- У них нет верховых! – крикнул Гилэстэл Астиду. – Если не пустят волков по нашим следам, уйдём!

Кони неслись по равнине меж сосновых перелесков наперегонки с облаками. Волчий вой, сопровождающий урукхайскую погоню, остался позади. С галопа перешли на спокойную рысь, потом на шаг, дав отдохнуть лошадям, а затем вновь ускорили темп. До побережья оставалось еще далеко, когда на горизонте стал виден истончающийся дымный столб. Гилэстэл пришпорил коня, заставляя его мчаться быстрее. Астид, прошипев проклятие сквозь зубы, тоже подстегнул серого.

С высокого берега открывался великолепный вид на морскую даль и догорающие на воде обломки – всё, что осталось от «Серого странника». Закатное солнце красило волны в алый цвет.

- Корабль… Они сожгли мой корабль, - лицо Гилэстэла исказилось гневом, пошло красными пятнами.

- А команда? – спрыгнув с устало храпящего коня, Астид глянул сверху вниз на пологий пляж, надеясь увидеть спасшихся людей. Но среди принесенных волнами щепок и досок разглядел лишь несколько бездыханных тел. Гилэстэл оскалился, его негодующий рык перерос в крик ярости.

Астид, кусая губы и теребя повод, сощурился на отливающие багрянцем волны, в которых канул шанс на спасение. Впереди расстилалось море. Сзади приближалась орда.

- Ваша светлость, нужно ехать, – полукровка сел в седло, оглянулся на Гилэстэла. – Попытаемся добраться до Мидфарна.

Князь повернул к нему перекошенное лицо, кивнул, и, бросив последний взгляд на обломки корабля, дернул повод.

Уставшие за день кони еле плелись. Быстро сгущающиеся сумерки заставили беглецов поторопиться с поиском места для ночлега. Гилэстэл указал на темную стену бора невдалеке.

- На открытой местности ночевать опасно. Укроемся там.

Под пологом леса было намного темнее, чем на равнине. Спешившись, повели лошадей вглубь, обходя выступающие из-под земли корни, петляя меж стволов. Кони осторожно ступали по мягкой хвойной подстилке, беспокойно прядая ушами. Остановились, едва светло-серый прогал открытого пространства полностью заслонили стволы.

- Не разводи огня, Астид, - предостерег Гилэстэл.

- Почему? С равнины его здесь не увидеть.

- С ними волки. Почуют дым, приведут к нам.

- А местных волков вы не боитесь? – хмыкнул Астид.

- Опасаюсь. Но не так, как вооруженных разъяренных урукхов.

Полуэльфы сняли с коней поклажу, расседлали измученных животных.

- Извини, дружок, - Астид с сожалением погладил своего серого скакуна, склонившего морду к невысокому жидкому пучку травы, пробившемуся сквозь опавшую хвою. – Тут только иголки и мох. Завтра поутру выведу тебя на травку. Ваша светлость, может хоть искорку какую засветить? Без дыма.

- Валяй, - согласился князь.

И Астид свалял. Выпустив из ладони маленький неяркий светоч, удовлетворенно прищурился. Тусклого света от «искорки» хватало ровно на то, чтобы рассеять ночную темноту на биваке.

Тем временем Гилэстэл расправил складное ведро и установил его в развилке соснового корня.

- Будь добр, - обернулся к Астиду.

Тот повел ладонями, и многолетний толстый слой лесного дерна у корня расползся в стороны, обнажив чистую землю. Астид сел, и, привалившись спиной к стволу, стал наблюдать, как князь добывает воду. Гилэстэл огляделся, подобрал сухую ветвь и воткнул её в землю на разрытом пятачке, наклонив второй конец над ведром. Присел, приложил ладонь к земле, произнес слова заклинания. Подождал, повторил их снова. Еще подождал, и снова повторил. Астид облизнул губы, увидев, как на основании ветки у самой земли блеснула капля воды. Капелька поползла вверх, за ней из земли на ветвь втекла вторая. И вот уже тонкий ручеек задрожал на ветви, устремляясь по ней вверх, с тихим плеском наполняя ведро. Гилэстэл принес свою фляжку и подставил ее под сочащуюся в ведро струйку. Наполнив, протянул Астиду.

- Пить хочешь?

- Надеюсь, на сей раз без муравьев? – принимая флягу, Астид заглянул внутрь.

