— Спокойной ночи, дочка.

Пелена слез застилает глаза, но я продолжаю бороться с ними. Наспех одеваюсь, теперь отлично понимая, с чем связано поведение Вяземского. Он узнал о встрече с Вадимом и решил, что мы снова вместе. Почему он не спросил меня об этом? Почему не сказал? Мы ведь взрослые люди, не подростки. Так в чем же причина?

Прежде чем выйти из его квартиры и навсегда покинуть ее, я беру мобильный и набираю следующий текст:

Денис, встреча с Вадимом была случайной. Между нами ничего нет. Я никогда не лгала тебе. Я люблю тебя.

Не сомневаясь, отправляю сообщение, надеясь, что оно что-то изменит. Но сейчас я еще не знаю, что это только начало катастрофы…

Дорогие мои, я прошу прощения за задержку! Были некоторые трудности в последние пару недель, поэтому и проды выходили с задержками. Следующую планирую завтра! Спасибо за ожидание

Утро следующего дня встречает меня ужасной головной болью и депрессивным состоянием. Я беру телефон в надежде увидеть ответ на отправленное вчерашним вечером сообщение, но, к моему разочарованию, оно так и висит непрочитанным. Недолго думая, я звоню Вяземскому, но на этот раз мне говорят, что абонент заблокирован. Странно. И подобное поведение очень не похоже на Дениса.

Когда у него возникают проблемы и трудности, этот мужчина всегда решает их. Он никогда не пускает ситуацию на самотек, как в случае со мной. Хотя нет никаких гарантий, что Вяземский по приезде не объяснит свое поведение, но чутье подсказывает мне обратное.

Завтра у Дениса день рождения. Я знаю место и время проведения праздника, но не уверена, что мне нужно туда идти — не хочется быть нежеланной гостьей. Нужно было оставить подарок в его квартире, но эта мысль пришла мне только сейчас. Пусть красивая коробочка станет причиной моего появления на дне рождении Вяземского, если наша встреча не случится раньше.

А что если дело не только во мне? Что если у Дениса действительно серьезные проблемы на работе, а моя встреча с Романовым просто послужила триггером?

В подавленном настроении я еду на работу с твердой уверенностью поговорить с Рязанцевым. Возможно, ему что-то известно. Все-таки они с Вяземским близки.

Но Виталия Андреевича в офисе нет и до конца недели не будет. По словам секретаря, ему пришлось на несколько дней уехать по срочным обстоятельствам личного характера. Все это не укладывается в голове — слишком подозрительно. Возможно, Рязанцев уехал вместе со своим племянником. А что если и фото было сделано самим Виталием Андреевичем? Так, стоп. Это всего лишь догадки, которые не изменят реальное положение дел. Нужно знать наверняка.

Медленным шагом я иду в кабинет, строя различные предположения в отношении Дениса и думая над тем, как будет происходить первое заседание, которое, кстати говоря, перенесли на неопределенный срок. Впервые за свою практику не могу связать события воедино, такое ощущение, что упускаю какую-то мелкую, но очень важную деталь.

В кабинете закрываюсь за ключ. Нужно сосредоточиться на деле Вяземского и, пока ничего не прояснится в наших отношениях, стать для него тем, кем я и была изначально заявлена — адвокатом.

За просмотром материалов по делу я не замечаю, как пролетает время. Часы показывают три тридцать, в телефон оповещает о новом сообщении.

Привет. Собрал всю возможную информацию. Сообщи, когда и где удобно будет передать.

Мой знакомый сработал оперативно. Недолго думая, печатаю ответ:

Я могу подъехать сейчас. Напиши адрес.

Я выхожу из здания и иду на парковку к своей машине. Сегодня на редкость очень холодно и снежно, а я как назло выбрала платье с колготками вместо утепленных брюк. Не обращая внимание на стучащие зубы, отряхиваю автомобиль от снега и только потом забираюсь в салон. Пока машина греется, я достаю мобильный и снова проваливаюсь в переписку с Вяземским. Сообщение по-прежнему висит непрочитанным. Набираю номер — заблокирован. Неожиданно вспоминаю о своем втором телефоне и решаю позвонить с него. Та же история — заблокирован.

Под предлогом выяснения еще некоторых вопросов по делу Вяземского я решаю позвонить управляющему московского филиала Роме Брагину.

