Тишина. Полная тишина. Все замерло, будто на мили вокруг. Ни шелеста, ни ветра, ни запахов…

Он не видел, как застыли друзья, глядя на него ошеломленными глазами. Ибо он светился, как новогодний фонарь. А от рук шли волны ярко-синего, хорошо видимого даже днем, света, охватывая и лаская страшную рвань. А в животе у парня уже клокочет, хлюпает, крутится буро-красная жижа, а затем кишки вдруг дернулись, и сами принялись втягиваться обратно…

Так, теперь позвоночник. В двух местах. Бело-бурые кости послушно задвигались, соприкасаясь друг с другом, и слиплись. Мельчайшие нервные окончания извивались, как мелко-плотная живая паутинка, сплетаясь в узелки, и разбегаясь по тканям. Разорванные стенки желудка стали сами срастаться, и следом поползла кожа, поднимаясь вверх грязно-бурым шрамом, прямо на глазах уменьшая площадь страшной раны…

– Целительница?! – неверяще выдохнул кто-то за спиной. – Айстара?

Лан открыл глаза. Ихвар лежал прямо перед ним, иссиня-белый, зрачки закатились. Дыхание еле-еле, стук сердца еще слабее. Вдоль живота огромный страшный шрам. Под ногами громадная лужа крови. Тишина.

Оглянулся – все смотрят на него. То на Ихвара, то на него. Красными глазами. Глянул на свои ладони, ладони мелко подрагивали. В теле сильная слабость. Мышцы болят. Будто разгрузил вагон с мукой. Попробовал подняться, сразу пошатнулся… крепкие руки Олава подхватили, помогая устоять на ногах. Шумят деревья над головой, скрипя голыми ошарпанными ветками. Откуда-то доносятся крики и множественный топот…

– Ни хрена себе, денек, – сказала Мия, вместе со всеми перескакивая глазами с Ихвара на Лана.

Через секунду, яростно треща сломанными ветками, на аллею ввалилось множество народа, и на хоженых плитах сразу стало тесно.

– Ихвар!! – бросился к сыну отец, падая в лужу на колени.

– Сынок!! – хлюпается рядом мать, хватая парня за руку и пытаясь нащупать пульс.

– Не трогать!! – из кустов выскочила женщина в плаще с синей окантовкой, та самая, с арены. – Все назад!!

Отец с матерью нехотя отодвинулись, она тоже опустилась на колени, не обращая внимания на кровь, и распростерла руки. «Что это?» – кто-то поднимает громадный острый кол, весь вымазанный кровью. Люди гомонят, рассматривая кровавое орудие, затем оглядывают поле брани, огромный шрам, лужу, и никто ничего не понимает. Только то, что парень почти не дышит, и ни кровинки в лице. Ладони у королевской целительницы засветились заметным синим светом, как фонарем тщательно ощупывая каждую пядь тела…

– Что? – не выдержал патриарх, умоляюще глядя на нее.

Мать в панике глядит на сына, не успевая вытирать слезы. Айстара с минуту водила ладонями по телу, потом непонимающе оглянулась:

– Что здесь произошло? Кто это сделал?!

Гул разом смолк. Все смотрят на нее, молодежь глядит на Лана.

Целительница поднялась с колен, переведя взгляд на мальчишку:

– Я вижу следы глубокой регенерации, – глаза проницательно ощупывают его лицо. – Здесь только что был разворочен живот, и поврежден позвоночник! Это выше моего уровня!! Сильно выше!! Что произошло?!

Все уже смотрят на Лана. Непонимающе, пытаясь взять в толк…

– Это минимум седьмой круг!! – почти кричит айстара, глядя на Лана.

Лан слаб, как цыпленок. Ноги шатаются. Давно бы грохнулся вниз, если бы не крепкая рука Олава с одной стороны, и Веды с другой. Но мозг про себя все-таки реагирует: «Седьмой? Ни хрена себе…» И все. На большее мозг не способен. Слишком ошарашен сам.

– Лорд Лоухан!!

За кустами нашли механизм с трубой и пружиной. Отец шагнул через кусты, внимательно рассматривая немагическое устройство, потом оглянулся на кол, и на сына.

– Поднимайте, – махнула людям целительница. – Аккуратно. В лазарет. Он стабилен, но нужна кровь. Много крови.

Ихвара сразу обступили, осторожно приподнимая и укладывая на расстеленный плащ. Подняли и понесли, чуть ли не бегом – толпа быстро расступается, глядя вслед.

