Услышав комплимент в свой адрес, девушка улыбнулась так неподдельно и искренне, что Гунт, как ни старался держать себя в руках, внутренне растаял.

Посмотрев на него, Пири решилась озвучить то главное, ради чего она пришла сюда со своими братьями.

— Уважаемый Гунт, я и мои братья попали в очень непростое положение, из которого выбраться смогу только лишь с вашей помощью.

Назвав его просто по имени, она как бы сократила дистанцию, пролегающую между ними, настраивая собеседника на более доверительные отношения.

— Слушаю вас, Пири, — тонко улыбнувшись, ответил тот.

Девушка несколько секунд собиралась с мыслями, как бы не зная, с чего начать, но затем решилась и, заранее извинившись за, возможно, слишком длинный рассказ, начала свою историю издалека.

— В столице королевства Мерк — Надит, есть великолепный театр, который патронирует его величество Герман III.

Девушка скромно улыбнулась и опустила взгляд.

— Два года назад мне и моим братьям улыбнулась невероятная удача, и мы подписали с театром долгосрочный контракт, и вот теперь мы служим там, получая хорошее жалование и всеобщую любовь зрителей.

Пири прямо посмотрела в глаза Гунту.

— Сейчас в театре все в отпусках, и каждый занимается, кто чем хочет, но через две с половиной недели труппа полным составом отправляется в королевство Дарк, и я рискую остаться без этих гастролей и без контракта с театром вообще…

Девушка отчаянно пыталась подобрать слова, но так разволновалась, что не находила их.

— Этот Миер, он, приглашая нас в этот город, обещал вовремя отправить обратно и… подвел. Говорит, что ближайший корабль отходит только через две недели, и еще неизвестно зайдет ли он в порт Серфит или нет. Я никак не успеваю! Прошу вас, — она умоляюще посмотрела на Гунта, скрестив руки на груди, — мы заплатим. Возьмите нас на борт «Хилота», мы не будем вам там мешать! Нам троим хватит одной самой маленькой каюты, и мы готовы не выходить из нее, если вы того пожелаете!

Гунт сделал вид, что над чем-то размышляет, затем спросил:

— А далеко ли от порта Серфит до города Надит?

— В десяти километрах по хорошей накатанной дороге, — немного удивленно ответила она.

Гунт еще раз взглянул на Пири, заложил руки за спину и задумчиво кивнул.

— Ну, хорошо. Уговорили. Оплаты не надо. Отдельную каюту выделим. Но только при одном условии…

В глазах девушки промелькнула тревога, и она тихо спросила:

— Какое условие?

— Каждый вечер вы и ваши братья должны радовать нас своим пением и игрой на музыкальных инструментах.

Девушка облегченно выдохнула и улыбнулась.

— Это хоть с утра и до самого вечера!

Гунт не выдержал и заразительно рассмеялся, Пири, глядя на него, прыснула в кулачок, а затем рассмеялась в голос вместе с ним.

Отсмеявшись, он спросил:

— Где вы живете? Куда мне прислать своего посыльного?

— Сегодня поселилась в этой гостинице, — Пири невинно захлопала ресницами. — Не думала, что смогу встретиться с вами так быстро…

На четвертый день сразу после завтрака от капитана Мэйрона прибыл посыльный и сообщил, что судно снято со стапелей и готово к выходу в море.

Еще он сообщил, что если наниматели желают отойти от причала завтра, то лучше всего прибыть на корабль сегодня к вечеру, потому что надо выйти как можно раньше, с первыми лучами солнца, а не тратить драгоценное время на разгрузку телеги и погрузку вещей на судно.

Выслушав гонца, Гунт принял решение выходить завтра с утра и пообещал прибыть на судно сегодня после обеда, ближе к вечеру.

Узнав эту новость, все члены Братства начали собирать вещи и готовиться покинуть уже порядком надоевшую всем гостиницу.

Последние дни у всех установился особый распорядок дня, который неизменно повторялся изо дня в день.

После завтрака выходили в город, гуляли по узким улочкам, заходили в заведения наподобие «Радости и Сладости», обедали и возвращались обратно в гостиницу. Вечером все собирались за общим столом, ужинали, каждый раз приглашая к нему Пири и ее братьев. Но те вежливо отказывались, заказывая еду к себе в номер.

