчера я обедала с Конни, Кларел и Элис. Разговор зашел о том, что многим людям довольно трудно получить ссуду в банке, чтобы открыть собственное дело. – Тут Ева нахмурилась и спросила: – Почему Хартвиг так усложняет всем жизнь? Он что, не хочет, чтобы город процветал?

– Думаю, дело в том, что его психология не изменилась с семидесятых годов. Заботит его только собственное благополучие, и он ничего не хочет замечать вокруг.

Адам резко встал и стал собирать посуду со стола.

– Хватит о Хартвиге. Сегодня прекрасная погода, и я собираюсь познакомить тебя с чудесной лошадкой по имени Челси. Хочешь покататься?

Лицо ее озарилось счастливой улыбкой.

– Спрашиваешь! Подожди минутку, я переоденусь.

В субботу утром Ева сидела на берегу озера. Рядом с ней трое детей удили рыбу.

Джейми Маккензи и Тед Ремсоп выглядели заправскими рыбаками: ловко забрасывали удочки, умело вытаскивали рыбешку. Только вот у маленькой Мелиссы Маккензи ничего не получалось. У нее не хватало терпения держать долго удочку и ждать, когда клюнет. Она то и дело вытаскивала ее из воды, чтобы поглядеть на крючок. Один раз крючок зацепился за что-то, она стала звать на помощь, распугивая рыбу. А кроме того, Брауни, их с Джейми собака, громко лаял, поэтому они в основном мешали мальчикам. Кончилось тем, что Тед помог Мелиссе, вытащить удочку, дал ей банку с наживкой и отправил девчонку вместе с Брауни удить в другое место, чуть поодаль.