– Сложности на любовном фронте?

– На этом фронте всегда сложности.

Рита смеется, я тоже улыбаюсь.

– Расскажите лучше, как дела у вас, – говорю я.

– Ну что ж. Как вам уже известно, Артуро перевел меня в отдел к Тинделлу. Можете себе представить, как счастлив мистер Тинделл иметь меня рядом. Посмотрели бы вы на конуру, которую он мне выделил! – Она опять смеется. – Наверно, раньше там была кладовка. А я, между прочим, заканчиваю учебу на следующей неделе. К ноябрю буду дипломированным специалистом.

– Вас ждет очередное повышение, – обещаю я.

– Спасибо, Питер. Так вот, мистер Гомес сейчас в отпуске. Вы знали, что он отправился в какую-то далекую восточную страну – кажется, в Бутан или вроде того?

– Он что-то говорил мне об этом.

– Вообще-то дела идут неплохо, кроме… – Она понижает голос до шепота: – Я тут кое-что видела и слышала Думаю, мистер Тинделл нашел способ довести до конца свою сделку по Своенравному рифу.

– Черт! – восклицаю я. – Артуро сказал мне, что контролирует ситуацию. Вы уверены?

– Насколько мне позволяют мои скромные возможности. У меня нет доступа к источникам ин

формации, открытым для мистера Гомеса и мистера Тинделла.

– Я не намерен допускать этого ни в коем случае. Соедините меня с Артуро. Мне все равно, в от

пуске он или не в отпуске. Я хочу, чтобы он срочно со мной связался.

– Это не в моих силах, Питер. Он бог знает где сейчас. Я не в состоянии дозвониться до него, пока он не вернется из своего… похода.

Я тяжело вздыхаю:

– Тогда соедините меня с Тинделлом. Хочу покончить со всем этим прямо сейчас.

Рита холодно спрашивает:

– А как насчет меня, Питер? Какие последствия для меня будет иметь наш разговор?

Я едва удерживаюсь, чтобы не швырнуть телефонную трубку о стену. Почему никто из этих людей сегодня не желает меня слушаться?

– С вами все будет замечательно,- цежу я сквозь зубы. – Вам не о чем волноваться, в отличие от Тинделла. Соедините меня с ним немедленно!

– Итак, Питер, когда вы собираетесь вернуться домой? – спрашивает Тинделл, едва сняв телефонную трубку.

– Скоро. Но кое-что нам надо решить прямо сейчас.

– Ух ты! Питер, успокойтесь. Какая муха вас укусила?

– Вы укусили меня со своей чертовой покупкой острова.

– Какой покупкой острова?

– Ладно, Йен, не пытайтесь дурить мне голову!

Вы прекрасно знаете, что я старался воспрепятствовать вам в этом.

– Поэтому я и отказался от этой идеи, после того как ваш лакей Мунц продал нас. Я же не дурак, Питер. Я не намерен ставить под угрозу наши с вами отношения из-за какого-то вшивого острова. Особенно, – он усмехается, – теперь, когда эта ваша сучка следит за каждым моим шагом. Я проиграл и признаю свое поражение, Питер. Вы победили.

– А вот я слышал другое, – возражаю я.

– Она ловко заарканила вас с Артуро! Проверьте сами, если хотите, Питер. С этой сделкой покончено. Мои партнеры пытаются продать остров Национальному парку – себе в убыток. Все мы глубоко сожалеем, что ввязались в это дело. И еще вот что, Питер: я не думаю, что эта сделка с островом была бы нечестной по отношению к вам. Я знаю, знаю, что вы бы рвали и метали, если бы она удалась, но имейте в виду: если бы она все-таки удалась, цена вашего острова подскочила бы до неба. Вы могли бы загнать его и купить себе любой остров, какой пожелали бы. Я бы заработал вам кучу денег на этой сделке, Питер. А разве не этим я должен заниматься, работая на вас?

– В ваши обязанности также входит охранять мой покой.

– Судя по всему, вы не видели планов. Со стороны вашего острова не было бы ничего, кроме деревьев, кустов, изгороди, – целая стена покоя и уединения. Ради бога, Питер, перестаньте считать меня идиотом!

Хотел бы я верить тому, что говорит этот человек. Но он – Тинделл, а мне слишком хорошо известно, на что способны Тинделлы.

– Йен, если со сделкой покончено, как вы говорите, то по возвращении я ограничусь лишь долгим серьезным разговором с вами.