– В гостиницу!! – выдрался из кустов и переключил внимание на молодежь лорд Торран. – Живо! Олав! – парень обернулся. – Головой за нее отвечаешь, ясно?!

Олаву ничего говорить не надо, он и сам, как крепостная башня над мальчишкой. Лана быстро волокут по аллее, где уже пыхтят дымом поджидающие автомобили.

– Гвен! – донеслось за спиной. – Вызывай черную сотню! Ее надо срочно домой…

Лан сидел на диване, пригубляя красное вино. Вино чуть ли не силой впихнула в руку тетя Роза. Сначала напоила эмброй, сильной, светящейся, затем притащила полный высокий бокал. Эмбра способствовала восстановлению магических сил. Раньше он никогда не пил эмбру.

Рядом Олав и Веда, молчат.

Веда выдала себя. С потрохами. Когда Ихван умирал. Скрывала, гордячка.

День сегодня… слишком длинный.

На этаже какая-то суматоха. Торопливый топот, кто-то прибегает, кто-то убегает, хлопают двери. В соседней комнате все главы старших родов, доносится недовольный глас главы клана. Дядя Торр, как всегда, выхаживает взад-вперед: «…и никому, мать вашу, не пришло в голову проверить? На синий?!» «По статистике, дар целительницы… одна десятитысячная процента, – устало отвечает дядя Гвен. – От общего числа детей с даром, на душу населения. Кому придет в голову?» «Синие омнусы где? – добавляет Ричч Айшуг, отец Окки. – В городских храмах редкость. Разве что здесь, в кафедральном Иккры…» Снова шаги взад-вперед. Щелкнула дверь, кто-то за стеной заглянул в комнату: «Барр с ребятами уже в Невелире, грузятся в экспресс!» «Хорошо» Секундная пауза, и этот кто-то не выдерживает: «Милорд, это правда? У нас в прайде айстара?» «Иди займись делом, Зух!» – раздраженно отбривает дядя Торр, и тот сразу послушно щелкает дверью.

Лан не понимает. Вернее, понимает, но мозг еще в ступоре. Не в состоянии осознать. Арена, истошно вопящий Мусс, катающийся по земле, зажимая пах… Ихвар, с распоротым животом, вываленные внутренности… движущаяся картинка в голове, как в маго-кристалле, с послушно шевелящимися венами и капиллярами… Что за день?

Внезапный скачок от нуля к целительнице не влезает в мальчишеский мозг. Не может принять.

Круче в Маршане дара нет. И не может быть по определению. Целительниц берегут, как зеницу ока, целительницы могут то, что не сможет ни один лекарь. Неизлечимые болезни, неоперабельные опухоли, глубокие раны. Больное сердце или протухшая от пьянки печень. Не работающие почки или повреждение мозга. Врожденное уродство или грыжу в костях. Разгладить старые морщины, подарить красоту, или вторую молодость. Границы только в высоте уровня.

Айстара?!

Мозг очень осторожно подходил к новой реальности. Будто пробуя на вкус.

К ним же очередь на год вперед! За любые деньги!

Чаще всего их прибирает к рукам король. Сразу. Когда еще совсем маленькая девочка заходит в храм, и полыхает омнусом. Осыпая золотом с головы до ног, под личную опеку. Контролируя чуть ли не каждый вдох. Каждый новый круг в плотном окружении лучших магов и лекарей, с лучшими эликсирами, и… другими целительницами. Если такие есть. Ибо целительница может снять любую боль. Вообще любую. И маго-происхождения, и не маго. Как бы не крутило мышцы. И поддержать ядро на правильном пути. Ибо всегда видят то, что внутри тела. Переход на следующий круг, если рядом айстара… вроде прогулки по саду.

Айстара?

Иккра, ты шутишь?

Да ладно…

Какого, она сказала, круга?! Лан даже закрутил головой, будто изгоняя наваждение. Язык боялся произнести эту цифру. Так не бывает!!

Лан никогда не слышал про айстар седьмого круга. В Маршане вообще такие есть?!

Со свистом выпустил воздух и откинулся на спинку, задрав глаза к потолку. Что за день?

Одно только бьет по башке. Эдак… с издевкой.

Айстары – только женщины.

Самые женщины, из всех женщин.

Целительницы совсем из другого разряда магов. Им покровительствует Иккра, а не Вергус. Их называют айстарами, а не майорами. И не удивительно. Любая магия, это магия разрушения. Абсолютно любой стихии. И лишь одна относится к магии жизни.