– Вот когда дорасту, тогда и буду о прокачке Регенерации думать.

– Тогда поздно будет. Начинать развивать характеристику нужно уже прямо сейчас. А то на автомате активируешь «Чужую лапу» на пятидесятом и улетишь к хренам на перерождение после весьма болезненной кончины.

– Да понял я уже. Не нагнетай.

– Так сколько, говоришь, очков свободного развития характеристик у тебя осталось?

– Мало.

– А конкретнее?

– Хорош, а!.. Я понял, куда нужно вкладываться. И поверь, прекрасно с этим справлюсь без твоего контроля… Кстати, а у самой-то какой уровень?

– Сорок второй.

– Ну вот, я даже уровнем выше!

– Велика Федора, да дура.

– Млять! Да сколько можно?! – Не сдержавшись, я в сердцах саданул кулаком по бардачку, отчего пластиковая крышка осколками разлетелась по кабине. А из бардачка мне на колени вывалился прозрачный пакет с двумя десятками шприцов внутри, заряженных какой-то коричневой дрянью.

– Это чё ещё за хрень?! – возмутился я.

– А ты догадайся, – хмыкнула неугомонная Слеза.

– Грёбаные наркоманы, повсюду дурь свою рассовывают!

Брезгливо подхватив пакет двумя пальцами левой руки, правой я энергично закрутил ручку стеклоподъёмника, намереваясь сделать оконную щель достаточно просторной, чтобы выбросить эту дрянь. Но через секунду был остановлен протестующем воплем с галёрки:

– Нет! Стой, начальник! Это же спек! Он тучу споранов стоит!

Это был, разумеется, Жаба, разбуженный, вероятно, моим ударом по бардачку.

– Млять! – раздражённо буркнул я, начиная закручивать окно обратно.

– Дуракам везёт, – философски подытожила Слеза.

– Да ты задрала уже, в натуре! – вспылил я и, обернувшись, зарядил пакетом в счастливую рожу менялы.

– Ладно, не дуйся, – ткнула меня локтем в плечо Слеза. – Согласна, перегнула малёхо палку.

– Ох ты ж! – подал голос с заднего сиденья проснувшийся следом за товарищем Скунс. – А это там, часом, не перезагрузка кластера начинается?

Глянув в указанном крестником направлении, я увидел примерно в двухстах метрах впереди шапку белого тумана, с двух сторон подбирающуюся к нашей дороге. Поглощённые туманом ели вдоль обочины значительно поредели, и из тёмно-зелёных, полных жизни, деревьев в одночасье превратились в какие-то чёрные облезлые скелеты.

– Да ты куда прёшь-то?! Не видишь, чё там? Разворачивай! – завопил я, хватаясь за руль.

Резко тормознув у границы тумана, Слеза возмущённо зыркнула на меня:

– Ещё раз так сделаешь, клянусь, руку тебе сломаю!

– Да ты слепая, что ли?! Кисляк не видишь?

– Рихтовщик, вот ты вроде опытный игрок, а, как новичок, ведёшься на идиотские подначки своих же крестников.

– Так туман же. Вон он…

– Да, туман. Обычный, сука, грёбаный туман. Мы подъехали к Большому Гадючьему болоту, здесь всегда над землёй стелется грёбаный туман.

– Чё? Это в натуре, что ли, обычный туман?

– Уж поверь, если б это был кисляк, ты бы за полкилометра почувствовал его специфический запах.

– Да, кисляком вроде не воняет.

– Ну, может, уберёшь тогда клешню свою с руля и позволишь мне ехать дальше?

– Да, да, конечно. – Я поспешно отдёрнул руку.

Девушка снова завела мотор, мы въехали на окружённый туманом асфальт и продолжили дальнейшее движение по дороге.

– А почему болото называется Большим Гадючьим? – как ни в чём не бывало полюбопытствовал сзади провокатор Скунс.