– Буду с нетерпением ждать, Питер.

– Но если вы мне солгали…

– Я не солгал.

– Ладно, – говорю я. – Все это можно проверить. Мы снова поговорим, когда мне будет понятно, что там у вас происходит…

– Разумеется.

– И лучше, чтобы с Ритой за время моего отсутствия не случилось ничего плохого.

– С этой сучкой? – смеется Тинделл. – Ну что вы! Я бы никогда не осмелился.

Я дозваниваюсь Клаудии на сотовый, пересказываю ей свой разговор с Ритой и с Тинделлом.

– Вы знаете, как связаться с людьми вашего отца. Я хочу, чтобы всю эту информацию проверили.

– Это займет некоторое время, – говорит девушка. – Мне нужно спуститься на берег. Человек, с которым я должна переговорить, не станет ничего обсуждать по телефону.

– Пусть будет так. Главное – узнать правду.

– Хорошо.

– Кстати, Клаудиа…

– Да?

– Если Тинделл лжет, мне придется принять меры по отношению к нему. Это для вас проблема?

– Для меня? – Она смеется. – После всего того, что папа рассказывал мне о нем, это будет для меня одно удовольствие!

Как ни уговаривает меня Генри разрешить ему полетать, вечер мы проводим дома. Не могу же я объяснить мальчику, что боюсь подниматься в небо. Запах Хлои становится все сильнее и сильнее, и я не уверен, что смогу совладать с собой, если меня неудержимо потянет к ней. Не хочу рисковать. Нельзя являться раньше назначенного срока.

Как ни странно, мне сразу удается заснуть, и, хотя всю ночь снятся тяжелые, неприятные сны, просыпаюсь утром отдохнувшим и почти веселым. И все же я не раскрываю окон и весь день сижу дома.

Генри от меня не отходит, пока не удается его убедить в том, что мое странное поведение не связано ни с каким его проступком. Всю оставшуюся часть дня он, как хвостик, следует за Грэнни, помогая ему в домашних делах, от которых всегда отлынивал на острове.

С наступлением темноты укладываю Генри, сажусь на край его кровати.

– Прошлой ночью я видел Хлою, – сообщаю я ему.

Мальчик долго и пристально смотрит мне в глаза.

– Значит, теперь она твоя жена? – спрашивает он.

Я с улыбкой отвечаю:

– Нет. Если мы решим пожениться, ты узнаешь об этом первым. Сегодня, после того как ты уснешь, я снова с ней увижусь К завтрашнему дню мы уже будем знать, станет она с нами жить или нет.

– Она тебе нравится, верно, папа?

Я киваю.

– Тогда, надеюсь, она согласится выйти за тебя.

Аромат Хлои окутывает меня, стоит только выйти на галерею. Корица и мускус наполняют мои легкие, проникают в кровь. Тело начинает меняться еще до того, как я успеваю подумать об этом: плечи расширяются разрывая на мне рубашку, брюки трещат по швам, когда утолщаются бедра и вырастает хвост.

Я несколько раз глубоко вдыхаю. Моя кожа грубеет и превращается в чешую, прорезаются крылья. Расправляю их, делая жевательные движения, чтобы челюсти встали на место, удивительно, почему это мне иногда хочется быть таким жалким созданием, как человек? Посмотрев вверх, на все еще полную луну, любуюсь ее серебряным диском, царящим в темном небе и омывающим землю своим приглушенным светом. Жаль, что сегодня луна не окружена ореолом, как в ту ночь, когда мы с Хлоей разговаривали в пещере.

Я взлетаю, описываю круг над Бартлет-Хаусом, принюхиваюсь и лечу туда, куда зовет меня запах Хлои. Каждый нерв натянут, как струна, каждый мускул напряжен. Подо мной темнота с рассеянными тут и там огнями. Ненадолго набрав высоту, резко снижаюсь, достигнув Страны Дыр, почти задеваю животом верхушки деревьев, потом снова взмываю вверх, оглашая ночь своим ревом.

Я знаю, что Хлоя может мне отказать, но не представляю себе, что за этим последует. Ее запах одурманивает, убивая в зародыше всякие мысли о возможном отказе. Никогда мне не было так приятно лететь. Кажется, воздух нежно ласкает мою чешую каждой своей молекулой. Он дразнит меня, заставляя меня вибрировать. Чем быстрее я лечу, тем сильнее ощущаю сопротивление пространства. Я рвусь к пещере, которую выбрала себе Хлоя.