«Стране нужно много толковых рабочих или хотя бы способных выучить народ началам грамматики да счета учителей, и совсем не нужны „вечные студенты“» — так объяснил цесаревич будущие перемены, чем изрядно оскорбил погрязших в студенческой жизни подданных.

Вторая причина для недовольства — некоторые студенты в свете очевидной, лично обозначенной ориентированности будущего Императора на будущее и прогресс (включая такие прогрессивные вещи как Конституция и Дума) решили, что несколько придушенная в последние годы студенческая вольница получит второе дыхание. Жестоко обманулись.

«Образование призвано наделить человека комплексом потребных знаний, умений и навыков, кои человек будет применять на всем протяжении своей карьеры. Университет предназначен для взращивания особо специализированных кадров. Я далек от иллюзий и откровенно идиотских высказываний навроде: „дашь студентам самоуправление, так они и решат, будто учиться им вовсе не надо“. Я уверен, что любителей без толку просиживать штаны среди вас нет, и поэтому студенческое самоуправление вам, господа, не нужно совершенно. Вам нужен студенческий профсоюз, призванный защищать студентов от произвола отдельных преподавателей. Надеюсь, таковых в славном МГУ нет и не будет, ибо самодурство и взращивание личной неприязни к студентам противоречит профессиональной этике, а значит служит причиной отставки. Остальное — учебная программа, регламент занятий и экзаменов — будет устанавливаться сверху, в соответствии с потребностями Империи».

Полнейший облом! Начиная со средних веков студенты привыкли чувствовать себя отдельной кастой. Свободной, прогрессивной, спаянной корпоративной солидарностью и крайне шумной. Этот студенческий драйв для многих «вечных» и стал основной причиной задержаться в университете подольше. А теперь, получается, все ВУЗы Империи в одночасье превратятся в унылые казенные места типа гимназий и училищ. Просто и скучно учиться и сдавать экзамены — это же почти невыносимо!

Были, однако, и другие представители студиозусов, которым все эти кабаки, лишенные смысла мероприятия и длинные диспуты на тему «как бы нам сделать университет еще более прикольным и бессмысленным местом» были до одного места. Они пришли сюда, держа в голове либо собственную увлеченность наукой, либо надеясь получить навыки, которые помогут построить карьеру и — про такое в студенческих кругах и говорить-то не принято! — принести Империи реальную пользу вместо мутных бесед «за все хорошее против всего плохого».

Исключения лишь подтверждают правило, и Георгий не обольщался, держа в уме возможные студенческие выступления, с которыми планировал по возможности разобраться гуманно и без последствий для молодых людей, которые, как бы странно это не прозвучало, реально любят Родину и желают ей только добра. О, «общим благом» можно оправдать что угодно, и неисчислимое количество копий было сломано о вечный вопрос — как правильно эту самую Родину любить. Не обошлось и без прямого сигнала — молодой Государь честно предупредил, что митинги и выступления властью будут проигнорированы, а зачинщики, в первый раз получив официальное предупреждение — такой юридический механизм уже готовится — за рецидивы будут подвергаться отчислению. Не успокоятся и на этом — отправятся на каторгу на годик-другой, в зависимости от упертости и причиненного организованным ими мероприятием ущерба.

«Подавляющее большинство подданных Империи регулярно недоедает, вынуждено трудиться с тяжелейших условиях, страна готовится к грандиозным переменам, нам предстоит решить огромный пласт критически важных проблем, и выбор перед вами стоит простой — либо вы в меру сил приносите Империи пользу наиболее правильным способом — честной и старательной учебою и работой — либо я буду вынужден принять меры, которые предохранят метафорическое колесо Империи от втыкаемых промеж спиц палок. Работы впереди много. Работы тяжелой, долгой и системной. В ее свете недовольство недостатком студенческой вольницы, да простит меня Господь за прямоту, проблемой не является вовсе. Надеюсь на ваше понимание — как-никак, в университетах учатся умнейшие люди страны, и чистота понимания является необходимой для успешного получения высшего образования компонентой. Мне не хочется ломать судьбы молодых и светлых голов».

