— Доброе утро, Лара, — хрипло произносит он.

— Доброе утро, — я не узнаю своего голоса, который больше напоминает мышиный писк. Вот уж действительно доброе утро.

— Шкаф с моими вещами здесь, так что…

— Конечно, проходи, — я отступаю на шаг назад, пропуская Вяземского в комнату.

— Я в душ, — быстро говорю я и собираюсь уже выйти из комнаты, как голос Дениса останавливает меня:

— Лар, сегодня у Витали день рождения, — Вяземский открывает ящик с нижним бельем, и я, кажется краснею еще сильнее. Машинально отворачиваюсь.

— У Витали? — не сразу понимаю, кого он имеет в виду.

— У Рязанцева, — поясняет мой подзащитный.

— Да, точно. Вылетело из головы.

— Это будут семейные посиделки, там что с нарядом можешь не заморачиваться. Поедем к нему в особняк.

— Что значит поедем, Денис? — спрашиваю, нахмурившись.

— Ты поедешь со мной.

— Но ведь там соберется вся семья, — говорю я. — Я не поеду. Это ведь не…

— Лар, — голос Вяземского раздается прямо над моим ухом, — никого нельзя исключать. Тем более, Виталя будет рад тебя видеть.

— Он знает… о нас? — я поворачиваюсь к нему лицом. — В смысле о наших фиктивных отношениях?

— Конечно. Рязанцев — человек вести и справедливости, а еще я его любимый племянник. Он роет не меньше нашего.

— Тогда я до сих пор не понимаю, почему ты нанял меня, — честно говорю я.

— Ты — одна из лучших, Лара, — коротко отвечает он, смещая фокус внимания на мои губы.

— Спасибо, Денис, — выдавливаю из себя. — Но согласись, ситуация из ряда вон выходящая: адвокат живет у своего подзащитного.

— Ты живешь здесь не как адвокат, Лар, а как женщина, которая попала в непростую ситуацию, — его лицо находится так близко от моего, что я едва улавливаю смысл сказанных им слов. Притяжение между нами слишком очевидно, чтобы его отрицать. — Ты можешь быть адвокатом, моделью, врачом или же руководителем корпорации вроде моей — это не будет иметь никакого значения. Дело совсем в другом.

— Спасибо, Денис, — говорю с комом в горле. Я отлично понимаю, что он имеет в виду. — Но только не нужно меня жалеть, хорошо?

— Считаешь, я испытываю к тебе жалость, Лара? — произносит на выдохе, глядя мне в глаза так проникновенно, что я теряюсь.

— Надеюсь, что нет, — нервно сглатываю. — Потому что нам вместе станет работать гораздо сложнее.

— Нам уже непросто, — говорит серьезно. — Обоюдное влечение друг к другу слишком очевидно. Ты же не станешь этого отрицать?

От его слов мое дыхание становится частым, а во рту мгновенно пересыхает. Черт! Денис чересчур откровенен, хотя изначально я считала его закрытым человеком. Я чувствую к Вяземскому не только физическое влечение, душа тянется к нему. И это хуже всего. С «физикой» бороться гораздо проще, на этот счет всегда есть отличное решение. Но когда человек селится в твоем сердце, занимая при этом определенное место — это куда сложнее.

— Денис, — начинаю я, помедлив несколько секунд, — даже если это и так, то сейчас не то время… как бы это сказать… Меня к тебе тянет, глупо отрицать, но я еще замужем, а нас с тобой связывает важное дело. Пока сложно, понимаешь? Мне хотелось бы проще, но я…

— Тебе нужно время, — в его голосе слышится понимание. Денис нежно проводит пальцами по моей щеке и мягко улыбается.

— Да, — говорю почти шепотом.

— Вернемся к этому разговору позже.

— Ты удивительный, — я улыбаюсь в ответ.

Пару секунд мы смотрим друг другу в глаза, и по огоньку, который теплится в них, я понимаю, что стоит мне самой сделать первый шаг, Денис не заставит себя ждать. Но обратной дороги уже не будет. Мне в самом деле нужно немного времени.

— На день рождения поедем вечером. Закажем что-нибудь перекусить и посмотрим новогодний фильм. Как тебе идея?

— У тебя есть продукты? Я сама могу приготовить, — предлагаю я.

