- Вона, хозяева волчьи подоспели, - зловеще протянул конвойный и вытянул руку, показывая на приближающуюся урукхайскую сотню. – Копья тащат. Ну-ну. Сейчас им в зады их и воткнут.

- Я даже предположить не берусь, что сейчас будет, - пробормотал Гилэстэл. – Обычная атака конницы обречена на провал. Но учитывая то, что я видел …

- Об заклад побиться не хотите? - Астид, рассматривающий подступившее воинство, взглянул на него с хитринкой.

- Нет. А вот поучаствовать… - Гилэстэл мстительно прищурился. - У этих мерзавцев передо мной неоплатный долг. Эй, служилые, отдадите нам оружие? Мы хотим помочь вашим братьям!

Стражи переглянулись, помотали головами.

- Не обессудь, илан, - сказал один. – Командир приказал - караулить вас, так нам то и исполнять надобно. Прямо говоря, подмога-то ваша навряд им сгодится. Под ногами только путаться будете.

- Ты думаешь, что мы плохие воины? – скривил губы Астид.

- Можа, и хорошие, - пожал плечами ратник. – Тут ведь не в умении вашем дело. Тут тактика! А вы ей не обучены. Вот и сидите себе на солнышке. Там и без вас разберутся.

Астид хмыкнул, глядя на многозначительно поднятый вверх палец конвоира.

Тем временем конники, покончив с волками, выстроились в два ряда и двинулись в сторону противника. Урукхайский отряд, ощетинившись копьями, замер в ожидании. Гилэстэл напряженно вытянул шею, жалея, что поблизости нет возвышенности, с которой можно было бы наблюдать бой.

Ему уже доводилось видеть, что делают длинные острые пики в руках пехотинцев с налетающими на них всадниками. Такое сражение на заре своей молодости полуэльф запомнил на всю жизнь. Когда остатки разбитого норотского полка, загнанные в ущелье и казавшиеся легкой добычей, выставили навстречу маверранумской коннице наспех обструганные жерди, только магический дар управления временем спас самого Гилэстэла и его коня. Остановленное на несколько секунд время позволило натянуть поводья и развернуть лошадь. Ущелье было тесным, пехотинцев всего четыре десятка, но из образовавшейся свалки живыми выбралась лишь половина всадников. И Гилэстэл.

Верховые на равнине двигались вперед, постепенно наращивая темп, и первый ряд намного опережал тех, кто был позади. Снова в дело пошли луки, и в этот раз стрел не жалели. Астид видел, как падают урукхайские воины, но ряды вновь смыкались и продолжали щетиниться копьями. Конники мчались уже галопом. Гилэстэл взволнованно хрустнул пальцами в тот миг, когда первый всадник достиг черты, за которой его конь должен был рухнуть со вспоротым брюхом. Но произошло не это.

Под напором невидимой стены согнулись и с треском сломались древки. Обломки вонзились в тех, кто их держал и в тех, кто стоял позади. Конница неслась вперед, а перед ней двигался незримый щит, сдвигая со своего пути, сгребая в одну кучу живых и павших противников, крутя их, приподнимая вверх, швыряя вниз, попутно наворачивая на этот гигантский рулет дерн, мох, траву и землю. Словно великанский ребенок, играя, проскреб исполинским совком по тому месту, где минуту назад стоял вражеский отряд. Первый ряд конников разомкнулся и разделился надвое, обходя с двух сторон образовавшуюся мешанину. Подоспела вторая часть отряда, и началось то, что эльф с султаном на шлеме назвал истреблением.

Копья и мечи кололи и рубили всё, что еще шевелилось. Поднимающиеся на ноги, выбирающиеся из-под груды тел урукхайские воины дрались остервенело и яростно. Охраняющие полуэльфов солдаты с взволнованными восклицаниями привстали в стременах, глядя как один из всадников в открытом шлеме, не успевший защититься от вражеского копья, упал с лошади. Второго, вместе с лошадью свалив наземь, лишил жизни рослый урукх, и тут же ринулся с топором к другому верховому. Астид не выдержал – валяющееся на земле копьё взмыло вверх и вонзилось урукху в спину.

- Что вылупились?! – выкрикнул в лицо конвоирам разозленный полукровка. – Ваши братья гибнут!

- У нас приказ, – взглянув на него почти с ненавистью, огрызнулся один из конвойных. – Вас сторожить.

- Хотя бы заберите оттуда раненых, - глядя ему в глаза, сказал Гилэстэл. – Им нужна помощь, а я умею лечить боевые раны. Мы одного народа с вашим командиром, и мы на вашей стороне. Мы никуда не денемся, даю слово.

