— Дин, пожалуйста, — умоляю я. Не совсем понимая, о чем именно я прошу.

— Пожалуйста, что? Чего ты хочешь, Элла? — спрашивает он хриплым голосом.

— Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне, — удается мне вымолвить.

Пальцы Дина покидают мою грудь и начинают двигаться по бокам моей талии.

— Я прикасаюсь к тебе, детка.

Я качаю головой в знак отказа. Он не прикасается ко мне там, где я нуждаюсь. Как только я делаю движение, его пальцы покидают мое тело.

— О, ты хочешь, чтобы я остановился? — спрашивает он с усмешкой.

Если бы я могла убить его глазами, он был бы мертв.

— Не смей, бл*дь, останавливаться.

— Так, так, так. Ты же знаешь, что твой маленький грязный рот доведет тебя до неприятностей. Думаю, его нужно вычистить.

Дин перемещается вверх по моему телу, пока не садится на корточки над моей грудью. Он держит в руке свой член, медленно поглаживая его вверх-вниз. У меня пересохло во рту от этого зрелища. На кончике блестит сперма.

Мой язык высовывается, чтобы облизать губы. Дин ворчит, проводя кончиком члена по их линии.

— Открой, — требует он.

Я без колебаний открываю рот, и он вводит свой член так далеко, как только я могу принять. Я провожу языком вверх и вниз по нижней стороне его члена, гладкая бархатистая кожа такая приятная. Терпкий, соленый вкус его члена заставляет меня жаждать большего.

— Соси, девочка. Вот что случается с маленькими девочками, у которых грязный ротик. — Он ухмыляется.

Я втягиваю щеки и сосу. Дин начинает медленно входить и выходить из моего рта длинными затяжными движениями.

— Бл*дь, Элла, твой рот такой охуенный. — Он ругается, постепенно набирая скорость.

— Мммм, — стону я с членом во рту. Я сейчас такая возбужденная и мокрая. Мои бедра двигаются сами по себе, стремясь к чему-то. Нет, не к чему-то. Мое тело — жадная сука, потому что оно хочет, чтобы член Дина заполнил каждую дырочку.

Дин с влажным звуком вынимает член, его движения так быстры. Вот он сидит на корточках над моей грудью с членом во рту. В следующую секунду он переворачивает мое тело. Он ставит меня на колени так, что моя попка оказывается в воздухе, а его член вонзается в мою киску.

Я такая мокрая, что он легко скользит внутрь. Хотя моему телу требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к его проникновению, мне нравится чувствовать, как он растягивает меня. Мне нравится легкий привкус боли, когда он заполняет меня.

— Ты такая мокрая, горячая, тугая. Я буду трахать тебя так жестко, что завтра ты будешь чувствовать это при каждом своем гребаном шаге. — Он рычит, когда начинает делать именно это.

— Ах, да! Бл*дь! О боже! — Мои мысли в беспорядке, а тело переполняют ощущения. Мы не использовали эту позу раньше, и глубины, в которые он проникает, все новые. Проклятье, что еще он от меня скрывал? Я знаю, что это нерациональная мысль. Буквально вчера у меня впервые был секс.

Я чувствую его руки повсюду, по всему телу. Он вытаскивает свой член. Я издаю хныканье. Оглядываясь назад через плечо, я наблюдаю, как он дьявольски ухмыляется, вставляя два пальца в мою киску. Так же быстро, как он их вводит, он их вытаскивает.

Он держит их перед своим лицом, и я вижу, как они блестят от моих соков. Моя голова падает обратно на матрас, когда он снова вставляет в меня свой член. Он медленно входит и выходит. Одна из его рук проникает под меня и начинает выводить круги вокруг моего клитора.

Другая его рука приземляется на мою задницу с громким шлепком.

— Ах, черт. Боже. — Я издаю смесь проклятий и стонов, когда жжение сменяется удовольствием. Я хочу почувствовать это снова.

— Сделай это еще раз, — прошу я.

— С радостью, — говорит он в то же время, когда его рука опускается на мою задницу. Три раза. Каждый раз чуть сильнее, чем предыдущий, и каждый раз это восхитительное жжение посылает волны удовольствия по моему телу.

Я напрягаюсь, когда чувствую, как что-то движется вокруг моей запретной дырочки. Нет, не может же он всерьез думать, чтобы засунуть туда что-то.

