Он нахмурился, словно силился понять, что я имею в виду. Затем в синих глазах мелькнуло узнавание.

– Анна, – мягко сказал Вест, – это детская сказка. Подобное считается невозможным. Неужели ты думаешь, что никто не пробовал урвать кусок силы и перенести его в другое место?

– Не знаю, пробовал или нет, – упрямо сказала я. – Но я думаю, что озеро в Сердце Лабиринта и есть тот самый первородный источник.

Очевидно, что Вестейн даже не допускал такой мысли. Наверное, Хеймир и правда рассказал мне древнюю легенду, о которой все забыли. Я разглядывала в темноте его лицо и ждала ответа. 

– Я не знаю, – наконец, вздохнул он. – Это кажется невероятным. 

– Но эта сила отреагировала на родовой источник Найгердов.

В этот момент Свейт легко перемахнул через стену загона и замер рядом со своим всадником. Куратор погладил пса и сказал:

– Я подумаю об этом. Кстати, я кое-что привез из своего родового замка. Оно спрятано в комнате для медитаций, которую адепты зовут карцер. Завтра вечером я буду в облете, а ты сходи туда. Скажешь, что я тебя снова наказал. 

– За что наказал? – спросила я.

– Сама придумаешь, – отмахнулся Вест. – Мистивир покажет тебе тайник. Читай внимательно, там записи моего отца. Возможно, общение с Анитрой во время облета даст тебе какие-то зацепки. Мы должны понять, что Найгаард с ней делает. И как вывести его на чистую воду.

Я серьезно кивнула и потянулась за прощальным поцелуем. Расставаться не хотелось совершенно. Когда Вест ушел, я еще долго гладила своего байланга, прежде чем отправиться в свою новую комнату.

Ночь на новом месте прошла беспокойно. Тиры не было, но я все время просыпалась. Все события последних дней смешались в кучу, и во сне я бегала от Гольдберга, который пытался надеть на меня кольцо размером с обруч. Потом за мной гнался отец со свадебным платьем и Найгаард, выкрикивающий пожелания молодоженам.

Проснулась я в холодном поту и поспешила в столовую. Учебный день вернул хоть какие-то привычные ощущения. На занятиях учителя поздравляли нас с победой, вспоминали мой выстрел и завал, который я испарила. Оставалось греться в лучах славы и ждать вечера.

Тира вернулась к ужину, уставшая и зевающая. В комнату мы вошли вместе, и девушка рухнула на кровать.

– Вроде магии теперь больше, а чувство, будто это я ее отдавала, – пожаловалась девушка. 

И тут же нахмурилась:

– Ты куда?

Пристегивая к поясу меч, я пожаловалась:

– Меня снова куратор наказал, двухчасовой медитацией. Пойду в карцер и постараюсь там не заснуть. 

– За что?! – изумилась Тира. – Когда ты успела что-то натворить?

– Долгая история, – отмахнулась я.

И перевела разговор на другую тему:

– Тира, а вы отправитесь в Большой весенний облет?

Взгляд девушки стал внимательным:

– Да, конечно. Все будет так, как надо, не переживай.

Тут я поняла, что “досадное недоразумение”, о котором говорил Вест, явно пройдет не без участия Тиры. В то, что куратор сговорился с Хеймиром, верилось меньше. 

Самым трудным оказалось идти на гору медленно, будто на каторгу. Меня так и подмывало ускорить шаг. А у подножия лестницы меня ждал сюрприз, одновременно приятный и нет.

Два световых шара в каменных фонарях освещали нижние ступеньки. Ида с мрачным лицом стояла и долбила лед без всякой магии. Ледоруб на длинном черенке в ее руках выглядел нелепо. А орудовала она им неловко и медленно. 

Стоило девушке завидеть меня, как ленивые движения тут же превратились в четкие, а ее лицо исказилось от бешенства. Я приближалась неспешно, любуясь тем, как девушка остервенело ударяет по ледяной корке. Судя по ее лицу, на месте льда она сейчас представляла меня.

Когда я остановилась в двух шагах от нее, Ида и не подумала отойти в сторону, и вместо этого процедила:

– Что надо? Пришла полюбоваться моим унижением?

– Играть надо честно, – фыркнула я.

