— Ничего не понимаю! — пробурчал он расстроенно, шаря глазами по ящичку и заглядывая в замочную скважину. — Отверстие для ключа есть, а самого ключа нет! Утерян?.. Выкрали или… плохо искали в склепе?

— Искал хорошо!

Марк окончательно снял визор и с сожалением отложил его в сторону. Затем подошел к контейнеру, из которого профессор недавно вынул сундучок в котором по мнению Гунта и Дорна хранились личные вещи гелианца и извлек из него еще и костяную дудку, странное многоствольное оружие и кастет.

— Там внутри какой-то вкладыш, — сообщил следопыт, протягивая опучи профессору. — Может, это и есть тот самый ключ…

Кирт выхватил из рук Марка костяную дудку и тут же заглянул через одно из отверстий внутрь. Его губы растянулись в улыбке.

— Молодец, Марк! — не смог удержаться от похвалы профессор. — Это, наверное, то, что мне надо! Теперь понятно, почему великий вождь таскал с собой постоянно эту дудку!.. Как же… любимая вещь… подудеть на досуге…

Их с профессором возня привлекла внимание всех остальных, и если Дорн с Солрсом наблюдали за ними из своих кресел, то все остальные придвинулись к Кирту поближе.

Профессор с великой осторожностью выбил вкладыш из костяной трубки, и на стол, тихо звякнув, вывалился небольшой и полый внутри цилиндрик. Безо всяких сомнений, это был точно ключ от ящика гелианца. Его ребристая поверхность была вся покрыта причудливым узором и испещрена множеством черточек и небольших, чуть выступающих выпуклостей.

— В перчатке! — успел предупредить Марк профессора, увидев, что тот собирается взять ключ. — Только не голыми руками!

Он вытащил из сумки свои знаменитые перчатки и протянул ему со словами:

— Грани на этом цилиндре очень острые, это видно даже невооруженным глазом. О них легко можно поранить руку, и еще неизвестно, к чему это может привести впоследствии. Яд некоторых рептилий может сохранять свои свойства веками и, попав в кровь, начать действовать. Лучше поберечься.

Профессор принял перчатки и благодарно кивнул.

— Спасибо, Марк, ты, как всегда, прав, а у меня эмоции через край…

Натянув перчатки, профессор поднес ключ к отверстию в корпусе сундучка, и тот, сам выпрыгнув из его пальцев, жадно присосался к замочной скважине. Дальше ключ начал жить своей жизнью, и его разные части принялись вращаться в разные стороны по только ему одному известной схеме. С каждым поворотом он погружался всё глубже в сундук, пока его крышка не щелкнула и не отскочила вверх.

Профессор осторожно заглянул внутрь и сообщил всем:

— Сверху вижу кусок хорошо выделанной кожи с гелианскими письменами. Могу прочесть…

И прежде чем Марк успел что-либо сказать, Кирт опустил вовнутрь руку и вытащил свернутый рулоном кусок кожи.

Профессор снова хотел было опустить руку, чтобы вытащить что-то еще, но тут Марк успел предупреждающе выкрикнуть:

— Нет, давайте сначала прочтем письмо! Я вижу, оно на гелианском, и там может быть оставлено предупреждение. Я уже сталкивался с подобным пару раз, правда там было древнее тарсонианское послание, и такое прочтение текста бывает крайне полезно.

Профессор отдернул руку и шагнул назад.

— Как-то не подумал, что это тоже может быть опасно… — смущенно пробормотал он. — В любом случае, снова тебе спасибо, Марк.

В академии, где раньше преподавал профессор, изучали гелианский и, естественно, весь преподавательский состав свободно мог читать и писать на языке ближайшего соседа.

Гунт, Дорн, а так же Кейв тоже неплохо знали язык предполагаемого противника и даже на определенном уровне неплохо разбирались в их технологиях. Поэтому прочитать это послание не составило большого труда.

За чтение и перевод взялся сам профессор.

Пробежавшись по листку глазами, он кашлянул в кулак и начал читать вслух, сразу переводя на тарсонианский:

— Я точно знаю, что дни мои уже сочтены, и мне осталось прожить совсем немного. А пока я в силах написать еще хоть несколько строк, то сделаю это для того, кто сможет найти мою записку и прочесть.