Воины нерешительно переглянулись.

- Он будет недоволен, - нахмурившись, отрицательно покачал головой тот, что говорил с Астидом.

- К пещерной ведьме его недовольство, - отозвался другой и хлестнул лошадь.

Он промчался по равнине, врубился в битву, и, подхватив истекающего кровью товарища, вернулся обратно. Второй конвойный соскочил с коня, помогая Астиду и Гилэстэлу принять раненого.

- Снейв! - окликнул он товарища, намеревающегося снова ускакать. - Удачи.

Привезенный воин был ранен в живот.

- Нож! – Гилэстэл требовательно вытянул ладонь в сторону конвоира.

Поколебавшись, тот протянул полуэльфу конфискованный у него кинжал.

Разрезав на стонущем раненом окровавленные акетон и рубаху, Гилэстэл выдохнул с облегчением – толстая стеганая куртка с нашитыми на ней кусками кожи не позволила наконечнику копья проникнуть слишком глубоко. Рану, за неимением большего, пришлось прижечь раскаленным ножом. Создав в ладони огненный ком, Гилэстэл под потрясенным взглядом ратника накалил в нем лезвие кинжала и прижал к пораженному месту.

- Что б мне сосновой корой до смерти питаться… - выдохнул конвойный, попятившись и с опаской косясь на порученных его присмотру чужаков.

- Жить будет, кишки целы, - накладывая на рубец сложенный в несколько раз лоскут ткани, оторванный с рубахи раненого, произнес Гилэстэл и глянул на ратника. – Что, испугался?

- А то, - сглотнул страж. – Чудной вы народ, эльфы.

- Чудо у тебя за спиной сотворилось только что, - усмехнулся князь, кивнув в сторону битвы. – К нему у тебя претензий нет?

- Вы про щит? Так то чудо свои творят, привычно уж.

- А кто, кстати, творит сие диво? – как бы вскользь поинтересовался Гилэсэтл.

- Не знаю, - пожал плечами ратник. – Нам про то не докладывают, не нашего ума дело. Знаю только, что кто-то из господской свиты.

Прискакал Снейв, привез еще одного раненого. Удар урукхайского топора пришелся по ноге, раздробив колено. Оставив бойца на попечение товарища, пылающий азартом боя Снейв умчался в сторону сражения.

- Ампутация, - констатировал князь, разрезав штанину и взглянув на месиво из крови и костей. – Делать лучше сейчас. Эй, как тебя, воды принеси.

- В ладонях что ли? – проворчал страж. - Тута не полевая кухня.

- Шлем, - пропустив недовольный тон солдата мимо ушей, бросил Гилэстэл.

Астид стащил с головы раненого шлем и сунул его в руки конвоира.

- Беги за водой. Я пока костер разведу.

- А в ём, что, топливо кончилося? – попробовал пошутить ратник, глянув на Гилэстэла, сосредоточенно осматривающего искалеченную ногу воина.

- Не шути так больше, - прищурившись, предупредил Астид солдата. - Делай, что говорят, если своим парням помочь хочешь.

- Меня Хорган зовут, - вздохнул тот, смирившись с приказным тоном подконвойных, и побежал к ближнему озерцу.

Астид надрал прошлогоднего сухотравья и запалил костерок. Шлем с водой установили на булыжниках у края костра. Вода вскипела быстро – Гилэстэл всё же добавил огню жара. Раненый - рыжий парень лет двадцати пяти, был в полуобморочном состоянии, но, поняв, что собирается сделать беловолосый чужак, протестующе завопил и задергался.

- Не трогайте! Она заживет! Кому я калека нужен?!

- Жить хочешь? – грозно навис над ним Гилэстэл. – Раздробленные кости уже не собрать. Если не изойдешь кровью сейчас, позже начнется заражение, и ты все равно умрешь. Выбирай: целый, но мертвый или калека, но живой.

- Живой, - после недолгого колебания прошептал бедолага.

- Больно не будет, - одобрительно кивнул Гилэстэл и приложил ладонь к рыжей голове, блокируя заклинанием болевой центр.

Освободив ногу от тряпок, Гилэстэл омыл её от крови, туго перетянул ремнем выше колена и, прокалив клинок, принялся резать. Астид вторым ножом прижигал отрезанное. Хорган, бормоча молитвы, навалился на раненого, подвывающего от страха и жалости к себе. Издалека доносились крики атакующих и умирающих.