– Потому что оно охренительно здоровенное и в нём водится хренова туча гадюк, – обстоятельно пояснила Слеза и после короткой паузы неожиданно продолжила: – Как любые хищные твари Континента, местные гадюки изменены Стиксом. Они, как и все местные твари, пожирая биомассу, развиваются и набирают уровни, но накопленные очки развития уходят у них не в рост и массу, как у остальных тварей, а в концентрацию вырабатываемого железами яда, который у высокоуровневых гадов способен с одного укуса завалить даже элитника. Из-за постоянного тумана над болотом змей внизу разглядеть практически невозможно, поэтому охотиться на ползучих гадов решаются лишь обладатели специфических даров с иммунитетом к змеиному яду. Но там опять же имеется масса нюансов, в зависимости от уровня гадюки и ступени дара охотника. Нам с вами углубляться в эти дебри, полагаю, нет смысла, потому как через болото мы спокойно проедем в фургоне. Гадюки по какой-то причине игнорят асфальт, и по дороге двигаться здесь можно вполне безопасно.

– А меня, кстати, однажды укусила гадюка, – припомнил я очередной неприятный эпизод тринадцатилетней давности. – Не здесь, а просто в лесу. И это было чертовски больно.

– Помню, рассказывал, – кивнула Слеза. – Тебя тогда один из подручных Ртути спас. Вовремя сыворотку вколол.

– Точняк.

– Повезло тебе тогда очень, Рихтовщик… Когда тварей в Большом Гадючьем становится слишком много, часть гадюк в поисках добычи расползается по окрестностям. И, как правило, это уже достаточно матёрые высокоуровневые особи.

– Да уж… А я вместо благодарности Блоху потом, помнишь?..

– Что это? Слышите? – вдруг перебил меня Жаба.

Все тут же замолчали, и в воцарившейся тишине, сквозь тихое урчание мотора, мы дружно услышали нарастающее сзади стрекотание.

Уже догадываясь, что это может быть, я высунул голову в лихорадочно опущенное окно и увидел, как со стороны оставшегося далеко позади леса над дорогой, вдогонку за нами, несётся стая дронов под предводительством вертолёта с ботами.

Ограниченные с обеих сторон болотом, мы не имели возможности свернуть и спрятаться среди деревьев, и для настигающей тучи дронов невольно превращались в прекрасную мишень.

Дистанция между нами и погоней стремительно сокращалась. Оставались считаные секунды до того, как дроны выйдут на убойную позицию и откроют ураганный огонь.

Я решительно распахнул дверь, не без усилия преодолев сопротивление встречного воздуха и, ухватившись второй рукой за крышу, полез наружу.

– Рихтовщик, мля! Чё ты, бедовая твоя голова, снова втихушку задумал? – раздался вслед раздражённый окрик Слезы.

– Гони! Попробую их остановить! – бросил я подруге, не оборачиваясь.

– Да там вертолёт, псих ты отмороженный! Чё ты в одиночку…

Не дослушав гневную фразу девушки, я отчаянным рывком лихо забросил тело на крышу. Оказавшись наверху, тут же шепнул фраза-активатор защитного дара:

– Пламя!

И через секунду над телом, как вторая одежда, мягким белёсым огнём полыхнула защитная аура, на следующие пятнадцать минут превратившая меня в неуязвимого для пуль невидимку.

Убедившись в активации первого дара, я без заминки тут же озвучил фразу-активатор второго:

– Пухом!

В теле мгновенно появилась потрясающая лёгкость, и сразу отпала нужда мёртвой хваткой с двух сторон сжимать края крыши, чтобы встречным воздушным потоком не снесло с удирающего от погони фургона. Разумеется, ураганный ветер никуда не пропал, но, чтобы удержать на крыше ставшее невесомым тело, теперь с лихвой хватало одной левой. А в освободившейся правой тут же хищно застрекотала призванная из ячейки Шпора.

Дар «Легче пуха» тоже успешно активировался, и теперь у меня было ровно двадцать пять секунд на воздушный бой с превосходящими силами противника.

Пока я готовился, ботовский вертолёт первым подобрался на убойную дистанцию, и турели его бортовых пулемётов пришли в движение, наводясь на удирающую наземную цель.

Пора было прыгать врагу наперехват. Но мощный встречный воздушный поток зародил в душе сомнение, что в ногах хватит сил для толчка, способного, вопреки парусности невесомого тела, перебороть ураганный напор и закинуть меня на нужную высоту. Решив перестраховаться, я активировал третий подряд дар.

– Круши!

Мышцы тут же раздуло от десятикратного прилива сил. Активация «Сокрушителя преград» на следующие пятнадцать секунд превратила меня в супермена, способного рвать врагов голыми руками.