Я вижу все, как будто это было вчера: я умоляю Дина остаться, не бросать меня, а потом смотрю, как он выходит за дверь, даже не оглянувшись. Он решил уйти, забрав с собой часть меня, оставив меня разбитой внутри.

С той ночи я не спала в этой комнате. Я собрала сумку и отправилась жить в дом Брэя, пока не пришло время переезжать в Мельбурн. Скажем так, это решение не очень понравилось моему брату Заку; он потребовал, чтобы я осталась в Сиднее.

Но я не собиралась отступать и в конце концов победила. Помогло и то, что Брэй, когда он наконец очнулся от комы, был на моей стороне. О да, моего брата подстрелил какой-то сумасшедший идиот в «Слиянии». Он пролежал в коме два месяца. Я, честно говоря, думала, что он никогда не очнется. Но он пришел в себя, и когда однажды в больничной палате он услышал, как мы с Заком спорим о моем переезде в Мельбурн, он сжалился надо мной. Он сказал Заку, чтобы тот отпустил меня, что так будет лучше.

Он знал; Брэй был единственным человеком, кому я рассказала о своих чувствах к Дину. Он также знал, как сильно я переживала из-за того, что Дин не хочет быть со мной. Хотя он подержал меня, чтобы я смогла переехать в Мельбурн, как только у него появилась такая возможность, он раз в месяц летал ко мне, чтобы проведать.

Первые шесть месяцев Зак приезжал раз в две недели. Затем Алисса родила моего очаровательного племянника Эша. После этого визиты Зака стали ежемесячными, и он всегда брал с собой Алиссу и Эша. Мысль об Эше заставила меня улыбнуться; единственное, что меня радует в возвращении, — это то, что я смогу проводить много времени, будучи тетей Эллой для него и моих племянниц-близняшек.

У судьбы есть забавный способ возвращаться к тебе. Райли, жена Брэя, подарила ему двух девочек-близняшек, которые, как я часто напоминаю ему, станут подростками раньше, чем он это поймет. Лили и Хоуп сейчас всего по полтора года — милейшие рыжеволосые и зеленоглазые малышки. К счастью, они похожи на свою мать, Райли, жену Брэя.

Зак и Брэй воплощают в жизнь свои мечты, счастливо женаты, имеют детей и собственные семьи. Как бы они ни вовлекали меня во все свои дела, а я имею в виду каждую мелочь, это не то же самое. Я хочу такой любви, какая есть у них с женами. Я хочу, чтобы кто-то любил меня так же яростно, как Зак любит Алиссу. Я хочу, чтобы кто-то боролся за меня, как Брэй борется за Райли.

Я не уверена, что это когда-нибудь случится в моем будущем. Я слишком сломлена. Я изуродована шрамами как внутри, так и снаружи. Их можно увидеть, только подойдя достаточно близко, а я никого к себе не подпускаю. Единственный человек, который видел все мои шрамы, действительно видел их, — это Брэй. И то только потому, что он застал меня в один из самых тяжелых моментов.

Два года назад Брэй приехал с одним из своих неожиданных визитов. Брэй, будучи Брэем, позволил себе войти без стука. Я, будучи собой, совершенно не замечала его присутствия: дверь в ванную открыта, бритва в руке, глаза закрыты, когда бритва вспарывает кожу. Эйфория разлилась по всему телу; покой овладел моим лихорадочным разумом, и я погрузилась в блаженство боли.

Брэй был вне себя. После того как мы посидели, обнявшись, — я плакала, а он держал меня словно в тисках, будто боялся, что я улечу, — он наконец немного успокоился. Следующие две недели он жил в моей квартире, искал терапевтов и ходил со мной на сеансы к пяти разным врачам, пока я не нашла того, с кем мне было комфортно.

В течение этих двух недель Брэй также заставил меня записаться в спортзал и посещать занятия по боксу. В качестве аргумента он приводил какую-то чушь о том, что физические упражнения делают людей счастливыми. Я не стала объяснять ему, что я была не несчастна, а сломлена.

Я резала себя не потому, что мне было грустно. Я делала это, потому что мне нужна была боль. Боль не только помогала мне чувствовать себя живой, но и отвлекала от мыслей в моей голове. Она была как наркотик, и я была зависима от кайфа, который получала от нее. Я был зависима от освобождения, которое она давала.

