Именно сегодня, когда все подняли тему бала, когда гостевые комнаты были наполнены сознающими, ожидающие увидеть своих наследников, Яэль проверяла очередные и, по ее мнению, бессмысленные домашние задания студентов.

Яэль задержалась в лаборантской, клюя носом в очередную тетрадь бестолкового студента изучая его наспех переписанные ответы. Злилась, но усердно старалась удержать свое внимание, при этом не перечеркнув все исписанные листы, и объявить их худшими студентами академии за всю историю.

«Дилетанты», — подумала Яэль, держась от комментария в стиле: «а вот в наше время все было по-другому!».

«Утешай себя, — потирая глаза, отгоняя сонливость, продолжала рассуждать Яэль, — В наше время было еще хуже! Мы не чурались экспериментировать на занятиях по опасным химическим веществам и применением их в нижнем мире, как способ получения информации. Ну и годы были…».

На третьем курсе высшей ступени Яэль и Лори набрали ингредиентов из лаборантской, с самого края ближайшей полки. Смешивали. Нагревали. Перемешивали. Настаивали. А потом полученную жижу дали любимой крысе директрисы в отместку за отмененный праздник. Яэль, Даррен, Гема и Лори не подходили по возрасту для представления в качестве наследников, слишком были юны и не окончили обучение, главные правила соблюдали все, но они были в списках кому разрешили посетить танцы, в момент представления наследников того поколения. Это должен был быть их первый совместный взрослый бал, с танцами, пышными юбками и мортовским шампанским. Все должно было случиться впервые. По-взрослому.

Но директриса со своей зачесанной раздражающей укладкой, разозлила всех. Даррен, как самый старший, да еще имеющий опыт в магии с применением химических веществ… он единственный из них, кто умел варить зелья, не стал вмешиваться, поддержал, но и не отговаривал. Наоборот, советом помог, что будет с крысой после применения определенных веществ, а главное, как оставить животное в целости и сохранности после эксперимента.

Гема, как единственная в компании с волчьим началом стояла у двери принюхиваясь и прислушиваясь, пока Лори и Яэль экспериментировали с ингредиентами соблюдая инструкции Даррена. Запах от варева сбивал острый нюх Гемы и тогда ей пришлось выйти, придумывая на ходу условный стук, на экстренный случай.

И вот в один из вечеров, когда директриса Кой села за свой идеальный рабочий стол, без пыли, с разложенными заточенными карандашами, писать очередные указы для студентов, видит, как ее крыса, любимая и незаменимая Куся (как говорят морты: «Боже храни ее душу!») обрела мини-пятачок, цвет шерсти стал приятно розового оттенка, хвост причудливо закрутился, и стала с этого дня Куся громко присвистывая хрюкать и храпеть.

Строгая Кифания Кой, с раскрасневшимся от злости лицом так и не смогла вычислить, мягко говоря, шутников. И магию с применением химических веществ, где Даррен был явно на высоте. Она так и не смогла обратить магию вспять. Так крыса Куся осталась наполовину ручной свинкой и продолжала мило похрюкивать.

Яэль не сдержала улыбку. Ее теплый полет по воспоминаниям прервал стук в дверь.

«Лори?», — ее запах моря она не перепутает, даже с Сашей, ее точной копией.

— Чего тебе? — пренебрежительно обратилась Яэль к ней; девушка встрепенулась, делая вид крайней сосредоточенности на домашних работах студентов.

— Я искала профессора, — коротко объяснила Лори.

— Он будет отсутствовать некоторое время, — пояснила Яэль, поправляя волосы. Лори больше ничего не добавила, развернулась, чтобы уйти. — Говорят, — Лори замерла в дверях, — тебя рекомендовали в Совет академии, так? — Лори все еще молчала, не поворачиваясь к сестре лицом. — Будешь командовать… говорить нам, что делать? — в словах Яэль послышались нотки раздражения.

— Надия хочет передать мне свое место, и уйти на заслуженную пенсию… говорит, что устала, ты бы тоже узнала, если бы не заперлась в кладовке для колб и бумаг, — Лори сказала больше, чем хотела. Яэль нервно улыбнулась, кивнула головой будто отпуская ее. — Но ты не хотела преподавать, считая это самым ужасным занятием на всей планете. Говорила, что лучше работать на мортов, — тихим голосом сказала Лори. — Ты не хотела, чтобы тебя связали с академией, хотела отстраниться и жить самостоятельно…

— Уже забыла, — злобно перебила ее Яэль, — что забрала у меня того, с кем я хотела жить самостоятельно? — в глазах девушки загорался злобный огонь.