- Сейчас ночь, они спят, - усмехнулся князь. – Там и был тогда всего один. Столько времени прошло, а ты помнишь.

- Три, - парировал Астид. – Там было три муравья. Одного укуса я может, и не заметил бы. Ладно бы, рука или другое какое место. В губу ведь! Это больно, между прочим.

Гилэстэл рассмеялся.

- Ты был страшен в тот раз, похож на разъяренную утку, - он оттянул пальцами верхнюю губу.

Астид с укором взглянул на покровителя, покачал головой и отхлебнул из фляжки. Гилэстэл наполнил водой флягу Астида, дождался, пока наберется вода в ведре, поставил его перед своим конем. Второе ведро получил конь Астида. Напившись и запасшись водой, рукотворный источник убрали. Поужинали взятыми в дорогу сухарями, улеглись на расстеленные одеяла.

- Спите, Ваша светлость. Я покараулю первым, - Астид устремил взор на звезды, кое-где проглядывающие сквозь плотные сосновые кроны.

Гилэстэл согласно мыкнул, и, окружив себя защитным заклинанием, заснул. Через невидимый барьер, поставленный князем, никакой зверь к нему приблизиться не смог бы ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Светоч иссяк, тихо угаснув. Астид, закинув руки за голову, настороженно вслушивался в темноту. Время от времени поворачивая голову, он пристально вглядывался в окружающий мрак. Любопытное зверье, появись оно рядом, можно было отпугнуть, были в его арсенале заклинания и на этот случай. Но близкое знакомство с ночными хищниками не добавило бы спокойствия ни лошадям, ни путникам.

В середине ночи кони вдруг забеспокоились. Сначала зафыркали, а затем тревожно заржали, затопали, мотая головами в попытках сорваться с привязи. Астид вскочил, схватился за меч и обошел стоянку, вглядываясь в ночь. Где-то неподалеку раздались чьи-то вздохи, шорох хвои, короткое тихое ворчание. Астид швырнул вверх светоч, устремив взгляд туда, откуда раздались эти звуки. Свет спугнул непрошенного гостя, или гостей – удаляющийся хруст и шорох подтвердили это. Но Астид, зажмурившись от света, увидел лишь неясный темный силуэт.

За спиной возник Гилэстэл, тоже с оружием в руках.

- Что там?

- Зверь какой-то, - пожал плечами Астид. – Ушёл вроде.

Постояли, держа мечи наготове, всматриваясь во мрак.

- Отдыхай, Астид, - успокаивающе тронул Гилэстэл за плечо.

- Все же с костром было бы спокойней, - вздохнул полукровка, надевая куртку и заворачиваясь в плащ. – Похолодало к тому же.

Астид проснулся от холода и сырости. Утренний туман стлался по земле плотным покровом, проникая под одежду, увлажняя волосы, заставляя ёжится. Полукровка поднялся, вынырнув из белесой массы по пояс, сделал несколько взмахов руками, чтобы согреться. Лошади стояли, скрытые по брюхо туманными клубами. Гилэстэла видно не было. Астид накинул перевязь, застегнул ремень с ножнами, прошел по стоянке, осторожно нащупывая перед собой ногами. Наткнулся на что-то, нагнулся, пошарил руками - сумки. Затылку стало неприятно от чужого взгляда. Полукровка оглянулся из-под руки, скользя взглядом поверх туманного покрова.

- Астид! – сдавленный тревожный шепот князя, торопливо приближающегося с другой стороны, заставил его вздрогнуть.

Князь, тоже тепло одетый и при оружии, быстро шел, почти бежал.

- Собираемся! Быстро!

Несколько слов, движение ладоней – и туман на биваке рассеялся, отполз за деревья. Астид кинулся к упряжи, намереваясь седлать коня. Лошади захрапели, заплясали.

Под ноги серого коня из тумана выкатился темный мохнатый клубок, конь взвизгнул и взвился на дыбы. Медвежонок, получивший копытами по спине, истошно заверещал и заметался по стоянке. Ответом на его вопли стал оглушительный рёв и на бивак, разметая клочья тумана, словно свирепый лесной демон, ворвалась медведица. Серый конь, оказавшийся на пути, получил удар лапой по хребту и свалился бездыханным. Несколько мгновений, пока вымещающий ярость зверь драл коня, дали Гилэстэлу и Астиду возможность ответить на атаку. Князь метнул в медведицу огненный ком, а полукровка обрушил на неё толстую сосну, едва не пришибив белого коня.