– То есть по-твоему честно – это уводить чужих парней? – прошипела девушка в ответ и ударила по льду с такой силой, что крошка брызнула во все стороны.

– Мне твой парень даром не нужен, – заверила я. – Ты одна никак не хочешь этого понять. 

– Он после Лабиринта только на тебя и смотрит, – выпалила Ида.

Она произнесла это с таким отчаянием, что мне даже стало ее немного жаль.

– На балу он был с тобой, – напомнила я. 

– Это ни о чем не говорит. Ты вон с куратором танцевала.

Тут я не нашлась, что ответить и пожала плечами. Ну не говорить же ей, что я влюблена в куратора по уши, и вчера в это же время мы целовались в загоне у Стужи…

– А тебя герцог Скау все равно выдаст замуж за другого, - едко продолжила Ида. – Так что оставь северных парней в покое.

Я не выдержала и закатила глаза:

– Ты о чем-нибудь, кроме парней и удачного замужества, можешь думать?

Ида подалась вперед и процедила:

– Тебе не место на Севере.

Холод внутри меня откликнулся на эти слова и начал расползаться по телу. Я снова почувствовала, как леденеют кончики пальцев. Глядя ей в глаза, я четко проговорила:

– А тебе – среди стражей. Ты учишься здесь охранять границы империи и своего герцогства, а не пакостить. Но последнее у тебя явно получается лучше.

С этими словами я обошла ее по расчищенной части ступенек и начала подниматься. Отповедь удивила меня саму. Яростное шипение за спиной сообщило, что слова достигли своей цели. Но Ида подозрительно спросила о другом:

– Ты там больше не живешь. Зачем пришла?

Не хотелось давать ей лишний повод для злорадства. Но легенду стоило поддерживать, и я бросила:

– Медитировать. Отбывать наказание.

И начала быстро подниматься по лестнице, не оглядываясь. Можно было не сомневаться, что Ида растрезвонит об этом на всю Академию.

“Станешь правительницей – перестанут вякать”,  – неожиданно подал голос Мистивир. 

Я только вздохнула в ответ. Пока до правительницы мне – как до звезды. 

“Крылья байланга и твоя кровь вознесут на любую высоту”, – пафосно ответил меч.

Спорить с ним я не стала. Холод внутри медленно засыпал. К тому моменту, когда я перешагнула порог домика, магию озера я больше не чувствовала. 

Карцер был пуст. Ключ торчал в замке, и я заперлась изнутри. 

– И где здесь тайник? – спросила я у Мистивира. 

Меч вылетел из ножен и медленно поплыл к дальней стене. Черный камень в основании вспыхнул. Я направилась вслед за ним, и едва не упала, когда половица под ногой растворилась, обнажая небольшую прямоугольную нишу. Я вытащила тетрадь в толстой кожаной обложке, и половица тут же вернулась на место, а клинок – в ножны. 

Вестейн снова позаботился – оставил мне закладку и расстеленный коврик, на котором я тут же устроилась. Страница начиналась с нужного места:

“... За сутки, что мы не виделись, Анитра ужасно сдала. Девчонка потеряла мать, и вот теперь вынуждена принять корону и нового мужа. Если бы не платье и обруч на голове, я бы не узнал ее. Не только лицо, как будто даже походка ее стала другой, движения ослабли. Она всегда умела держать осанку, а теперь она сгорбилась на кресле Правительницы. Как будто за ночь ее окончательно что-то сломило.

Сначала это дало мне надежду. Я был уверен, что Анитра, как и все юные девицы, предпочла бы молодого мужа. Но ее мать всегда смотрела в сторону нашего рода и жалела, что мой брат погиб так рано. Раз она выглядит расстроенной, наверняка сделала выбор в пользу долга. 

Но затем она произнесла имя Рихарда Найгаарда. 

Мне совсем не понравился его взгляд. Не торжествующий, нет. Будто он точно знал, что скажет новоиспеченная королева. И принял это как должное…”

Я перечитала отрывок несколько раз. Вестейн подчеркнул фразы “за сутки” и “принял как должное”. На всякий случай я пробежалась глазами по предыдущей и следующей страницам. Там обнаружился еще один занятный факт. За день до итогового решения оба претендента на руку и сердце юной правительницы прибыли во дворец. Были удостоены личной аудиенции, по очереди. И первым был вовсе не Найгаард, а отец Веста.