В сгущающихся сумерках «Трезубец Посейдона» приблизился к входу в небольшую бухту, отмеченную Агрием на карте корабля. Море было спокойным, и заходящее солнце заливало землю теплым сиянием, когда пираты обогнули мыс и медленно подгребали к берегу. Пара невысоких утесов возвышалась по обеим сторонам изогнутой полосы мелкого песка шириной в полмили.  Мелкий кустарник рос недалеко от моря, а в стороне стояли развалины какой-то давно заброшенной деревни. Телемах осмотрел руины, но не увидел никаких следов какого-либо проживания. Кроме главного входа в бухту, единственным другим подходом был узкий канал между ближайшим мысом и большим скоплением камней. Вокруг песчаной косы едва виднелся участок отмели.

- Кажется, мы здесь первые, - сказал Кастор, оглядывая пустынный залив.

Телемах кивнул:  -  Агрий, должно быть, погнался  за кораблем, который мы преследовали.

- Либо так, либо его корабль повредил шквал, и ему пришлось искать убежище в другом месте. Тем не менее, его человек выбрал хорошее место для укрытия. У римлян мало шансов найти нас здесь.

Телемах оглянулся на вход в залив. Низкие мысы по обеим сторонам укрывали пиратов от глаз проходящих судов, в то время как любые приближающиеся корабли были вынуждены пробираться через прибрежные песчаные отмели, что давало экипажу «Трезубцу Посейдона»  достаточно времени для подготовки в случае нападения.

- Выглядит достаточно спокойно, - сказал он. - Будем надеяться, что нам не придется здесь долго ждать.

Кастор отмахнулся от его беспокойства взмахом руки:  -  Агрий  прибудет  сюда, как только сможет. Даже он не настолько безумен, чтобы в одиночку охотиться на побережье Италии.

- Я не уверен.

Квартермейстер улыбнулся ему: - Я полагаю, ты не особо полюбил  нашего нового партнера?

Телемах уже собирался ответить честно, когда вспомнил, что теперь он первый помощник, и было бы неправильно открыто сомневаться в суждениях Буллы перед людьми. Он закашлялся: - У Агрия есть свои качества. Но его методы не завоюют нам друзей. Уже достаточно того, что мы охотимся недалеко от Равенны, и расправа с экипажами  каждого корабля, который мы захватываем, только усиливает решимость римлян выследить нас.

- Это смотря как  взглянуть на это.

- Ты не согласен?

- Агрий, возможно, не всем нравится  как и фалернское, но он выполняет свою работу. Об этом можно много судачить, учитывая наши недавние трудности.

Телемах пожал плечами:  - Я просто надеюсь, что Булла знает, во что ввязался.

- Не беспокойся о капитане, парень. Я знаю его столько же, сколько и всех в этой команде, и он отнюдь не дурак.  Он нас развернет, пока не станет слишком жарко.

- Надеюсь, ты прав, - тихо ответил Телемах.

Кастор сменил тему и наклонился ближе: - А как насчет человека, предавшего твоего брата? Ты приблизился к тому, чтобы выяснить, кто это?

- Еще нет.

Последние несколько дней Телемах внимательно следил за командой, выискивая любой намек на подозрение или вину. Но не было ничего, что указывало бы на личность предателя, что усиливало его сильное разочарование. Он так и не приблизился к раскрытию местонахождения своего брата, а его попытки найти человека, предавшего его, пока не увенчались успехом. Время истекало, и менее чем через месяц Нерей будет приговорен к мучительной смерти от рук римских властей.

Он смотрел вперед, пока они скользили мимо канала. Рядом с мачтой Булла выпрямился и закричал через палубу: - Правь к мелководью, Калкас!  Телемах, приготовься бросить якорь!

- Есть, капитан!

По команде первого помощника Басс и трое других хорошо сложенных мужчин поспешили к якорному ящику, подняли прочный деревянный якорь, утяжеленный железными лапами, и перетащили его на корму. Затем Телемах крикнул экипажу, чтобы подняли весла, и гребные лопасти поспешно вытащили из прорезей. Раздался всплеск, когда якорь упал за борт, и трос вырвался из клюзов, заставив «Трезубец Посейдона»  встать на небольшом расстоянии от берега.