— Расслабься, принцесса. В этом теле нет ни одной части, которая бы не принадлежала мне. Которую бы я не ценил. Которой бы я не наслаждался. — От его слов по моему позвоночнику пробегают мурашки. Он нагибается и покрывает мой позвоночник легкими поцелуями. Затем он находит местечко на левой стороне моего тела и прикусывает мою талию.

Интенсивная боль пронизывает меня насквозь. Как раз в тот момент, когда боль переходит в чудесное блаженство, я чувствую, как один палец проникает в мою заднюю дырочку. Бл*дь. Его член медленно входит и выходит, его пальцы медленно кружат вокруг моего клитора, и вот уже моя задняя дырочка заполнена пальцем, но он не двигает им.

Я хочу больше. Я чувствую себя такой растянутой, такой наполненной им. Мои бедра снова прижимаются к нему. Он понимает намек и ускоряет темп. Он начинает трахать мою киску своим членом, а мою попку — пальцем. Проходит совсем немного времени, и я кончаю.

Я слышу, как он выкрикивает мое имя, и кончает следом за мной, наполняя меня своей спермой. Через минуту он наклоняется ко мне и ослабляет путы на моих запястьях. Мы падаем на кровать рядом друг с другом, тяжело дыша. Дин держит мои запястья в своих руках, потирая следы, оставшиеся от галстука.

— Где ты только научился так делать? — спрашиваю я, зевая.

Он смотрит на меня так, будто у меня выросли две головы.

— Ах, детка, ты действительно хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос?

— Да, я хочу знать.

— Ну, я занимаюсь этим со времен мисс Брайтен. Она была моей учительницей английского в девятом классе. Скажем так, она добавила дополнительный элемент в репетиторство после уроков. — Он ухмыляется.

— Твоя учительница английского научила тебя танцевать? — спрашиваю я, сбитая с толку. Выражение его лица говорит мне, что мы говорим о разном.

— Оу, не совсем, — отвечает он, глядя в потолок.

— Боже мой! Дин, ты переспал со своей учительницей? — Я потрясена. Кто вообще так делает?

— Ну да, — отвечает он, пожимая плечами. — А разве не все это делают?

— Нет, Дин, не все спят со своими учителями. Я, разумеется, никогда не спала.

— Пожалуйста, твои учителя не были настолько глупы, чтобы прикасаться к тебе, Элла. Но поверь мне, они хотели этого.

— Нет, не хотели. — Не может быть, чтобы кто-то из моих учителей хотел сделать со мной что-то подобное.

— Детка, нет на свете ни одного натурала, который не хотел бы залезть к тебе в трусики. Только им никогда не удастся. Потому что. Все. Это. Мое. — Он произносит свое утверждение медленно, твердо, проводя рукой по моей голой киске.

— Ага, вся твоя. Только твоя. Но я все равно хочу знать. Где ты научилась так танцевать?

— Моя мама заставляла нас брать уроки танцев все детство. Когда мне было тринадцать, я подкупил учителя бальных танцев, чтобы он прикрыл нас. Вместо уроков бальных танцев, за которые платила мама, мы изучали хип-хоп.

Он говорит это так, будто это совершенно нормально для тринадцатилетнего подростка давать взятки взрослым людям. И тут мое сознание переключается на «мы» и «нас», о которых он говорил.

— Кто это — мы? — спрашиваю я.

— Я и мой брат.

— Подожди. У тебя есть брат? — Теперь я села на кровати. — Как я могла не знать, что у тебя есть брат?

— Джош. Он на два года младше меня. Большую часть времени проводит на семейном конном заводе. Он также генеральный директор «Маккинли Индастриз».

— Хорошо, я хочу с ним познакомиться.

— Конечно, когда-нибудь. — Он говорит не слишком уверенно, как будто не хочет, чтобы я знакомилась с его братом. Я бы еще покопалась в этом, но я чертовски устала.

Укладываясь обратно, я пристраиваю голову ему на грудь. Поцеловав его грудь над сердцем, я говорю:

— Я люблю тебя, Дин, так сильно, что это меня пугает. Потому что, если я потеряю тебя снова, я буду не просто сломлена, я разлечусь на миллион осколков.

— Элла, ты меня не потеряешь. Я никуда не уйду. На самом деле, когда мы вернемся в Сидней, куда бы ты ни пошла, я пойду с тобой. Я не оставлю тебя ни на секунду. Возможно, будет хорошей идеей немного поработать дома.