Оттолкнувшись от крыши, я ракетой взвился вверх, одновременно призывая в освободившуюся руку верный Резак.

Забавно было со стороны наблюдать, как вдруг вытянулась физиономия бота за штурвалом вертолёта, когда толстое лобовое стекло кабины перед ним пошло трещинами от пробивного встречного удара моего раскалённого резака. Начавшееся разрушение довершил сокрушительный удар Шпоры.

Едва застрочившие пулемёты вертолёта тут же озадаченно смолкли. Стрелки-боты вслед за пилотом ошарашенно уставились на брызнувшее осколками лобовое стекло. Через образовавшуюся пробоину в кабину ввалилось человекообразное чудовище в камуфляже, что-то неразборчиво буркнуло себе под нос, и весь экипаж вертолёта дружно отправился на перерождение.

Мгновенно нейтрализовав читерским «Смертельным ударом» пилота и трёх стрелков, я тут же заблокировал дверь в салонный отсек, где краем глаза заметил ещё с десяток ботов-десантников в полной боевой амуниции, с автоматами, сидящих на скамейках вдоль бортов и растерянно озирающихся из-за непонятного шума в кабине.

Потерявший управление вертолёт меж тем начало потряхивать и бросать в воздушные ямы. Дальше оставаться в обречённой машине не было смысла. Я попытался открыть дверь рядом с пилотским креслом, но она оказалась заблокирована, и пришлось тратить драгоценные секунды на спиливание замка Шпорой.

Пока возился с дверью, кто-то из придурков в салоне смекнул-таки, что с вертолётом творится что-то неладное. По кабинной двери яростно забарабанили кулаки десантника.

– Крава! Что происходит? Почему закрыли дверь? – донёсся отчаянный вопль из салона, приглушённый стальной пластиной заблокированной двери.

Досматривать, чем кончится штурм кабины, я не стал. Моя дверь наконец поддалась, и я выпорхнул на волю.

Изрядно подскочившая недавно Ловкость помогла увернуться от выросшего вдруг перед глазами заднего винта. Оттолкнувшись ногами от борта вертолёта, я тут же был подхвачен воздушной волной основного винта и, как невесомый осенний лист, метнулся в сторону от неуправляемой махины.

За те пять секунд, что я провёл в кабине, потерявший управление вертолёт успел снизиться метра на три и ещё на десяток метров отклонился от дороги в сторону болота. Обречённая махина медленно, но верно заваливалась вправо. Так, по плавной дуге, она могла ещё добрую минуту вентилировать болотный туман, но из-за решительных действий оказавшейся в ловушке десантуры падение вертолёта произошло значительно быстрее.

Внутри отдалившегося от меня вертолёта отчаянно загрохотала автоматная очередь. Видимо, не достучавшись до пилота, кто-то из ботов-десантников решил перейти к более решительному штурму кабины.

– Это вы напрасно, – хмыкнул я, наблюдая, как сразу после начала стрельбы вертолёт резко завалился на бок, вращение обоих винтов стало замедляться, и, повисев так всего секунду, он камнем рухнул в болото.

Вероятно, одна из тяжёлых автоматных пуль, пробив стальную дверь, до кучи вывела из строя какой-то важный прибор в кабине (а может, не одна пуля и не один прибор), и вместо минутной агонии всё закончилось мгновенно, прямо у меня глазах.

При ударе о землю полыхнули баки с горючкой, грянул мощный взрыв с роскошной огненной вспышкой. Чадящее пламя сбитой махины за считаные секунды окрасило львиную долю тумана вокруг места крушения в зловещий чёрный цвет.

Действие даров ещё не закончились. Я, как невесомый воздушный змей, продолжал парить в воздухе, чувствуя распирающее мышцы воздействие «Сокрушителя преград». Но, не имея рядом ни единой точки опоры, я мало что мог противопоставить стае дронов, нагнавших меня одновременно с падением вертолёта. Однако мало не означает совсем ничего.

– Крыло! – буркнул я под нос фразу-активатор скрытой ступени «Легче пуха», и через секунду почувствовал, как за спиной распахнулись гигантские воздушные крылья.

Заметившие мой неожиданный рывок дроны, не доведя до конца манёвр окружения, дружно открыли огонь из всех стволов.

