– И с чего я взяла, что бесценной выделят покои? – Софур вытащила из кармана спицы, клубок и незаконченный шарф. Пальцы у неё были ловкими, послушница даже не смотрела, что делала. – Тёмный лик меня дёрнул за тобой присматривать, не иначе. Слово богини прочитала?

Лика пожала плечами. Мысли гудели пчелиным роем: раньше никакие занятия не вызывали у неё такого напряжения. Счёт, письмо, языки и этикет не шли ни в какое сравнение с чтением тяжеловесного, вычурного и запутанного слога этой книжки.

Софур вытянула шею и покачала головой:

– А, копия отца Малькома. Словоблуд тот ещё.

– Копия? – Лика перелистнула страницы книги, будто из неё должна была вывалиться соответствующая записка.

– Конечно копия, – хмыкнула Софур. – Двуликая написала Слово, а первые хранители переписали его. За столько веков от исходного текста, считай, мало что осталось. Каждый от себя что-то добавлял, писал пояснения, заменял устаревшие слова на новые. Поэтому простой люд и перестал Слово читать: столько версий, пойми, где правды больше. Есть, конечно, безумцы, которые ищут первоначальное Слово или хотя бы первые копии. Да только те книги уже, поди, обратились в прах.

– В этой ничего нет о равном суде, – сказала Лика, захлопнув книжку. Столько времени потратила впустую!

– А если бы и было? Чего тебе с этого? Всё равно богиня вынесет приговор. На то это и равный суд.

– Но как он будет проходить? Расскажите, пожалуйста! – взмолилась Лика. Она слезла с кровати и встала перед Софур на колени.

Послушница даже спицы не отложила.

– Пожалуйста! Ни Микаэла, ни Балла ничего не рассказали.

– Конечно не рассказали, – фыркнула Софур, нахмурившись. – Суд начался, как только ты о нём попросила.

У Лики перехватило дыхание.

– Как же это…

– И теперь каждое сказанное тобой слово и каждое слово, сказанное тебе, будет взвешено Двуликой, – продолжила Софур. – Чего ты испугалась? Вся побледнела. Время ещё есть, хранителям нужно подготовить зал суда: там за столько лет всё заросло паутиной. Говорят, что приговор вынесут не только бесценному, но и всякому, кто солжёт за эти дни и на суде. Могут наказать, а могут и наградить. Поэтому ты сидишь здесь, чтобы с тобой разговаривало как можно меньше людей.

– И родителей не пускают тоже поэтому?

– Соображаешь, – похвалила Софур.

– Но почему мне не говорят, что будет на суде? И зачем кому-то вообще сидеть со мной и сторожить?

Звякнули спицы. Софур выругалась под нос и принялась распутывать часть вязания. Потом послушница нехотя сказала:

– Чтобы не сбежала и не сделала чего похуже.

– Но зачем? Богиня защитит меня, ведь я же невиновна! – воскликнула Лика. Она вскочила и стала расхаживать по комнатке туда-сюда.

«Всё это какой-то абсурд!»

Софур задумчиво выдохнула, пробормотав что-то вроде «пуф-пуф-пуф», и отложила спицы.

– Подумай: зачем бесценным особенный суд?

– Я не знаю! Бесценные просто открывают шкатулки! В остальном наши поступки такие же, как у любых других наречённых! – пылко ответила Лика.

«Скажи уже прямо, зачем эти загадки?!»

– А если подумать? Что ещё делают бесценные?

– Не знаю! – поторопившись, сказала Лика, но тут же добавила: – Ещё у бесценных есть право давать имена.

– Молодец. А теперь посмотри на это с другой стороны: хранители веры тоже дают имена, а богиня дарит шкатулки и дары в них. До этого она их туда кладёт, а шкатулку закрывает. Понимаешь, к чему я веду?

Лика долго смотрела на Софур. Наблюдала, как по её рыжим волосам пляшет свет. Когда Лика всё же села на кровать, сердце бешено колотилось.

– Хотите сказать, что бесценные обладают теми же способностями, что и Двуликая? Но это же какая-то ерунда! Имя может дать отец, а в некоторых странах и мать. А шкатулку может открыть каждый, надо только постараться.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.