– Ну что ж, – сказала она. – Не буду больше искушать тебя!

Никогда еще она не произносила подобных слов, и радость наполнила ее сердце.

Адам улыбнулся и, опираясь на локоть, прилег на бок рядом с ней. Пригладил ее растрепавшиеся волосы и сказал:

– Главное, вовремя остановиться, пока не прибежала Шеба.

Ева так и прыснула от смеха. Они захохотали оба, живо представив себе, что может произойти. Адам был счастлив: здоровый смех Еве только на пользу. Скоро она навсегда забудет о комплексах.

– Я рад, что теперь ты все видишь совсем в ином свете. И какой идиот мог вбить тебе в голову подобные глупости? Ну, жених твой, а еще кто? Они и не представляли, какое ты сокровище!

Не желая говорить об этом, Ева обняла его за шею и притянула к себе. Ей еще хотелось попробовать силу своих чар. Ну, немножко помучить Адама. Они исступленно целовались некоторое время, пока она не взмолилась:

– Боже мой, не могу! Слишком хорошо ты целуешься!

– Между прочим, мы это делаем вместе, – сказал Адам. – Как говорится, танго танцуют только вдвоем. Как же ты позволила, чтобы тебя обвинили в холодности?

– А я не понимала тогда, в чем дело. Теперь мне ясно, что дело было вовсе не во мне. Я никем не была серьезно увлечена, пока не перешла в последний класс колледжа. Тот, с кем я стала встречаться, нравился мне ужасно, но я стыдилась открыться. Он же твердил, что меня невозможно расшевелить и со мной неинтересно. Потом я узнала, что его интересовала как раз не я, а положение и связи моего отца.

Ева заметила, как Адам немного нахмурился, но ничего не сказал. Он просто внимательно ее слушал, за что она была благодарна ему. Впервые Ева, что называется, раскрыла душу. Но она с радостью отметила, что на этот раз горькое воспоминание не отозвалось болью в сердце, как было раньше. Убедив себя еще в школьном возрасте в том, что она ущербна как женщина, Ева всегда испытывала чувство жгучей вины за свою неполноценность.

– Как ты понимаешь, это все только усугубило мою закомплексованность. Я решила, что ничего не могу предложить мужчине. Стала страшно заторможенной.

Адам взял ее руку и трепетно поцеловал ладонь.

– Ты сдержанна, но о заторможенности нет и речи, – поправил он ее. – Продолжай.

– Потом появился Ричард. – Увидев удивленный взгляд Адама, Ева объяснила: – Он был протеже моего отца, и я привыкла, что он всегда рядом. Когда отец умер, именно Ричард помог мне пережить этот удар. Мы проводили много времени вместе, и после того как он сделал мне предложение, связать свою жизнь с ним показалось вполне естественным. С Ричардом мне было комфортно, спокойно, я доверяла ему… – Ева сокрушенно покачала головой. – И очень ошиблась в нем. Но даже до того, как я поняла это, стала сомневаться в правильности своего выбора. Ричард перестал относиться терпеливо к моей… сдержанности в чувствах. Он стал настойчив, и меня это повергало в отчаяние…

Она села, Адам тоже. Он обнял Еву за плечи.

– Значит, ты дала ему от ворот поворот?

– К сожалению, нет, – ответила Ева со вздохом. – Пока я собиралась с духом, чтобы сделать это, обнаружила, что его во мне интересует именно то, что привлекало в свое время моего возлюбленного в колледже.

Адам видел, какую боль причиняют Еве эти мучительные воспоминания. Попался бы ему этот Ричард! Узнал бы, каково обижать такую девушку, как Ева.

– Рассказывать дальше? – не сразу спросила она.

– Нет, – отрезал Адам. – От одной мысли, что этот подонок посмел оскорбить тебя, у меня кулаки сжимаются.

Ева не стала объяснять, что в данном случае его заступничество ни к чему и жалеть ее вовсе не надо. Ей было приятно чувствовать себя под такой надежной защитой. Она просто прильнула к Адаму, замирая от счастья, что есть на свете человек, готовый отвести от нее все беды – прошлые и грядущие.