Буду благодарен тебе, незнакомец, если ты сообщишь моим родным о том, как я провел остаток своих дней здесь на Тарсоне. Их координаты я оставлю на карте памяти с кодами доступа к броне и другой полезной информацией.

Я, генерал Катра, в результате заговора и гнусной клеветы был смещен со своего поста командующего группировкой боевых кораблей в Системе Фалжа и отправлен на пожизненное заключение на планету Зеикр, что в созвездии Хекопача.

Мне не известно, что повлияло на решение Верховного каида Обвинителей изменить приговор, вынесенный мне, но наш корабль поменял курс, и вместо Зеикра меня высадили на заброшенную и полностью исчерпавшую свои ресурсы планету Тарсон. Наша раса покинула ее тысячи лет назад.

Теперь об этом напоминают только несколько старых изношенных орбитальных крепостей, которые давно уже ни на что не годны. Но справедливости ради стоит отметить, что при нашем подлете одна крепость, управляемая сошедшим с ума искином, всё-таки огрызнулась, и нам стоило определенного труда, чтобы проскочить мимо нее и совершить удачную посадку на планету.

Об этом мне рассказал сам капитан, когда выдавал мне броню, оружие и набор выживальщика, положенный каждому звездному пехотинцу. В моём положении это был более чем щедрый подарок, и капитан намекнул, что это всё благодаря моим прошлым заслугам перед гелианской расой. Ну что же… спасибо ему и за это! Нодар, парм ли шореш, курук, бияло…

Прервав чтение, профессор растерянно посмотрел на внимательно слушавших его членов братства.

— Я не знаю, как это перевести! — его взгляд остановился сначала на Гунте, а потом и на Дорне с Кейвом. — Может, кто из вас?

Те непонимающе переглянулись и тоже пожали плечами.

— Читай дальше, — посоветовал Гунт,– с незнакомыми словами потом разберемся…

Профессор кивнул и, ткнув пальцем в текст, продолжил чтение:

— Считается, что эта планета заражена и совсем не пригодна для жизни на ней. Как же все ошибались!.. Жизнь тут кипит под каждым камнем, и выжившее население планеты сумело как-то организоваться и выстроить свою иерархию в обществе. Тут есть всё: отдельные государства и правители, армии и военачальники, свои религии, законы, за соблюдением которых строго следят.

Да, пока они все воюют палками и копьями, но религиозные секты активно толкают прогресс, что по ту, что по эту сторону Хребта, и уже недалек тот день, когда они возьмут в руки кое-что посущественней, чем простые копья и ножи.

Я же решил остаться там, где меня высадили, в этой каменной пустыне, населенной дикарями и свирепыми хищниками. Я объединил враждующие между собою племена и правлю ими, надежно держа эту территорию под своей властью.

Эту пустыню окружают более цивилизованные территории и народы, но… мне тут хорошо. Я тут полноправный правитель, и мне поклоняются как какому-нибудь божеству. Стоит мне только шевельнуть пальцем, и любое мое желание будет выполнено беспрекословно, даже если для этого кое-кому придется расстаться с жизнью.

Хочу, чтобы все знали: я ни о чём не жалею!

Мне посчастливилось прожить остаток жизни среди этих преданных мне дикарей, и я благодарен судьбе, что она занесла меня на Тарсон подальше от интриг и предательства.

Незнакомец, я оставляю тебе броню, оружие и свои личные вещи. Если ты смог прочитать эти строки, то и со всем остальным разберешься без особых проблем, а мне пора на вечный покой…

Закончив чтение, профессор аккуратно положил листок на край стола и внимательно посмотрел на Кейва. Тот под его взглядом опустил глаза и начал с особым интересом рассматривать свои летные ботинки.

— Итак, — твердо произнес профессор, — у нас есть проблема в виде орбитальных крепостей, и я прекрасно вижу, что для тебя, Кейв, это совсем не новость. Как мы покинем эту планету, когда они всё еще на орбите?

— Да видел я эти крепости! — нехотя признался пилот, отводя взгляд в сторону.