Все понимали: мера оправдана, слишком много поклонников, почитателей, и спокойно посидеть в переполненном зале всё равно не дадут, а Пири в гостинице вроде как проживает инкогнито.

Собрались к отъезду все довольно оперативно.

Солрс быстро раздобыл подходящую телегу и ящера. Перегрузили вещи и сами набились в нее так плотно, что Марк, Эол и Кейв перелезли в грузовой отдел повозки, уступив места Пири и ее братьям.

Пятнадцать минут невероятной трясучки и Солрс затормозил возле причала, где в самом конце стоял пришвартованный двухмачтовый корабль под названием «Хилот».

Капитан Мэйрон встречал пассажиров у входа на причал. С ним было с десяток скучающих матросов, опирающихся на грузовые трёхколёсные тележки.

— Приветствую… — начал было он и тут же осекся, увидев, кому Гунт подает руку, чтобы та спрыгнула с телеги. — Я не верю своим глазам! Неужели это… Пири, это вы?

Девушка очаровательно улыбнулась и хотела что-то ответить, но за нее это сделал Гунт.

— Да, капитан Мэйрон. Обстоятельства сложились так, что Пири пропутешествует с нами до порта Серфит. Прошу вас, капитан, подготовьте для Пири и ее братьев самую большую гостевую каюту.

Капитан улыбнулся и постучал себя указательным пальцем в грудь.

— Самая большая каюта на этом корабле — моя, и на время перехода до порта Серфит, я с радостью уступлю ее очаровательной Пири. Обо мне не беспокойтесь, я разделю каюту с моим помощником или заселюсь в любую свободную, какую не займете вы.

— Благодарю вас, капитан, — очаровательно улыбнулась девушка, — право, не стоит так беспокоиться. Я займу ту каюту, на которую мне укажет Гунт.

Пока Гунт, капитан и Пири обменивались любезностями, матросы быстро разгрузили телегу и, заперев весь груз в трюме, опечатали его корабельной печатью, а затем передали ключ Гунту.

Видя такое дело, к главе братства подошли Марк и Солрс.

— Капитан достойный человек, в этом нет сомнений, но за его команду ручаться никто из нас не станет. Надо поставить свою печать и сказать об этом капитану. Так будет лучше.

— Согласен, — кивнул он и достал печать братства.

Пришел капитан и, выслушав Гунта, не стал возражать.

Тут же нашелся расплавленный сургуч, и глава братства собственноручно оставил оттиск, опечатав грузовой трюм.

Марк выплатил капитану обещанную ему сумму с учетом новых пассажиров и пошел заселяться в свою каюту, которую в этот раз будет разделять вместе с Солрсом. Она хоть и была немного тесновата, но позволяла обоим следопытам особо не толкаться плечами и расположиться там с относительным комфортом.

Две узкие кровати, столик, шкаф для одежды, всё намертво привинчено к полу, и даже деревянные кружки на столе стояли в специальных углублениях. Свет поступал через плотно закрытое окошко из толстого прозрачного стекла в хорошо подогнанной деревянной раме.

— Тесновато, но жить можно, — пробурчал Солрс, запихивая под кровать свой рюкзак. — Интересно, у других такие же каюты?

— Потом сходишь и посмотришь, — неохотно ответил Марк и растянулся на жестком, набитом пахучей травой матрасе.

Их каюта, как, впрочем, и каюты всех остальных, находилась на так называемой гостевой палубе, что шла вровень с основной. Над ними была пристройка командирской палубы, а еще выше над ней — капитанский мостик.

На гостевой палубе, помимо шести кают, был общий гостевой гальюн, что находился в конце коридора, и рядом с ним большой салон, он же столовая. Салон свободно вмещал в себя пятнадцать пассажиров, ровно столько стульев стояло вокруг длинного стола, расположенного прямо посреди полукруглого помещения.

Вдоль стен два мягких кожаных дивана, а возле большого трехстворчатого окна два кресла с резными подлокотниками и между ними круглый столик.

Всё это Марк увидел, когда осматривал перед заселением гостевые каюты, решая в какую из них заселить Пири.