Свидетельствуя о сильном возгорании, справа поднимался черный дым. Предпринимая тщетные попытки, солдаты стремились потушить пламя и спасти уцелевшие бумаги.

В отдалении, на площадке рядом с пожарной лестницей были еще солдаты. Изначально, из-за характерной формы, я приняла их за отряд охраны, но настроены те были слишком агрессивно.

Напротив, авангардом стояло несколько полицейских. Во главе с Авелем, они пытались задержать нападавших, но двигаясь с невероятной быстротой, те быстро заняли доминирующую позицию. Отвлекая на себя внимание, стремились защитить товарища, держащего в руках что-то, издали похожее на папку.

– Проклятье! – держа платок у шеи и подойдя, выругался Фридрих. – Я думал, они не осмелятся…

– А вы мне начинаете нравиться, – отвлекшись от происходящего, я улыбнулась. – Может, продолжим веселье в более спокойном месте, а солдаты пусть разбираются сами?

– Я бы с радостью, – не удержавшись от соблазна, поддержал он, – но уж больно ваши угрозы убить меня похожи на правду…

– Досадно, – я перевела взгляд на улицу. – Может, скажите, что происходит?

– Нет времени, – он повернулся к двери, – сейчас нужно помочь Авелю.

Внешне нападавшие выглядели как обычные люди из плоти и крови, но их движения были слишком быстрыми для смертных. Молниеносно атакуя, они убили несколько полицейских, поставив Авеля в крайне опасное положение.

– Фридрих! – увидев нас, окликнул он. – Сыворотка! Они забрали все, что мы нашли по ней. Нельзя позволить им уйти!

– Сыворотка? – переспросила я. – О чем он?

Вопрос предсказуемо остался без ответа. Пообещав объяснить все позже, Фридрих ринулся в эпицентр событий. Не став стоять в стороне, я поспешила следом, но увы. Несмотря на превосходство в силе, тот бой мы, можно сказать, проиграли. Прикрывая товарища, враги выиграли достаточно времени, позволив ему скрыться с украденными документами.

Департаменту юстиции пришлось нелегко. В тот роковой день потери среди личного состава поражали масштабами. Были убиты солдаты, офицеры. Пострадали несколько гражданских, которым не посчастливилось оказаться рядом во время взрыва.

Стоя недалеко от пожарной лестницы и осматриваясь в надежде найти следы, что приведут к вору, среди пожухлой листвы я заметила небольшую фотографию. Изрядно потертая и с изломанным краем. На ней был запечатлен Фридрих. Одетый в советскую форму, он стоял в окружении еще нескольких мужчин на фоне советского самолета и широко улыбался.

Находка не вызвала опасений. До войны между СССР и Германией был заключен договор. По нему советское правительство в обход Версальского договора тайно помогало немцам.

Призывников и офицеров, бегло говорящих на русском, отправляли служить в специально сформированные отдельные подразделения на территории советского союза.

Там они носили советскую форму, пользовались советским оружием. Советские командиры обучали новобранцев новым тактикам ведения военных действий, управлению техникой. Делились с инженерами и танкистами чертежами, схемами ремонта и постройки оборонительных сооружений и танков.

Учитывая звание майора, в начале своей военной карьеры Фридрих вполне мог быть членом одного из таких отрядов, что объяснило бы детали, но интуиция подсказывала: что-то не так.

Сомнения исчезли, стоило перевернуть фотографию. На обратной стороне было несколько надписей, оставленных черной ручкой:

«Алексею.От лучших друзей.

Смерть фашистским оккупантам!»

Последняя фраза привела в откровенное замешательство. Было невдомёк, как офицер департамента юстиции мог носить с собой подобную фотографию. И имя на обороте….

Намереваясь выяснить правду, я направилась к товарищам. Сидя на лестнице у входа, они с досадой наблюдали за приехавшими на место фельдшерами экстренной помощи. Мельком осматривая тела погибших, они грузили их в машины, что позже отправилась в морг.

– Фридрих, да? – подняв, показала ему фотографию. – Ничего не хотите сказать?

Подняв взгляд и присмотревшись, он заметно занервничал. Вскочив на ноги, дрожащими руками спешно похлопал себя по карманам плаща.