Как только корабль был поставлен под охрану и определены  вахты, люди, наконец, смогли расслабиться. Они поужинали на палубе холодным пайком, поскольку Булла запретил разводить костры, которые могли бы выдать их присутствие. Ночь прошла мирно, и незадолго до рассвета команда зашевелилась и приступила к своим обязанностям, ожидая прибытия Агрия. Густая гряда тумана висела над поверхностью моря, скрывая за тонкой серой дымкой вход в бухту. Не было никаких признаков «Пегаса», и некоторые из мужчин начали открыто ворчать по поводу поломки всех планов.

Телемах поднялся на палубу после утреннего осмотра трюма и нашел Гераса у гака, смотрящего за корму.

- Что так долго задерживается  Агрия? - пробормотал Герас. - Он уже должен быть здесь.

- Может быть, он где-нибудь высадился на берег и занялся ремонтом.

Герас покачал головой:  - В любом случае, сегодня мы много не наохотимся. Нет, если этот проклятый туман не рассеется.

Их прервал крик одного из пиратов:  - Приближается парус!

Телемах повернул голову к бухте, когда Булла и старшие матросы прекратили свои дела и поспешили к нему. Когда они столпились на корме «Трезубца Посейдона»,  Телемах напряг глаза и увидел едва различимые очертания корабля, выходящего из тумана в четверти мили от него. Ее темный вымпел плясал над мачтой от дуновения ветра над заливом.

- Это «Пегас», - сказал Булла.

- Самое время, химеры его побери, - проворчал Вирбиус. - Сидим здесь на задницах  достаточно долго. Будем надеяться, что они привезут  хоть немного добычи.

- Скоро узнаем.

На глазах у Телемаха по палубе «Пегаса» рассредоточились едва различимые фигурки и свернули грот. Весла скользнули вперед, и через несколько мгновений, чтобы войти в ритм, лопасти вошли в равномерные гребки, продвигая корабль вперед. Несколько человек поднимали якорь, готовые бросить его за корму, в то время как свободные матросы  держались за поручни и приветливо  махали пиратам на другом корабле. Экипаж, казалось, был в расслабленном настроении, и не было никаких признаков повреждения мачты или такелажа «Пегаса».

Телемах внимательно смотрел  на судно, но в предрассветном тумане не смог разглядеть Агрия, поэтому поднялся на небольшое расстояние вверх по канату, чтобы лучше видеть. Среди фигур на палубе он заметил одного мужчину, более крупного, чем остальные, украдкой поглядывающего на кормовой грузовой люк. Телемах бросил взгляд в том же направлении и ощутил внезапную дрожь, пробежавшую по его спине. Он крикнул Булле:  -  Капитан, это ловушка!

Булла нахмурился, глядя на первого помощника:  -  О чем, забери тебя химеры, ты говоришь?

- Там!-  Телемах указал на другой корабль. Гребень шлема римского центуриона возвышался над козырьком  люка, ведущего в трюм «Пегаса». Он также увидел несколько  легионерских шлемов и сверкающих наконечников мечей. – Там в трюме римляне!

Прежде чем Булла успел ответить, на палубе «Пегаса» раздался крик. Телемах оглянулся и увидел здоровенного мужчину, кричащего на латыни и выхватывающего из-под плаща меч. Другие фигуры на палубе тоже обнажили свое оружие, и в следующий момент по всему заливу разнесся гортанный рев, когда из грузового отсека высыпала волна тяжеловооруженных фигур, одетых в белые туники и доспехи вспомогательных войск  и размахивающих мечами и щитами. . Булла в ужасе смотрел, разинув рот, когда понял, что происходит.

- Кажется, нам  триндец  …  

Как только эти слова слетели с губ Буллы, римские офицеры на палубе «Пегаса» отдали приказы, а гребцы набрали скорость и направились к «Трезубцу Посейдона». На одном дыхании морские пехотинцы пронеслись по палубе, некоторые уже готовили свои абордажные тросы. Мгновение на «Трезубце Посейдона» никто не двигался, а команда ошеломленно смотрела на несущийся к ним военный корабль. Тогда Булла встряхнулся от оцепенения и отскочил от перил.