Стоп!

А откуда во мне вдруг появилась Снежная королева?

Черт!

Я нажала копку выключения компа и побежала на кухню за своей колдовской книгой, хранившейся за электродуховкой в специальном контейнере. Можно сказать, в своеобразном сейфе, который даже в пожаре не сгорит. А если утонет (теоретически), то после определенного заклинания, всплывет.

Открыла духовку, чуть приподняла и дернула. Вытащила из кухонного гарнитура и залезла левой рукой в правую сторону освободившейся ниши. Нащупала тонкий металлический бок сейфа и достала его. Судорожно прошептала нужные слова и трясущимися руками выхватила книгу обычного размера, похожую на томик Островского. Только не в зеленой, а в черной кожаной обложке с пожелтевшими от времени страницами.

Пока листала, положив на стол, надеялась, что ошиблась.

Но дойдя до раздела заговоров-проклятий, обомлела. Одна страница пропала! Именно та, на которой был записан еще моей пра-пра- и далее бабушкой древний текст, рекомендуемый никогда не применять. К тому же в самом начале было написано красным (возможно кровью) — «Последствия непредсказуемы».

Красивый термин «Снежная королева» там не звучал, поэтому я сразу и не догадалась. Это ж после сказки Андерсена, ведьмака, люди узнали о могущественной полубогине мороза и льда. А в моей колдовской книге было всего-навсего написано, что можно заморозить чувства. И что-то еще. Не помню что. Я ведь особо не вчитывалась, следуя предупреждению родни.

Приглядевшись, увидела, что страница была аккуратно вырвана, оставив только в одном месте маленький оборвыш. Так что загляни я в книгу по своим делам, ни за что бы не обнаружила пропажу. Только вот так, зная, чего ищешь. Отличный ход. Ну, и кто его сделал? Вот сейчас и узнаем.

Ни одному существу на свете я не говорила о придуманном мною заговоре, который позволял увидеть прошлые события. Это мой секрет секретыч. Хотя громко сказано — увидеть. Рецепт надо еще дорабатывать. Возможно, какие-то волшебные травы добавлять и зелье варить. В общем, предстоят адовы деньки. Но начало положено. Работает, правда, пока только на колдовской книге. Видимо ее сила увеличивает эффект от подобранного набора слов.

Я наложила ладони на место исчезнувшей страницы, закрыла глаза, сосредоточилась, собирая имеющуюся во мне магию в кончики пальцев, и прошептала. Открыла глаза и увидела замелькавшие на кухне туманные образы. Будто над книгой возникла яркая цветная голограмма. Но ничего не понятно. Слишком быстро картинки сменяли одна другую. Часть из них я взглядом ухватила, а часть, причем большую, пропустила.

Нет, так дело не пойдет. Проще камеры во всех комнатах поставить. Однако и они не помогут вернуть прошлое, ушедшее от нас несколько лет назад. Я прошептала заговор еще раз, а затем громко вслух, усиливая звуковой ряд. И тут…

Неясные образы стали вырисовываться отчетливее. И уже можно было разглядеть составляющие их детали. Сначала картинки замелькали разноцветьем — голубым небом, зелеными деревьями, солнечными лучами среди листвы, мимо проезжающим машинами и торопившимися куда-то людьми. Затем сменились темным небосводом с сияющими звездами, которые с тоской глядели в окно, и тусклой лампой на кухне моей старой московской квартиры.

Мы сидели с Ингой и выпивали. После похорон Андрея и вроде после девятого дня поминок. А скорее всего на девятый день, когда гости разошлись, а подруга осталась помочь с уборкой. Все это время я ходила словно зомби и делала лишь то, что положено. Также автоматом согласилась на предложение подруги продолжить поминать, что затем вылилось в отключку с моей стороны. Начало вечера, вот этот момент, я помнила, а дальше… ничего.

Наутро Инга, оставшаяся ночевать, причитала как наседка, выражая мнение, что мне совсем нельзя пить, и спрашивала о моем состоянии, которое было жутким. Именно жутким — это если без подробностей о побегах к унитазу с желудочными спазмами и прочих «прелестях» похмелья. Так что интересоваться тем, почему Ингу слишком настойчиво заботит мое состояние, ни желания, ни сил не было. Сама-то она, как ни странно, была тогда в отличной форме.