Это же почти прямой вызов, и уже который день по трактирам да забегаловкам особо фанатичные студенты обсуждали, что бы им такого исполнить, дабы показать цесаревичу, насколько он неправ.

Одним из моих любимых фильмов в прошлой жизни был снятый Полом Томасом Андерсоном шедевр «Нефть». Достоинств у фильма много, но сейчас меня интересовала прикладная, так сказать, компонента — хитрый главный герой фильма прорубил скважину под углом, высосав таким образом нефть из участка, хозяин которого оказался слишком жадным и вредным. Называется «дренирование», и, глядя на карту приобретенных в нефтеносных районах Баку территорий, я испытывал глубокое удовлетворение. Нобели и местные их конкуренты подмяли под себя не всё. Увы, на данном технологическом уровне я не могу себе позволить добывать нефть с глубины в километр и более — это проект на перспективу, а закладывать базис и подминать под себя отечественную «нефтянку» нужно уже сейчас. Ряд мелких бакинских нефтяников оказались мужиками здравомыслящими, и в единое акционерное общество «Роснефть» свои наделы объединить согласились. Считай — я выкупил с нюансами. Теперь мне предстоит большой и сложный разговор с Нобелями, намеченный на третий день после моего возвращения в Петербург. Так-то давить и выгонять их с нашей земель не то чтобы необходимо: если они согласятся честно и спокойно работать, отказавшись от вредных для Империи взяток (типа оплаты «потери» заявок на привилегии) и прилежно выплачивая налоги, я нагнетать не стану. Ну а если нет, значит прибегнем как к совершенно рыночным способам конкуренции — демпингу — так и к нерыночным: частым проверкам всего подряд, задушевным разговорам с отечественными партнерами Нобелей о национальности капитала и пресловутому дренированию — мои новенькие участки позволят его осуществить. Закона о запрете такого нет, и принимать его или нет — решать мне. Очень удобно! ОАО в процессе регистрации, уважаемые москвичи с обязательным включением москвичей-инородцев — для купирования воплей о «притеснениях» нечистых на руку представителей нацменьшинств — приглашены покупать акции. Контрольный пакет, как и везде, мой, пакеты большие зарезервированы за наиболее состоятельными кланами, включая Морозовых.

Откинувшись на спинку кресла, я с улыбкой вспомнил приходившую ко мне на прием Марию Федоровну Морозову. Тимофей — главный Морозов — умер в 89 году, и возглавить дела клана по идее должен был Савва. Последний оказался слабонервным и после моего милого наезда на приеме впал в истерику и был сослан матерью в старообрядческий монастырь, в течение года отмаливать грехи и учиться не спонсировать террористов — об этом Мария Федоровна рассказала мне сразу после того, как я попросил ее перестать бить челом и просить пощадить непутевого отпрыска.

Шестидесятилетняя дама с приятным, округлым, добрым лицом в коммерческих делах была изрядно подкована, и охотно согласилась приобрести как долю в нефтянке, так и на Лебединском железнорудном месторождении — землица мною куплена, ОАО так же в процессе регистрации. Да, железоделательных заводов у нас много, но в этом деле лишнего не бывает. Железо окружает человека, и поэтому нужно всем. Завод построить можно своими силами — умеем, могём, мощности есть.

От себя, искупая проделки Саввы, Мария Федоровна добавила сто тысяч в счет образовательной реформы и пообещала построить и содержать реальное училище на пятьсот мест с полной оплатой обучения, питания и общагой.

С деньгами вообще удачно получилось — на пятый день моего пребывания в старой столице ко мне подвалил Кирилл и поведал, что местные старообрядцы от души «надонатили» мне полтора миллиона рублей. Просто так. Список доноров прилагается, поэтому я тоже «просто так» чем-нибудь хорошим им отплачу. Кирилл же, уже на нормальных обоюдовыгодных условиях, без малейшего вмешательства административного аппарата и меня лично, наинвестировал во всякое и провернул несколько крупных торговых сделок. Полмиллиона прибавилось на счете, через полгодика придут первые «дивиденды» в размере еще половинки миллиона. Такая же сумма будет капать раз в полгода на протяжении пяти лет. Это, конечно, если Кирил на этом остановится, но останавливаться не хочет. Через годик такими темпами заработает следующий чин.