Защитная аура полыхнула ослепительно-белым светом, принимая на себя со всех сторон десятки тяжёлых пуль, и за несколько секунд истончилась вдвое.

А дальше набравшие читерское ускорение крылья вынесли мою по-прежнему невредимую тушку из зоны поражения дронов и понесли над дорогой в противоход фургону, уже благополучно сгинувшему внизу в туманной дымке. Заагрившиеся на меня дроны, как я и рассчитывал, тут же всей стаей увязались следом.

Десять секунд сумасшедшего полёта над Большим Гадючьим пролетели, как один миг. Дроны ожидаемо здорово подотстали, но совсем из виду меня не потеряли. Меж тем до выхода с территории болота дотянуть мне так и не удалось.

Во время полёта по очереди прекратили действие «Сокрушитель преград» и «Легче пуха». Одновременно с начавшимся откатом даров ожидаемо навалилась чудовищная усталость в надорванных мышцах и бессилие стремительно отяжелевшего тела. С крыльями за спиной дебафы не сильно меня напрягали, но я прекрасно понимал, что приземление с набором таких негативных факторов за спиной тут же на добрую минуту превратит меня в беспомощного инвалида. Поэтому точкой посадки я выбрал не ровную гладь дороги, где дроны не дали бы мне ни единого шанса на выживание, а затянутую туманом неизвестность полусотней метров левее.

Прорвавшись сквозь дымку тумана, я с чавкающим звуком по колено погрузился в ил. Задрожавшие от слабости ноги тут же предательски подкосились, и я ухнул на задницу, оказавшись практически по шею в вонючем дерьме болотной жижи.

Дальний стрёкот стаи отставших дронов тут же как отрезало.

На несколько секунд в округе повисла зловещая тишина. Казалось, сомкнувшийся вокруг меня непроницаемый белёсый туман поглотил все звуки.

А потом разом с трёх сторон раздалось зловещее змеиное шипение. И мне чертовски захотелось тут же вскочить и бежать отсюда со всех ног. Но чёртовы ноги (как, впрочем, и всё остальное одеревеневшее тело), увы, не пожелали внять паническому гласа разума.

Я остался сидеть и ждать неминуемого знакомства с хозяевами Большого Гадючьего. Через несколько секунд шипение повторилось, и раздалось оно уже гораздо ближе…

Из-за грёбаной слабости первых минут отката приходилось прилагать титанические усилия для простейшего шевеления из стороны в сторону Шпоры с Резаком. О попытках же снова принять вертикальное положение пока что не могло быть и речи. Хорошо ещё, что болото в месте падения оказалось неглубоким, и под примерно полуметровым слоем ила нащупывалась твёрдая глина.

В ожидании атак ядовитых гадов я затравленно озирался по сторонам и до рези в глазах вглядывался в примерно метровую полосу затхлой чёрной воды вокруг груди, относительно видимую в пелене плотного тумана.

Разумеется, я прекрасно понимал, что из-за временной неуклюжести по любому не успею среагировать на бросок юркой змеи, и дёрганые движения приподнятого из воды оружия, совершаемые вокруг тела дрожащими от перенапряжения руками, были лишь пародией на защиту. Но сидеть сложа руки и покорно ждать надвигающейся шипящей смерти – это не про меня. Если есть хотя бы одни шанс из миллиона, хоть полшанса, хоть призрак шанса, я буду отчаянно цепляться за него до самого конца.

Раздающееся со всех сторон шипение придвинулось практически вплотную, и по колебанию болотной воды я заметил гибкий контур первой плывущей змеи, появившейся из тумана. Ближайшая к гадюке Шпора в этот момент находилась примерно на полуметровом отдалении от неё. Я неуклюже дёрнул вращающийся диск наперехват ядовитой гадине. Увы, чуда не произошло, и движение оружием получилось у меня удручающе медленным. Но неожиданно змея сама бросилась на Шпору и атаковала вращающийся диск.

Короткий фонтан чёрной в тумане крови, и стальные ножи диска в мгновение ока раздербанили гадючье тело на десяток безобидных шматков. Несколько капель крови попали мне на лоб и щёку. Я даже не успел прошептать хвалу Стиксу за столь лёгкую и нелепую победу над явно неадекватной змейкой, как сжимающая рукоять Шпоры правая ладонь ощутила очередной удар по оружию.