— Роман здравствуйте! Это адвокат Лариса Романова. Хотела задать несколько вопросов. Вам удобно говорить?

— Ларис, здравствуйте! — взволнованно произносит Брагин. — Я не уверен, что сейчас стоит такие вопросы обсуждать по телефону.

От такого ответа я на мгновение теряю дар речи.

— Почему? — наконец спрашиваю я.

— Так вы не в курсе?

— Не в курсе чего? — настораживаюсь.

— Вчера полиция перевернула в нашем офисе все с ног на голову. Искали что-то.

— А Денис в курсе?

— Конечно.

— Очень странно, — произношу задумчиво. — Скоро ведь заседание.

— Его допрашивали вчера и меня тоже, потом отпустили. Сегодня он с самого утра снова в участке.

— Он ничего не сказал мне об этом. Странно, я ведь его адвокат, — говорю тихо. — Хотя эти дни он не выходил на связь.

— Поэтому вы и не в курсе. Кстати, в участок он поехал с адвокатом. С дядей своим. Вернее, Виталий Андреевич как раз был в Москве, — говорит Роман. — Решать вопросы нужно было быстро.

— Да, теперь все встало на свои места. Ладно, буду ждать возвращения Дениса. Спасибо за информацию, — благодарю коротко.

— Насколько мне известно, он вернется завтра. Денис сказал, что свое тридцатилетие будет праздновать только в родном городе, — голос Романа смягчается. — До свидания, Лариса.

Полученная информация несколько объясняет молчание Вяземского, но не умаляет ощущения окончания связи между нами. Сложившаяся ситуация добавляет мне беспокойства. И не просто беспокойства, я нахожусь в ужасе от происходящего, даже больше от непонимания обстоятельств. Теперь появляется стойкая уверенность в том, что Денис выкинул меня из своей жизни не только как женщину, но и как от адвоката.

Я паркуюсь около здания бизнес-центра, адрес которого указал мой знакомый программист, и, быстро забрав папку с нужной информацией, уезжаю оттуда. Добравшись до дома, я начинаю изучать содержимое, и впоследствии выясняются очень интересные факты. «Альянс» Любимова сотрудничает с новой фирмой, где директором выступает Анатолий Силаев. Я не понимаю, о ком идет речь до тех пор, пока не открываю его фотографию. Это тот мужчина из ресторана, который был в компании Никиты — двоюродного брата Дениса. Неспроста он мне сразу не понравился.

Проанализировав все детали, я прихожу к выводу, что здесь имеет место сговор группой лиц. Никита и Алексей Рязанцев, двоюродный дня — ключевые фигуры, Анатолий — пешка. Теперь остается копнуть глубже и найти доказательства невиновности Вяземского, в чем теперь я не сомневаюсь ни на грамм. Для этого нужно еще раз проанализировать все финансовые потоки, только теперь более детально.

Снова набираю номер Брагина.

— Роман, еще раз здравствуйте! Это Романова, адвокат.

— Добрый вечер, — коротко отвечает он.

— Мне нужна информация о финансовых потоках, только более детальная. Сможете утром предоставить удаленный доступ?

— Простите, Лариса, но нет, — холодно произносит мужчина.

— Случилось что-то серьезное?

— Вяземский распорядился не давать вам никакой информации.

— Вот как? — вырывается у меня.

— Да. Извините, мне пора.

Он сбрасывает вызов, не давая мне возможности сказать что-то еще. Непрошенные слезы щиплют глаза, и я наконец даю им волю. Больше не могу сдерживаться, меня гложет обида, боль и непонимание. Как Денис мог так обо мне подумать? После того, что у нас было… Я и не думала оставаться с Романовым, никогда не сомневалась в правильности своего решения. Ни одного долбаного дня. Развод случится совсем скоро. Черт! Вяземскому ведь прекрасно это известно.

Поток слез застилает глаза, я рыдаю без остановки, не зная, как остановиться. Чувство безысходности все больше поглощает меня, а в какой-то момент вызывает тошноту. Я вспоминаю, что ничего не ела с самого утра. Желудок скручивается в болезненном спазме, моля хотя бы о крошке хлеба. Я нахожу в себе силы встать с дивана и дойти до кухни. Отправив в рот бутерброд с сыром, я чувствую, как мне становится легче.