За окном поезда мелькали (очень медленно мелькали, скорость сбавили для безопасности, а впереди едет специальный поезд — тоже для безопасности) вокзалы, полустаночки и неприметные деревеньки, раскинувшиеся на пространстве между Москвой и Петербургом. Народ, несмотря на популярный маршрут, выглядел бедненько. Интересная особенность, наблюдавшаяся мной и в прошлой жизни: вокруг столицы словно создается аура, которая высасывает из окружающих земель соки. На определенном расстоянии действие «ауры» заканчивается, и города с деревнями начинают выглядеть гораздо лучше, а дороги — улучшаться прямо на глазах. Никакого злого умысла здесь нет, просто так вот оно работает. Депрессивные регионы заканчиваются где-то в районе Урала с востока, а на западе… А на западе мы посмотрим — в Германию я планирую отправиться поездом, посмотрев на все, что встречу по пути. Несколько напрягает стабильно «бунташная» Польша, но при моем появлении беспокойные подданные будут демонстрировать лояльность, а кое-кто — вполне искренне радоваться.
Как и планировалось, в Москву мы едем с Сергеем Александровичем Романовым и его адъютантом князем Юсуповым. Мой адъютант в виде Кочубея тоже в наличии. Имеются и другие уважаемые люди, каждый из которых имеет слуг. Всего — полный Императорский поезд, и даже в него все не влезли. Смена Генерал-губернатора — это большой и хлопотный процесс. Я в Москве пробуду всего неделю, поэтому путешествую «налегке» — всего два десятка слуг и подручных, да еще столько же казаков Конвоя пополам с гвардейцами.
Сергей Александрович в моих глазах имеет несколько неприятную тень будущей Ходынки, но он же не персонально, имея на то злой умысел, испортил коронацию Николая. Любая проблема складывается из комплекса причин. У причин, само собой, есть имена, фамилии и отчества, и я это прекрасно понимаю. Ходынка, однако, не случилась и далеко не факт, что случится — посмотрим на поведение «дяди Сережи», и, ежели он вороватый бесполезный мудак, я охотно дам ему возможность фатально ошибиться и похоронить свою репутацию. Да, жалко народ, но какой у меня выбор? Снять с должности деятеля такого масштаба можно только если он очень сильно и кроваво накосячил.
Пока что все нормально — Сергей Александрович планирует заниматься вопросами водоснабжения, культурно-благотворительными проектами, согласился со мной в необходимости расширения МГУ с обустройством при нем общежитий, а проект переноса столицы вызвал в нем очень большой энтузиазм, ибо грозит исторической славой — кто рулил перестройкой и переносом? Сергей Александрович рулили-с! По объемам работы и почет. Он же обратил мое внимание на проблему, которую я упустил:
— Снабжение Москвы водою уже сейчас вызывает известные трудности. Проблемою является и качество вод — Москва-река пахнет исключительно дурно, в ней мрет рыба, а народ не рискует употреблять воду из нее для питья и приготовления пищи, справедливо опасаясь болезней и отравления.
Точно! Канал имени Москвы! Сооружение это сложное — не банальная канавка от Волги до куда надо, а целая система шлюзов, плотин, ГЭС и насосных станций. Даже не знаю, потянем ли мы такой уровень работ в ближайшие лет десять, но, к счастью, в «ближайшие десять» нам особо и не надо — народ в «новостарую» столицу нагрянет не единомоментно, а в течение времени. Да в ближайшие десять лет и переноса-то не будет: еще готовиться и готовиться. С другой стороны, никто не мешает начать проводить изыскания, потихонечку и малыми силами выкорчевывать лес, немножко копать и вообще закладывать базис. Записываем в блокнотик и просим записать Сергея Александровича — ему за этим следить придется.
— Я полагаю разумною мерою запретить фабрикантам да заводчикам сливать фабричные отходы в Москву-реку, — добавил дядя.
