— Вот как. А сейчас ты тоже что-то видишь?

— Да.

— И что это? — спросила я. — Не волнуйся, мы шаманки, поэтому осуждать не будем. Покажи, где этот предмет.

Хваён посмотрела по сторонам, словно чего-то боялась, а потом указала в сторону ножен меча, стоявшего на подставке у задней стены комнаты.

— За фамильным свитком что-то есть красное.

Хани немедля развернулась и стала шарить по стене, заранее подняв бумагу. На ней было каллиграфически написано: «Заманить на крышу и убрать лестницу».

— Нашла! Вот, смотрите!

Хани раскрыла ладонь и показала нам желтый прямоугольный листок с заклинанием. Красными чернилами на бумаге нарисовали человечка с сердцем, а вокруг, словно иголки, в него втыкались витиеватые традиционные иероглифы, как будто писавший из-за чего-то спешил.

— Это же пучжок! — Хваён неприятно удивилась и резко встала с места.

— Пучжок?

— Это шаманский амулет. Им можно как защитить, так и проклясть. Что в этом случае, сразу понятно.

— Его надо сжечь! — уверенно произнесла Хваён. Прямо сейчас, как только нашёлся шанс вылечить брата, девушка начала источать зрелостью. До этого она лишь пыталась выглядеть взросло, но подростковое лицо и мышление выдавали её истинный возраст.

— Разумеется, но сначала мы произнесем слова… шаманские, — Хани немного успокоила рвение Хваён.

— Поняла. Госпожа Соня сейчас с нами в доме бабушки и дедушки, поэтому она ничего не скажет, если мы сожжем пучжок в печи.

— Идём! — вдохновилась Хани.

…

— Я сейчас договорюсь, — Хваён заверила и удалилась на кухню, оставив нас стоять под мэйхуа во дворе.

— Как думаешь, это быстро?

— Думаю, да. Соня сначала прислуживала как личной слугой маме Хваён, приехав с ней аж с далёких островов Наквонгва. Она с мамой Хваён была очень близка, поэтому сразу же после смерти хозяйки согласилась стать няней её дочки. Она очень сильно любит Хваён, словно родная дочь.

— Как родная дочь… Где, кстати, тогда подруга-молочная сестра Хваён? — внезапно захотелось узнать.

— Странно, она везде должна сопровождать госпожу. Когда вы встретились, ты не видела рядом с ней никого?

— Вообще никого, — я помахала головой.

— Неудивительно ли это? Мина любит сбегать из хозяйского дома.

— Но…

— Заходите! — крикнула Хваён, не выходя на улицу.

С порога мы поклонились и поприветствовали госпожу Соня.

— Что вы не надо. Вы гости старшей госпожи Мин, в особенности юной госпожи Хваён, поэтому не надо обращаться со мной так вежливо.

Госпожа Соня махала руками и скромно улыбалась.

— Госпожа Хваён, как я и обещала, отойду всего на пять минут. Хорошо?

— Благодарю, няня. Мы со всем быстро разберемся и уйдем.

— Я верю, что юной господин вылечится. Дорогие шаманки! — Госпожа Соня взяла наши с Хани ладони. — Прошу помогите господину Бинсу и накажите виновных, если здесь замешано колдовство. Да поможет фея Стрекоза! — договорив, няня Хваён ушла.

— Фея Стрекоза?..

В ожидание ответа я по привычке посмотрела на Хани, но та не знала, приподнимая плечи в качестве реакции. В стороне Хваён начинала растапливать печь сильнее.

— Эх, госпожа Хваён, не так это делается, — закатав рукава, к ней подошла Хани. Она подложила дрова в печку, взяла кочергу и помешала внутри. С их стороны пошёл сильный жаркий воздух. Огонь разгорелся до нужной температуры.

«Боже, печь растопить умеет, а готовить — нет. Как же она мило чудна».

Теперь была моя очередь подойти. В правой ладони я осторожно держала колдовской амулет. Хани заранее мне рассказала, что на них рисовали кровью, поэтому с неприязнью касалась только краев.

— Вы готовы? — я с вопросом вторглась, словно в собрание ведьм.

Они кивнули.

— Отлично. Прежде произнесем защитные слова.

По пути мы с Хани думали, что бы такого сказать, пока ко мне не пришла идея.

«Разреши мне на этот раз взять роль шаманки, Хани».