Я только сейчас поняла почему, когда увидела продолжение «банкета».

Изрядно напившись, мы варили зелье!

Вернее, напилась я. Инга же чуть прихлебывала из одного и того же бокала. И своим разговором о том, как ей меня жалко, как страшно пережить смерть любимого, довела меня до самобичевания. Я тоже стала себя жалеть, а потом сказала, что больше этого не хочу и растрепала про древний заговор. Что было дальше, нетрудно догадаться. Можно даже не смотреть. Понятно же, что зелье сварилось, и я его выпила.

Отсюда и интерес Инги к моему состоянию, которое на следующий день стало великолепным. Я перестала переживать по поводу смерти Андрея и, проведя 40-й день, собралась и уехала из Москвы, чтобы больше ничего не напоминало мне о счастливых и страшных днях. Я перестала что-либо чувствовать. А так как про опасное зелье напрочь забыла, сочла это обычным психологическим отрицанием случившейся трагедии. А дорогая подруга молчала. В своих интересах.

Теперь я все знаю. Ведь судя по картинкам, листок с рецептом вырвала Инга и возможно где-то применяла. Не за это ли ее производство накрыли охотники? Написано же «последствия непредсказуемы». Явно что-то пошло не так. Надо бы у подруженьки спросить. Да даже со мной пошло не так — я снова влюбилась. Наверное. Хотя… тут надо еще подумать.

Я закрыла колдовскую книгу, положила ее в сейф и убрала на место. Всунула в кухонный гарнитур духовку, тщательно протерла стеклянную дверку, вымыла руки и уселась на табурет. Что дальше?

С подругой предельно ясно. Самолюбие с огромным эго сыграло с ней злую шутку. Не простив мне любви Андрея, даже после его смерти продолжала мстить. Скорее всего, просто по привычке, а может из зависти, что более вероятно. Ни денег у нее со временем не прибавилось, ни счастливой семейной жизни не случилось. Одна радость — у меня было намного хуже, как она считала. А после заговора сбросила меня со счетов совсем. А тут известие о свадьбе как снег на голову.

Как Инга ловко подсуетилась с заказом оборотней на скрижали надо еще разобраться. Но в том, что к подставе инкуба подруга имела непосредственное отношение, сомнений нет. Хорошо бы выяснить подробности. Впрочем, в данном случае считаю, что Карл Людвигович разберется с этим сам и лучше меня. У него ресурсов больше. А я возвращать долг местью Инге не собираюсь. Пусть живет, как умеет. Просто у меня такой подруги больше нет. Вот и все.

Стал понятен ее приезд в Красногородск. Наверняка захотела посмотреть на меня своими глазами (я же от измены любимого снова страдаю), а возможно и новую порцию зелья подлить. Вон как разозлилась, когда я Стефана впустила, а не осталась с ней наедине. И Алекс Инге не понравился, хоть и попыталась залезть к нему в штаны. Я-то сначала подумала, что он как оборотень оказался не в ее вкусе. А получается, Ингу взбесило его доброе отношение ко мне.

И все же прежде чем навсегда расстаться с дорогой подругой, с которой столько лет провели вместе, я решила, что надо бы нам поговорить. Зачем? Не знаю. Что-то внутри меня гложет. Недосказанность, наверное. А может, я в глубине души надеюсь, что Инга раскается? Извинится и будет молить о прощении? Мол, я дура завидущая, прости меня, Дашенька. Да, возможно надеюсь. И даже прощу. Возможно. Но дружбе конец.

Я подвинула ближе к себе телефон, валявшийся на столе, и набрала Ингу.

Абонент оказался вне доступа сети. Странно. Ведь подруга никогда свой гаджет не выключала. Да и поехали они со Стефаном не в лес, а на окраину города, где связь не пропадает. Заподозрив неладное, набрала инкуба. Звонки пошли, фух… но отвечать никто не спешил. Позвонила снова, начиная переживать. Что там случилось-то?

В ту же минуту зазвенел звонок.

— Даш, мне пока некогда, — быстро заговорил Стефан. — Мы только что приехали, и нас тут встретили не очень дружелюбно, мягко сказать. Что-то срочное? Если нет, то я перезвоню.