Брэй был прав: физические упражнения помогли мне стать более уравновешенной. Моя зависимость не прошла, но теперь я могу удержаться несколько месяцев подряд. Я не нуждаюсь в этом так сильно, как раньше. Я продолжаю еженедельные сеансы терапии. Брэй взял с меня обещание: он сказал, что никому не расскажет, если я буду продолжать терапию.

Мысли о том, чтобы порезаться сейчас, в этой комнате, вызывают желание сделать именно это. Я чувствую, как зудит кожа, как учащается сердцебиение.

Выбросив из головы мысли о прошлом, я выхожу из своей комнаты, закрываю за собой дверь и направляюсь в комнату Брэя. Я не могу находиться в этой спальне. Бросив сумку на его кровать, я роюсь в ней, пока не нахожу свою тренировочную одежду. Мне нужно пойти в спортзал, пока я не поддалась нахлынувшему на меня желанию.

Следующий час я провожу на беговой дорожке. Из колонок звучит «Fight Song» Рэйчел Платтен. Я спрыгиваю с беговой дорожки, а мои мысли концентрируются на боксерской груше. Мне очень хочется ударить что-нибудь прямо сейчас. Я разворачиваюсь и останавливаюсь, поднося руку к сердцу.

— Господи, Брэй, предупреждай девушку в следующий раз, когда соберешься подкрасться, — я пытаюсь перекричать музыку.

Брэй смеется, идет вдоль стены и выключает музыку.

— Во-первых, я не подкрадывался; ты должна быть более внимательной к тому, что происходит вокруг, сестренка. Во-вторых, иди сюда и обними своего любимого брата.

— Я вся потная, Брэй. Ты не хочешь обнимать меня прямо сейчас. — Я двигаюсь в сторону боксерской груши, — мне все еще хочется ударить по чему-нибудь. Не успеваю я дойти до нее, как меня подхватывают и крутят вокруг себя.

— Черт возьми, Брэй, опусти меня! — Я пытаюсь нанести удар, но из-за того, как он меня держит, мои кулаки встречают только воздух. К тому времени как он ставит меня на ноги, у меня кружится голова, и я отступаю на шаг назад.

Как только я прихожу в себя, я бью его по руке.

— Не лезь ко мне, придурок. Я не в настроении, — рычу я на него.

— О, маленькая Элла хочет сразиться с чемпионом? Ладно, давай. Покажи мне, что ты умеешь, малышка.

Брэй начинает прыгать вокруг с поднятыми кулаками; он не знает, что я поднаторела в этом. Сейчас у меня накопилось достаточно злости и разочарования, которые нужно куда-то выплеснуть. Почему бы не направить их на лицо этого красавчика?

Улыбаясь ему, я тихо смеюсь, прежде чем размахнуться и нанести правый хук в челюсть. Его голова поворачивается в сторону. Я застала его врасплох. Я жду, что он набросится на меня, но он этого не делает. Он просто смотрит на меня с ошарашенным выражением лица.

— Черт возьми, Элла, где ты научилась так бить? — спрашивает он.

Пожав плечами, я поднимаю руки вверх, готовая нанести новый удар.

— Я тренировалась. Давай, я могу больше.

— Угу, я уверен. И как долго? — спрашивает он.

Каждый раз, когда я с ним разговариваю, он задает мне один и тот же вопрос: Как долго? Как давно я не резала себя? Я всегда отвечаю честно. Я не могу ему врать, он все равно, наверное, сможет это определить.

— Шесть месяцев, — говорю я с улыбкой, потому что три месяца — это самый долгий срок, который я выдерживала до этого.

— Хорошо, пусть это число растет. Опусти руки, пока не поранилась. Я не буду с тобой бороться, милая.

Когда он собирается уходить, я выставляю ногу, делая ему подножку. Я запрыгиваю на его спину, когда он падает на пол, и цепляюсь за него, как обезьяна.

— О, Брэйден Уильямсон боится своей младшей сестры? Что подумают фанаты? — поддразниваю я.

Брэй не дрался с тех пор, как его ранили. Ему пришлось уйти с ринга. Теперь он владеет и управляет сетью спортивных залов ММА, которые он называет «Клуб С». Настоящий «Клуб С» — бойцовский клуб, который они когда-то организовали в подвале клуба Зака, и о котором я не должна была знать, — ребята закрыли. Теперь все, чем занимаются Зак и Брэй, абсолютно легально.