— Было бы замечательно, — одобрил я. — Но куда-то им отходы девать все равно придется, — вздохнул. — Куда ни ткни, найдешь проблему. Прогресс шагает по планете, но баланса в нем нет никакого — многое развивается с опережением. Очень благодарен вам, Сергей Александрович, что заметили проблему с отходами. Помимо них, есть еще и обыкновенная канализация и банальные нечистоты бытового толка. Не только Москва — весь мир рискует отравить водоемы. Прошу вас обождать с запретом стоков — предприятия нам нужны, а Москва-река немного потерпит. Я тем временем озадачу ученых мужей поиском способов очистки стоков перед тем, как они попадут в водоемы.
— Да, Георгий Александрович, — не по регламенту, но вполне приемлемо и вежливо послушался дядя.
Как же много работы! Глаза уже даже не боятся, а пребывают в перманентной панике. Руки, конечно, делают, и делают без ложной скромности немало, но до чего же хочется их опустить, окуклившись во дворце и лениво реагируя на невозможные к игнорированию ЧП. Голод, образование, индустриализация, война, гребаная экология, дипломатические игры — и на внешнюю политику приходится лишь скромная их часть, потому что пороховая бочка, коей является Российская Империя нынешнего образца, распространяется и на долбанный Двор. Я вижу больше других, знаю больше других — в общем, конечно, а не в частностях, где толковый хроноабориген не напрягаясь даст мне фору — но от этого лично мне только хуже. Причины и следствия — я хорошо умею в то и другое, но что толку, если вокруг ворье, неустроенность, забота о личных шкурных интересах, рыхлый научно-производственный комплекс, внешние и внутренние враги и прочая долбанная мировая практика⁈ Прорвемся — никто и не обещал, что будет легко. Да мне вообще никто ничего не обещал — закинули не спросив, а дальше сам. От всей души благодарен Высшим силам на самом деле — реально нравится уровень лично выстраиваемой «движухи» и еще больше нравится сказочное здоровье. Не унываем — продолжаем действовать и предвкушать геополитическую доминацию беспрецедентного для истории масштаба.
Древняя столица произвела уже привычное, двойственное впечатление. Ожидая худшего, я не без удовольствия наблюдал дымящие трубы фабрик, нормальные каменные здания жилого и торгового толка, неплохо одетое население, опрятные деревянные жилые домики и вполне приличные на взгляд из окна поезда улицы. Негативная компонента тоже имелась — выражение «Большая деревня» в эти времена символизирует не обилие знакомых лиц, частоту встреч с ними и скорость распространения слухов, а вполне себе характеризует доминирующий архитектурный стиль и жизненный уклад. Похожую картину, с бегающими по улицам курами, стирающими белье в речках, каналах и ручьях дамами, с частично убранными огородами — порой весьма солидными по размеру — я видел на окраинах Петербурга и до этого, во всех уездных и губернских городах.
На вокзале мы пересели на кареты и направились в Кремль. Вот он изменился (или изменится?) мало, зато площадь узнать было сложно. Главное отличие — отсутствие Мавзолея, потому что ныне Ленин воистину «такой молодой», но «октября» я не допущу. Красная (Старая) Площадь ныне посвящена Ее Величеству Торговле. Справа и слева от замощенной камнем, доступной для проезда площади, расположены торговые ряды в стиле ампир. Ныне — частично разобранные и стыдливо прикрытые деревянными и тряпичными щитами. Местами в торговых рядах зияют дыры, а вон там строятся торговые ряды новые, прозванные Верхними. А я всю жизнь думал, что ГУМ построили большевики!
Площадь была электрифицирована — полагаю, сейчас, когда время едва-едва к обеду, фонари и подсветку памятника Минину и Пожарскому включили чисто чтобы меня порадовать. О, исторический музей! Обязательно схожу.
Ну и, разумеется, площадь, как и вокзал с улицами, по которым нам довелось проехать, была усыпана народом, который махал флагами Империи, криво, но от всей души пел под аккомпанемент оркестров «Боже, Царя храни» и лакомился продукцией вездесущих коробейников. Интересно, Маргарите здесь понравится? Не может не понравиться — я аккуратно покажу ей, куда и как нужно смотреть. И вообще, как говорит Александр — «бабу-то кто слушает?».
А еще по всей Москве раздавался колокольный звон. Много здесь церквей, и каждая вносила свой вклад в охватившее старую столицу торжество. И как же здесь пахнет историей! Со времен Ивана Калиты Москва стала центром русской государственности, и станет ею снова.