– Откуда она у вас?! – уличив пропажу, встрепенулся. – Немедленно верните!

– Прежде ответьте на пару вопросов…

Импульсивная реакция окончательно убедила в правильности подозрений, но осознав причину негодования, и опасаясь нежелательных последствий, в разговор вмешался Авель.

– Тише Эл, – он поднялся на ноги и отряхнул плащ, – здесь не место для подобных разговоров.

Вернувшись в здание, мы поднялись по лестнице на третий этаж. Пройдя вдоль по коридору до конца, зашли в кабинет. По своей обстановке он мало чем отличался от департамента имперской безопасности, за исключением акцента флагов. Вместо красного, шестой отдел юстиции использовал темно-зеленый цвет.

Закрыв дверь на ключ, Авель прошел мимо и сел за стол. Пройдя следом, Фридрих встал позади него.

– Итак, – подойдя, я села в кресло напротив стола, – что вы оба скрываете?

– Всё… – начал Авель, но внезапно умолк. – Не так, как ты думаешь.

– Не так, как думаю? Интересно, – отвлекшись, я подняла фотографию. Повернув, указала на надпись. – Герр Фридрих, как вы объясните это?

Вопрос остался без ответа. Стоя в закрытой позе, он промолчал. Сказать ему было нечего.

– Повторю вопрос, – теряя терпение, обратилась я. – Кто вы такой? Почему на этой фотографии в советской форме? И это имя… Алексей… Что-то подсказывает, вы не из департамента юстиции…

Отпираться было бессмысленно, молчание говорило само за себя. Может, в первый раз удалось всех обмануть, сыграв роль наглого офицера, но теперь сомнений не осталось. Фридрих не тот, за кого пытался себя выдать.

– Вы правы, – он сделал шаг вперед и поправил фуражку. – Позвольте представиться, – прислонив руку, отдал честь. – Алексей Краснов. Майор специального отдела народного комиссариата внутренних дел СССР.

Представление шокировало. Я не сомневалась, что у него есть секреты, но увидеть в рядах СД офицера комитета государственной безопасности советского союза было просто немыслимо!

– Офицер контрразведки?! – ошеломленно посмотрела на Авеля. – Ты понимаешь, чем тебе это грозит?

– Понимаю, – кивнув, спокойно ответил он. – Я был вынужден пойти на такой шаг.

– Пойти на такой шаг? – вскочив на ноги, я оперлась руками на стол. – Авель, ты совсем лишился рассудка? Этот человек, – жестом указала на Алексея, – враг! Не удивлюсь, если нападение его рук дело!

– Позвольте вам объяснить, – вмешался Алексей, – я понимаю ваше недовольство, но…

– Понимаете мое недовольство? – я перевела взгляд. – Кто вам вообще позволил открывать рот в присутствии старшего по званию без разрешения? Хотите продолжение того, что было в архиве?!

– Я такой же офицер, как и вы…

– Такой же офицер? Знайте свое место! Я генерал Вермахта, а вы лишь солдат вражеской страны! Скажите хоть слово, – злобно оскалилась, – сильно пожалеете. Я убью вас в мгновение ока, и ни способности, или Авель, не смогут защитить!

Услышав угрозу, он отвел взгляд. С трудом сдерживая гнев, хотел ответить, возразить, но кем бы ни был в своей стране, какими привилегиями не обладал за много миль от Берлина, играя роль майора СД Фридриха Даммера, обязан был мне подчиняться.

– Эл, я понимаю, тебе приглянулась его кровь, но поверь, стоит выслушать. Убить всегда…

– Закрой рот, Авель! Скажи спасибо, что ещё не вызвала охрану, что мигом доставит тебя и твоего товарища в камеру.

Тяжело опустившись в кресло и закрыв лицо рукой, я искренне не могла найти объяснение, как Авель, полковник департамента юстиции, ответственный за разведку и поиск резидентов, сам, по собственной воле сотрудничал с врагом, еще и покрывал его. Что до предложения выслушать.…

Оно и вовсе, казалось, было лишено здравого смысла. Алексей был не простым рядовым, а офицером вражеской армии. Его нужно было не слушать, а тотчас отправить в Гестапо и Авеля следом, но торопиться и вправду было некуда.