Та внутренне собралась и сказала зазубренную накануне фразу:

– Моя рейна, для меня нет большей чести, чем помочь принцу Сирору. Благодарю за доверие!

– Да благословит его дар светлый лик богини, – ласково сказала рейна и обратилась к сыну: – Сирор, дай шкатулку бесценной Лике.

Мальчик, до этого смотревший в пол, возвёл взгляд к потолку и попытался убежать. Придворные дамы умилённо заохали, кто-то засмеялся. Рейна тоже улыбнулась, но в её глазах застыла тревога, а движения вышли скованными, будто она едва сдерживала раздражение. Она присела рядом с принцем и что-то прошептала ему на ухо. Мальчик мотнул головой и неуклюже хлопнул в ладоши.

Ничего не произошло.

По телу Лики пробежали мурашки. Богиня не одаривала шкатулками умалишённых. Неужели малыш настолько болен?

Мальчик хлопнул ещё раз, и на мгновение в его ладонях появилась ярко-жёлтая шкатулка, которая тут же пропала.

У Лики отлегло от сердца. Рейна заправила за ухо прядь волос и подбодрила сына. Шкатулка появилась вновь и так же быстро исчезла. Сирор затопал ножками, личико его покраснело, а из носа потекли сопли.

«Он же сейчас заплачет!» – подумала Лика, готовая сквозь землю провалиться. Ей было жаль малыша и рейну, у которой подрагивала нижняя губа. Гости молчали. Даже Ринел с сыновьями сохраняли каменные лица, хотя Лика готова была поклясться, что в душе родственники принца ликовали.

Рейна оглянулась на мужа и покачала головой.

– Довольно, – сказал Стефан, и напряжение в зале лопнуло. – Шкатулку принца Сирора откроют позже, в кругу семьи.

На сына он при этом старался не смотреть.

Мальчика увели. Стефан сделался темнее тучи, а рейна попрощалась с гостями и покинула зал, сославшись на усталость и поздний час. Гости продолжили веселиться. Конфуз старались не обсуждать, хотя Лика краем уха слышала сочувственные вздохи женщин и раздражённые реплики мужчин, которые, впрочем, быстро стихли.

Лике подарили несколько безделушек люди, имена и лица которых она не запомнила. Все подарки приходилось передавать слугам, чтобы не таскать всё в руках. В какой-то момент Лику окружила стайка детишек. Девочки показывали свои украшения. Мальчишки говорили заученные комплименты и рассказывали о турнирах, походах, подвигах. Лика старалась поддерживать разговор, но усталость брала верх. Мать, казалось, забыла о дочери, пытаясь узнать, когда будет вторая попытка открыть шкатулку Сирора. Отец сидел за столиком с купцами и, судя по всему, был полностью поглощён вопросами торговли.

Когда принц Севир подошёл к Лике и с фальшивым радушием пригласил пройти с ним в гостевую комнату, та молча пошла следом, слишком измотанная, чтобы пугаться. Она мечтала только о завершении этого дня.

Севир сел на соседний стул, придвинулся поближе и положил обе руки на круглый стол. Опустив голову и глубоко вздохнув, принц резко поставил перед Ликой шкатулку.

Девочка вздрогнула. Шкатулка принца Севира оказалась чёрным деревянным кубом, состоявшим из двадцати семи одинаковых деталей, но его грани перекосились.

– Приступай. Можешь посмотреть со всех сторон, если нужно. Запомни главное: даже если сработает твоя бесценная магия или что там у тебя за способность, открыть шкатулку должен я. Если она щёлкнет, ты тут же остановишься и больше её не тронешь. Поняла?

– Да, мой принц, но я не знаю, сколько это займёт времени. И мои родители будут волноваться о том, где я.

Принц поднял руку, велев ей замолчать.

– Слушай внимательно. Мы просидим здесь столько, сколько будет нужно. Не получится сегодня, значит, приедешь завтра. Послезавтра. И никому ни слова о том, что ты здесь делаешь. А теперь приступай. Я жду.

Лика в первый раз взглянула на принца Севира так внимательно.

Он не привык просить. Принц был упрям. Если его и заставили принять услуги бесценной, то на это наверняка нашлась более важная причина, чем приказ отца или тайна шкатулки.