«Хорошо, шаманка Ким Мирэ».

Приподняв желтый листок над огнем, я готовилась произносить заклинание.

— Будьте внимательнее, повторяйте за мной.

Хваён и Хани вместе сглотнули. Чего уж скрывать, я тоже занервничала. Хором мы проговаривали:

— Все плохое, что впитала бумага; все плохое, что хотел сделать человек, пусть пламя очистит зло и заклятие сгорит. Человек, что пострадал вылечится, а человек, что колдовал, получит по заслугам. Да будет так, асурапальбальтха!

Без промедления я кинула в печь проклятый пучжок. Внезапно оранжевое пламя окрасилось в невероятно насыщенный алый цвет. Как малые дети мы — три молодые девушки — увлеченно смотрели на то, как догорала бумажка в печи.

— Итак, думаю, что сделали все правильно.

— Неплохо, ученица, — похвалила Хани и легонько похлопала мою спину.

— Я, — у Хваён загорелись глаза, ярко показывая желание девушки.

— Иди, проверь, брата, — улыбнулась я.

Выслушав меня, Хваён мигом рванула к Бинсу.

— Её же не раз ругали за бег, янбаны которого считают грубостью?

— Абсолютно верно.

Убрав за собой улики — до конца избавившись от пучжока — с легкостью на душе мы пошли в сторону выхода.

— Поручение богини исполнено, пора и домой идти есть! — радовалась Хани.

Я чуть посмеялась от её честности.

— Попросим госпожу Пэк приготовить сладко-острую свинину?

— А мне нравится твой ход мыслей. Нам надо попросить её ещё об макколи.

— Хочешь выпить?

— А почему нет? Повод есть.

— Скажи, ты всегда же найдешь повод.

— Это не правда! Я…

— Шаманки Сон и Ким! Шаманки Сон и Ким! — посреди двора семьи Мин остановила нас пухлая служанка. Краснощёкая и со сбитым дыханием от бега она пыталась отдышаться. Она поклонилась и попыталась рассказать то, что её было велено. — Старш. шая г-госпо. жа, старшая госпожа Мин, ух. Сказала передать вам вознаграждение за старшего внука, вот возьмите.

Хани забрала мешочек, судя по опустившейся руке онни, нелегкий.

— Так же она ска. сказала, что подготовила вам палан…паланкин. Он рядом с входом. Благодарим шаманок за помощь! — Служанка ещё раз поклонилась. — Госпожи Мин также извиняются за то, что не могут лично попрощаться с вами.

— Ничего, все в порядке, благодарим вас служанка… — я начала.

— Служанка Ку.

— Передайте, пожалуйста, вашим госпожам, что мы благодарны им за материальную помощь. Мы надеемся, что старший сын семьи Мин быстро вылечится. За, то что они не сопроводили нас мы понимаем и не обижаемся на них. Также благодарим и вас за быстрое сообщение, — завершила вежливо Хани.

— Немного отдышитесь, служанка Ку. Ничего не случится, если вы пару минут постоите на месте. До свидания.

С Хани мы поклонились женщине и через мгновения вышли. У ворот дома Мин, как и было обещано, нас ждал цветастый паланкин, где бамбуковые занавески закрывали два открытых окна по бокам. Для его передвижения стояли четверо крепких мужчин.

***

Внутри паланкин совсем отличался от внешнего вида. Места едва хватало на двух людей. Мы сидели на жестких квадратных подушках, совсем не помогающих от мысли того, что наши попы и жизни находятся буквально в чужих руках.

— Ну как, вам понравилось? — из ниоткуда появилась черная змея. Она заставила Хани сесть рядом со мной и приняла человеческий облик.

Богиня в темно-синем ханбоке с вышивкой белой змеи на весь чогори выглядела как женщина средних лет, со слабо выраженными морщинами, с шелковистыми черными волосами, собранные в кульку на затылке шпилькой с парой-тройкой бубенчиков, с мясистым кончиком носа, тонкими красными губами и, несмотря на серьезное, безэмоциональное лицо, добрые глаза.

— С одной стороны — интересно, конечно. Но то, чем брата Хваён опоили это немного, бе. — От воспоминаний у меня прошлись мурашки, а лицо зажмурилась.

— Дитя, как же тогда ты трогала проклятый пучжок?

— А с ним было что-то не так? — заволновалась Хани, невольно пискнув.