– Я вот что хочу тебе сказать, – начал вдруг Адам. – Как только увидел твоего дядю, сразу подумал – он человек с достатком. А то, что ты рассказала сейчас, подтверждает это. Но знай, тебе нечего беспокоиться о нашем материальном благополучии. Конечно, златых гор сулить не буду, но работой на ферме и в клинике я смогу прокормить нас. Пойми, я люблю всем сердцем тебя, с твоим талантом и прекрасной душой, и дядя тут ни при чем.

– О Адам!

Слова его так тронули Еву, что она не выдержала и заплакала. Вот сейчас самое время признаться ему в том, кто она на самом деле. И Ева уже решилась было сделать это, но Адам расцеловал ее, утер ей слезы и объявил, что они еще поговорят об этом позже.

– А сейчас, – добавил он с усмешкой, – давай воспользуемся моментом, пока Шеба носится по лесу и не мешает!

Ева ворочалась с боку на бок, не в силах заснуть. Нет, она больше не думала о своих проблемах. Воспоминания этого дня наполняли ее сердце счастьем, согревали недавно столь одинокую душу.

Она даже позволила себе помечтать о том, как поселится здесь, в Висконсине… Вдруг ей стало страшно. Мечты мечтами, но она слишком разумна и трезво относится к жизни, чтобы не понимать грядущих проблем.

Сейчас она очарована людьми, с которыми подружилась, ей импонирует их стиль жизни. Но будет ли так всегда? Через месяц, два?.. А достаточно ли она талантлива, чтобы стать настоящей художницей, или заблуждается? И самое главное – как отреагирует Адам на ее признание в том, кто она на самом деле?

Почему она побоялась открыться ему сегодня, когда он проявил такое понимание, такое сочувствие к ней? Боялась потерять его! И хотела еще немного побыть в образе обычной девушки. Но Адам заслуживает правды. Необходимо все ему рассказать. И поскорее.

Ева взбила подушки на диване и обвела взглядом комнату: чисто прибрано, все на местах, стол накрыт. Адам должен прийти с минуту на минуту к ужину. Она начала готовить вместе с Сэйди, они пробовали новый рецепт, а потом уж Ева старалась сама изо всех сил.

Девушка волновалась невероятно, потому что решила наконец все рассказать Адаму о себе. Она походила из угла в угол, подошла к столу и откупорила бутылку вина, думая о том, с чего лучше начать и что сказать потом.

Когда Адам появился, она все еще, не подготовила соответствующую речь. Он подошел к Еве и наклонился к ее затылку.

– М-м! Мой любимый аромат! – сказал он, потянув носом.

– Я пропахла кухней, – смеясь, ответила Ева. – Ужином.

– Глупышка! Ты пахнешь полевыми цветами. – И он поцеловал ее. – А где же ужин?

Ева вручила Адаму бокал с вином, взяла себе тоже бокал, и они сели на диван.

– Подожди минутку, Адам. Сначала я хочу…

– Сначала будет тост, – прервал ее Адам. – За что выпьем?

– За новые начинания, – проговорила Ева.

У нее вдруг ком встал в горле, и она с трудом сделала глоток. Поставив на стол бокал, она сказала:

– Ты не представляешь себе, как это важно.

– Эй? – Адам старался заглянуть ей в глаза. – Почему ты такая серьезная? Мне вроде бы удалось убедить тебя в том, что ужин для меня не главное. Совсем не обязательно кормить Адама Вагнера каждый раз, как он к тебе приходит.

Ева постаралась улыбнуться. Адам погладил ее по щеке, и ей вдруг стало легче от одного прикосновения его руки.

– Дело вовсе не в этом, – сказала она. – Речь пойдет о нас. Вернее, обо мне.

Адам перестал улыбаться и вопросительно посмотрел на нее. Ева собралась с духом – Господи, как это трудно! – и выпалила:

– Я хотела объяснить тебе все еще вчера, но не смогла. Боялась, что ты меня неправильно поймешь. Хотя вижу, что ты уже многое не так понимаешь, и поэтому надо все прояснить.

Ева сделала паузу, чувствуя, что говорит запутанно. Она крепко держала Адама за руку. Он не сводил с нее глаз.

– Понимаешь, – продолжала Ева, – я… у меня есть своя небольшая фирма, то есть… это семейный бизнес. Занимаемся электроникой. Я знаю твое отношение к таким, как Хартвиг, и боялась, что ты подумаешь, будто мой дядя и я похожи на него…