— Ты знаешь, что это вышло случайно, — пытаясь оправдаться, запричитала Лори, теряя концентрацию.

— Я хочу, чтобы ты ушла, — бросила последние слова Яэль, отворачиваясь. Лори покорно открыла дверь, — Лори! — снова окликнула ее Яэль, — Я хочу, чтобы ты знала. — девушка говорила спокойно, четко выговаривая каждое слово. — Я никогда тебя не прощу. Я буду ненавидеть тебя всю свою долгую жизнь. Я буду ходить за тобой по пятам, куда ты, туда и я. Своим присутствием я буду напоминать тебе что ты сделала со мной и моей жизнь, как ты все разрушила, как ты погубила мою любовь… Лори, теперь я заберу у тебя все, что ты любишь.

В такие моменты Лори казалось, что они больше морты, чем будущие лидеры своих кланов. Со своими страхами и амбициями. Отчаянно пытаясь помочь остальным — вредим себе, своей душе и семьям.

Надия, верховная сестра сознающего клана всех сирен, говорила о том, что все они семья, сестры. Повторяла, что Лори и Яэль должны держаться бок о бок, тогда их сила станет безграничной.

«Вы больше, чем сознающие!», — грубым, хриплым уже престарелым голосом повторяла им Надия.

«Если бы», — Лори тихо закрыла за собой тяжелую дверь лаборантской и ушла прочь от самого близкого, но теперь такого далекого и холодного представителя своего вида, не решаясь рассказать обо всем, что знает уже много месяцев.

***

Тьма, густая и холодная, окружила Гина, он собрал ладони в кулаки, впиваясь своими ногтями в кожу внутренней части ладони; от напряжения его костяшки на руках побелели, он оскалил клыки принюхиваясь, чувствуя опасность отовсюду, с каждого угла, от каждой пылинки.

— Солей! — крикнул он, оглядываясь по сторонам. — Ноа?

Замерев в боевой стойке, Гин вслушивался в темноту.

— Аврора? — уже неуверенным дрожащим голосом позвал парень.

«Открой глаза! Открой! — послышалось рядом, — открой, пока не стало поздно!»

— Гин!

Волна дрожи прошла по его телу. Он точно слышал голос сестры. Знакомый и такой далекий. Гин расслабил руки.

«Открой глаза!»

— Где ты? — сломленным голосом спросил он темноту, продолжая оглядываться по сторонам ища источник.

— Зло совсем рядом.

«Открой глаза!»

— Она…зло…

— Кто?

«Самое время открыть глаза, иначе будет поздно…».

Гин почувствовал сильный удар по голове. Подпрыгнул на месте, открывая глаза.

В привычной уже круглой аудитории на лекции у профессора Нура с приглушенным светом прошелся рокот хохотков.

— Выспались, мистер Хайит? — подперев кулаком голову в круглых очках над ним возвышался профессор. Гин потер указательными пальцами глаза, отгоняя сонливость. Оглядываясь по сторонам, он не видел Ноа и Лилу, а Аврора сидела на уровень выше.

— Простите меня, профессор, — искренне выдал Гин, смотря прямо в его глаза.

— Вы так часто повторяете эти слова мистер Хайит, смотрите чтобы они не утратили свою силу, — спокойно объяснил, чуть скучающим видом Нур.

— Я понял.

— Помните, о чем мы говорили?

«И что, ты мне даже не поможешь?», — обратился Гин к Солею.

«Нет!»

— Нет!

«Я звал тебя, а ты меня не услышал», — одновременно отвечал и пыхтел Солей, будто куда-то уверенно шел.

— Профессор, — вдруг послышался с дальнего ряда женский голос, — почему именно семь лет?

«О чем они говорят?», — спросил Гин Солея.

«Слушай!»

Нур вернулся на трибуну, прочистил горло уверенно отвечая на вопрос:

— В истории сознающих существ число «семь» имеет значение, как: «совершенство», «уверенность», «безопасность», «покой», «восстановление целостности мира». За семь лет сознающие смогли восстановить привычную жизнь и наладить мир подписав договор с людьми, после разрушения части старого города Шоар. Теперь как вы думаете почему именно семь лет?