Севир не хотел быть обязанным кому бы то ни было: бесценной или своей семье.

Из-за худобы ворот белой рубашки был принцу велик. Рукава тоже неплотно облегали кисти. Под глазами и на щеках лежал толстый слой пудры, скрывающий синяки. У принца дрожали пальцы, как будто он долго играл на музыкальном инструменте или… Пытался открыть шкатулку. Может, Севир сломал её и он поэтому стал так холоден?

«В любом случае он принц Ародана. И он опасен».

Всё это пронеслось в голове Лики. Мысли вращались по кругу, связанные, как шестерёнки в часах.

– Да, мой принц, – сказала Лика, сняла мешавшие весь вечер браслеты и взялась за работу. Стоило ей коснуться куба, и его грани сдвинулись и встали на место, как вправленный анатомом сустав.

Части шкатулки перемещались, вроде бы ничем не скреплённые, но неразделимые. Лика попросила принца показать всё, что он пробовал делать со шкатулкой, и он молча выполнил просьбу.

Лика изучила каждую трещинку, все узоры на шкатулке.

«Если бы сама всё делала, давно бы закончила!»

Разгадка в буквальном смысле лежала на поверхности. Лика поняла, что если сложить элементы в нужном порядке, то рисунок сойдётся и шкатулка откроется.

Новая загадка вдохновляла. Лика азартно крутила куб, показывала принцу, как повернуть. Поначалу он даже не увидел узора, который открылся ей, но постепенно и для него в этих закорючках появился смысл. Лика смотрела на шкатулку, строя в голове схемы. Принц Севир, облокотившись на стол, продолжал следить за её шевелящимися губами. Он предлагал разные идеи. Ни одна не подошла. В конце концов он перестал вмешиваться. До этого Лика видела в его резких движениях злость, которую принц тщательно скрывал. Теперь же Севир просто ждал.

В какой-то момент работа застопорилась. Голова гудела, а веки слипались. Начало светать. Лика думала только о шкатулке, поэтому удивилась, когда на миг бросила взгляд в окно.

Лика посмотрела на принца и заметила, что он заснул. Видимо, пора было заканчивать. Она поднялась со стула и пододвинула шкатулку к принцу.

Вдруг её указательный палец нажал на что-то и словно утонул в одном из квадратов, а шкатулка щёлкнула и… рассыпалась на части.

Внутри оказалось пусто.

Принц Севир вздрогнул и вскочил, уставившись на гору обломков.

Лика застыла с поднятой рукой. Она не слышала собственных мыслей. Всё заволокло пеленой, будто голову окунули под воду.

«Пустая. Шкатулка пустая».

– Ты… Стража! – Принц Севир больно схватил Лику, выдернув из этого омута. Он задрал юбку её платья, дёрнул за волосы, затем опрокинул стул, на котором она сидела. – Куда спрятала?!

Лика взвизгнула, закрутилась ужом, но принц был гораздо сильнее неё. В комнату ворвались стражники, и принц Севир бросил Лику им.

– Я ничего не сделала! – прокричала она, когда ей заломили руки.

– Не сделала?!

Голос Севира сорвался на визг. Разгневанный принц смахнул со стола обломки шкатулки и закричал:

– Воровка! Увести! Заковать! Она украла мой дар!

Пир продолжался до глубокой ночи. Гости разбрелись по саду. Мужчины курили трубки и играли за столами в брэг. Женщины облюбовали цветочные беседки, где сплетничали за бокалами вина.

Дора металась между садовых аллей. Она не позволяла себе сеять панику и поднимать на поиски Лики полдвора. Это было бы неприлично, особенно если Лика просто-напросто гуляла с какой-нибудь фрейлиной или проводила время в обществе принца и его слуг. Дора надеялась, что у дочери хватит ума не остаться ни с кем наедине. Прошлой весной девочка расцвела, но вряд ли её интересовали мальчики. Дора помотала головой.

«Нет, Лика с трудом общается с ровесниками. Не станет же она делать что-то безрассудное? Проклятье!»

Столько дней она потратила на подготовку, а найти время и объяснить дочери некоторые вещи не сообразила.

«И кто из нас после этого наделён глупостью? Если окажется, что Лика всю ночь пропадала неизвестно где и непонятно с кем… Богиня милосердная, спаси от позора!»