— Да, мясо и рыба точно есть, — кивает он.

— Тогда я в душ и на кухню.

— Потребуется помощь, зови, — Денис подмигивает мне, а затем разворачивается и уходит, оставляя меня наедине с собой.

День первого января проходит весело и непринужденно. В гостях я чувствую себя как дома, что для меня крайне непривычно. Денис болтает со мной на отвлеченные темы, рассказывая про свое детство и юность, а я вспоминаю приятные моменты из своего прошлого. В этот момент мы не адвокат и подзащитный — мы словно близкие друзья. Поразительно, сколько у женщины может быть ролей с правильным мужчиной: подруга, коллега, любовница, любимая жена, мать его детей. И это только основные. Мне так легко и комфортно с Вяземским, что я теряю счет времени до тех пор, пока у него не звонит мобильный.

— Конечно, Виталь, — несколько эмоционально отзывается Денис. — Через двадцать минут мы выезжаем. Да. Как раз успеем.

Вяземский убирает мобильный в карман, глядя на меня с улыбкой, а затем кивает на настенные часы.

— Ничего себе! — восклицаю я. — Вот это мы заболтались.

— В хорошей компании время летит с бешеной скоростью.

Он резко заносит руку над моим лицом и убирает выбившуюся из высокого хвоста прядь волос мне за ухо. От его легкого прикосновения по телу разливается приятное и уже хорошо знакомое тепло, а я в очередной раз отмечаю в Денисе невероятную притягательность и потрясающую чуткость. С каждой минутой он открывается меня по-новому, по-особенному. И мне становится страшно от своих же чувств.

Несколько часов назад я попросила его не торопиться, дать мне время, но как же сложно бороться с магнетическим притяжением. Мне нужно срочно найти квартиру и уехать отсюда, иначе я рискую оказаться в объятиях Вяземского в самое ближайшее время. Будь я свободной женщиной, со своими чувствами не стала бы спорить, но пока еще я — жена Вадима Романова.

Денис встает с дивана и уносит наши бокалы, в которых мы пили сок, в кухню. Через несколько секунд я слышу грохот и ругательства, которые следуют за ним. Бегу в кухню и вижу крайне неприятную картину: ладони Дениса в крови, а бокалы разбиты на мелкие осколки.

— Денис, — ахаю я. — Надо срочно обработать. Не трогай, я все уберу.

— Лар, да нормально, — он продолжает собирать осколки.

— У тебя есть перекись и бинт? — я поочерёдно открываю кухонные шкафчики, пока не нахожу все необходимое. — Денис, идем в ванную комнату.

Вяземский послушно встает и, получив от меня несколько салфеток, чтобы не капнуть кровью по дороге к ванной, направляется в место назначения. Я быстро собираю осколки и иду следом.

— Как ты умудрился? — вхожу в небольшое помещение и машинально закрываю за собой дверь.

— Отвлекся на телефон, бокал выскользнул, — пожимает плечами. — Лар, я справлюсь.

— Так ведь будет быстрее и менее болезненно, Денис, — тихо говорю я и осторожно беру мужчину за руку.

Я слышу дыхание Дениса, которое так быстро становится рваным, впрочем, как и мое. Держа его за пальцы, аккуратно обрабатываю рану и перебинтовываю ладонь. Знаю, что он на меня смотрит, но я не решаюсь поднять глаза.

Мои чувства к нему слишком очевидны — скрывать их бесполезно. Глупо и бессмысленно их отрицать. Я влюблена. Я, черт возьми, будучи замужем влюбилась в своего подзащитного.

— Посмотри на меня, Лара, — хрипло говорит Вяземский, и я поднимаю голову.

Пристально смотрю ему в глаза, читая в них немой вопрос, который я и сама задаю себе на протяжении последних нескольких дней. Через пару секунд мой взгляд опускается на губы, и я сама тянусь к ним, плюнув на все каноны приличия.

— Ты же говорила… — мягко отстраняясь, произносит он на выдохе.

— Я знаю, что я говорила, — отвечаю я.

На этот раз Вяземский, обхватив здоровой рукой мой затылок, притягивает к себе и завладевает губами. Этот поцелуй не похож на вчерашний. Он властный, требовательный и… многообещающий. После таких поцелуев люди оказываются в спальне, на ходу срывая друг с друга одежду.